Глен Кук - Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки

— Ну и что?

— Да то, что любители поискать клады, собравшись вместе, больше всего треплются о «кладе Орла». Согласно одному из мифов, ключ к обнаружению хранилища можно найти в ранних вариантах «Воронов». Легенды гласят, что переписчики обнаружили сокровище, создав всего лишь первые пять экземпляров, но перебили один другого, прежде чем успели клад откопать.

В устах Морли история человеческой жадности и предательства выглядела столь же отвратительно, как и похождения самого Орла.

По правде говоря, рассказ Морли не стоил и бумаги, на которой его можно было бы записать. Я не придал бы ему никакого значения, если бы не заметил столь знакомого блеска в глазах рассказчика. Я понял: он взволнован и верит в то, что говорит. Сейчас он думает о том, чтобы самостоятельно нанести визит Виксону и Уайту, без всякой связи с моим делом.

— Во втором томе? — спросил я в надежде остудить его пыл. — Но почему именно в нем? Ведь Орел схоронил сокровища лишь к концу третьего.

Морли, улыбнувшись, пожал плечами. Бедный глуповатый Гаррет не замечает очевидного. Чэстити бросила на нас странный взгляд. Она понимала, что что-то происходит, но не знала — что именно.

— Наверное, ты прав, — сказал Морли, явно чтобы ввести всех в заблуждение.

Ему было известно нечто такое, о чем он не желал распространяться. Как и все, с кем мне довелось общаться в последнее время. Я, в свою очередь, пожал плечами:

— Я намерен навестить дом Мэгги Дженн. Не хочешь пойти со мной?

— Почему бы и нет?

Плоскомордый тоже выразил свое согласие. Он взирал на меня с большим подозрением, но вопросов задавать не стал. Незачем вводить Чэстити в курс дела во всех деталях. Особенно помня, что у нее друзья в Гвардии.

Чэс видела, что мы исключаем ее из игры. Девице это не нравилось, но она понимала, что все равно ничего от нас не узнает.

— Вы знакомы с Грэнджем Кливером? — спросил я ее. — Он появляется когда-нибудь в Бледсо?

— Я иногда встречаю его, правда, реже, чем раньше. Он член Совета попечителей. Члены Совета появляются время от времени, чтобы продемонстрировать свое значение.

— Понимаю. Каковы его функции в Совете?

— Не знаю. Я ведь всего-навсего платный ординатор и не возношусь в такие выси.

Морли не терпелось вступить в разговор, что он и не преминул сделать:

— Как Кливер сейчас выглядит? Он обычно выступает в гриме, и только самым близким друзьям известна его подлинная наружность.

Чэстити недоуменно спросила:

— Какой ему смысл гримироваться? Таких коротышек среди мужчин сыскать трудно.

— Он не всегда выступал мужчиной. Он мог прикинуться и гномом, если желал.

— Или эльфом, — высказал я предположение.

— Никогда не существовало эльфа столь отвратительного вида, Гаррет, — рассвирепел Морли. — А если такой и появлялся на свет, то не выходил живым из колыбели.

Я припомнил того типа в пакгаузе. Несколько феминизированный, но вовсе не безобразный. Просто какой-то несчастной девочке по иронии судьбы достался не тот водопроводный кран.

— Не могли бы вы обрисовать его нам, Чэстити? Сказать что-то еще, помимо того, что он коротышка.

Она постаралась изо всех сил.

— Достаточно. Это тот самый парень, Морли.

Морли раздраженно заворчал. Чэстити вновь одарила нас изумленным взглядом.

— Все объясним позже, — пообещал я.

Интересно, что связывает Морли с Дождевиком?

Морли вел несколько своих собственных войн. Я оставался от них в стороне, считая, что лучше не быть в курсе всех подробностей. Если потребуется моя помощь, Морли сам расскажет все, что мне нужно знать.

Впрочем, будем держать ухо востро. Бывало, что иногда он выжидал слишком долго.

— Так ты идешь или нет? — раздраженно спросил он.

— Встретимся позже, — сказал я, обращаясь к Чэс.

— Обещания, обещания…

Плоскомордый бросил на меня взгляд, давая понять, что он станет хорошенько присматривать за ней. Тарп хотел дать обещание, потому что в прошлом числил за собой серьезный грех. В свое время я поручил ему охранять женщину, и он провалил дело. Женщина умерла. То, что при этом он истребил орду головорезов и едва не погиб сам, для Плоскомордого значения не имело. Главным для него оставалась его вина. И не было способа переубедить его.

Более надежной охраны, чем Плоскомордый, для Чэстити просто не существовало.

38

— Послушай, Гаррет, перестань тупо улыбаться с остекленевшим взглядом и поделись со мной своими планами.

— Ревность, Морли. Вульгарная ревность. — Я прогнал с лица улыбку. — Предполагаю прибегнуть к методу, ставшему известным благодаря Морли Дотсу.

Мы приближались к Холму и вскоре должны были оказаться на патрулируемой территории. Морли прав, пора перестать ухмыляться, предаваясь мечтам об очаровательной блондинке. Головорезы из охраны не проявят снисхождения даже к самым счастливым на вид чужакам.

— Метод Дотса? Осмелюсь спросить, в чем его суть?

— Тебе как изобретателю метода следовало бы это знать в первую очередь. Его суть — «при вперед и плюй на свидетелей».

— Я применил этот способ только один раз, в полночь, во время грозы. Типичное для тебя преувеличение.

Я не удостоил ответом этот жалкий протест:

— За всеми домами идет проулок. Его используют торговцы для доставки товаров и крысюки для вывоза мусора.

— Вывоза мусора?

— Первый раз слышишь? Да, это так. Проезд гораздо чище, чем улица перед фасадами. Держу пари, ничего подобного тебе видеть не доводилось.

— По-моему, это крайне непатриотично.

— Совершенно не по-карентийски. Сплошной кошмар.

— Чистота улиц — заговор против страны.

Он все время пытался уязвить меня, видимо, потому, что между мной и Чэстити установилась прочная духовная близость.

— Твое заявление о жене и ребятишках — грязный ход, — сказал, оглядываясь, Морли.

— Не спорю. Но ты злишься только потому, что не сделал его раньше меня. Они все еще тащатся за нами?

— Возможно, ты и прав. Девочка стоит парочки трюков такого рода. Да, они еще здесь. Взвод потенциальных свидетелей. На этот раз ты имеешь дело с классной леди, Гаррет. Не веди дело так, как вел его с Тинни и Майей. — И, прежде чем я успел запротестовать, он добавил: — Ты их просто притягиваешь, не правда ли?

— Кого их?

— Как ты говоришь, «сплошные кошмары».

— Не смею спорить. Но в данном случае кошмар состоит только в том, что все события не имеют смысла, а не в том, что приходится иметь дело с ребятами, сходящими с небес, или с типами, продолжающими убивать после того, как их не только прикончили, но и кремировали. Пока мы здесь еще не встретили «меняющих форму» или вампиров, мечтающих вонзить клыки в чью-либо шею.