Ольга Голотвина - Знак Гильдии

– Давайте, смейтесь, а мне только плакать остается! Повезло с учениками, ничего не скажешь! Знал бы заранее, что у каждого по кошмарной тайне за душой, – бежал бы от вас до Ксуранга!

И тут же прикусил язык, сообразив, что сказал лишнее. Надо бы сначала все обдумать, дело-то серьезное.

Поздно. Смышленый Дайру заметил промах учителя. Обернулся, сказал с ударением:

– У каждого?

И тут же смех стих. Поняли. Умные ребятишки.

Нургидан резко выпрямился, бросил по сторонам затравленный взгляд, и сразу лицо его стало непроницаемым. Он холодно спросил:

– Так ты знаешь? Давно?

– Недавно, – так же сухо ответил Шенги. – Случайно увидел.

– И что собираешься делать?

– Не знаю. Думаю.

– Что уж там думать... – вздохнул Нургидан и вдруг горько усмехнулся: – Но теперь-то хоть веришь, что я в честном поединке убил Летучего Скорпиона?

– Верю. У бедной твари наверняка не было надежды на спасение!

– Это точно. А мне, пожалуй, пора отсюда убираться?

Учитель не успел ответить: вмешалась возмущенная Нитха:

– Ой, опять какие-то тайны? Вроде все выяснили, а тут снова...

Нургидан самолюбиво поднял голову:

– Учитель молчит, меня жалеет. А мне защита не нужна! Сам могу рассказать!

Аргидан Золотой Арбалет, властитель Замка Западного Ветра, считал себя главным человеком на свете просто потому, что ни разу в жизни не встречал персон более значительных. Конечно, существовал король, которому Аргидан платил налоги, но тот жил в немыслимой дали, в Аргосмире, и представлялся властителю персоной почти мифической. Вроде богов.

Мир был устроен прекрасно. Кормили властителя огород и охота. Того, что можно было выжать из двух лесных деревушек, хватало на вино, налоги и нарядную одежду для выездов в соседний городок Расмир. А больше человеку ничего и не надо. (Если с деньгами все-таки становилось туго, можно было ограбить торговца побогаче, но этим средством Аргидан старался не злоупотреблять.)

Властитель походил на кабана – коренастый, могучий, бесстрашный и упрямый. Был он вдов, растил двоих таких же кабаноподобных сыновей и не жаловался на жизнь.

Но Многоликая сумеет уязвить даже человека, счастливого, как медведь в малиннике.

Как-то в Расмире Аргидан заметил девушку-крестьянку, неумело пытающуюся продать корзинку ягод. Хороша была неимоверно! Темные косы, ярко-зеленые глаза, гибкий стан...

Властитель заговорил с красавицей и узнал, что она из Силурана. Они с отцом пытали счастья на чужбине, но отец умер, а она не знает, куда идти и что делать.

Аргидан объяснил девчонке, что ей делать: сесть на круп его коня и крепче держаться сзади за пояс. В замке у нее будет новое платье. И даже своя служанка.

На щедрое и великодушное предложение дуреха ответила по-крестьянски грубо.

Не привыкший к отказам властитель объяснил дерзкой девчонке, что сгребет ее в охапку и увезет в замок. И никто ему не помешает.

Девица пообещала, что зачахнет с горя, после чего будет бродить по замку призраком и сеять зло, пока не изведет весь Род Айхашар под корень.

Мысль об изведении Рода под корень не понравилась Аргидану, но отступать он не привык. Раз чего-то хочется – разбейся, а достань!

Тогда-то и сорвалось с его языка неосторожное и могучее слово: «Женюсь!» Против этого старинного заклинания девчонка устоять не сумела.

Выходя из храма после короткой церемонии, Аргидан жалел о своей поспешности, но что сделано, то сделано.

Появление молодой и, возможно, плодовитой мачехи не обрадовало пасынков, которым и на двоих-то наследство делить не хотелось. Но властитель посоветовал сыновьям не беспокоиться: он, Аргидан, все равно намерен их обоих пережить. А если наглые сопляки не заткнутся, он переживет их прямо сейчас, не сходя с этого места...

Опасения сыновей подтвердились: через год в люльке запищал темноволосый, зеленоглазый малыш, названный Нургиданом.

Властитель был бы доволен послушной и ласковой женой, если б не одна ее странность. Временами женщина становилась раздражительной, запиралась на ночь в комнате и не пускала мужа на порог. Но Аргидан прощал красавице этот каприз. (К тому же она не единственная женщина в замке, есть и служанки.)

Все кончилось в страшную летнюю ночь, жаркую и душную. Нургидан раскричался в люльке так, что потревожил сон отца. Разгневанный властитель потребовал, чтоб нянька заткнула горластому гаденышу пасть. Измученная рабыня предположила, что ребенок мог бы успокоиться на руках у матери.

Слова эти показались невыспавшемуся господину убедительными. Он прошествовал к комнате жены и по весь голос приказал супруге сейчас же проснуться и унять молокососа. Не дождавшись ответа, Аргидан пинком вышиб дверь.

Сквозь распахнутое окно полная луна заливала светом пустую комнату.

Властителю сразу расхотелось спать. Он бросил угрюмый взгляд на несмятую постель, сел у окна и стал ждать с терпением зверолова в засаде.

– Дайру рассказывал про Полуночную деревню, – ровным мертвым голосом говорил Нургидан. – Про людей-волков... Моя мать была родом из этой деревни.

Нитха ойкнула.

– Когда отец увидел, в какое чудище превращается его молодая жена, он убил ее на месте. А я... Да что говорить! Сегодня же уберусь на все четыре стороны, не бойтесь.

– Потому отец и позволил тебе уйти из замка и жить как хочешь? – спросил, помолчав, Шенги.

– Конечно. Кому нужен такой сын?

– Как же... – с запинкой сказала Нитха, – как же тебе было... одиноко!

Все посмотрели на девочку. Она смутилась. Как ни странно, смутился и Нургидан.

Тут всех удивил Дайру. Он пересек комнату, встал перед Нургиданом и заговорил так твердо и спокойно, словно не пережил только что позорное разоблачение:

– Ты превращаешься в волка? По своей воле или само собой выходит?

К удивлению учителя, Нургидан ответил не огрызаясь:

– В полнолуние. Само собой выходит.

– Нашего призрака ты в ту ночь напугал?

– Я.

– Бороться с этим можешь?

– Пока могу...

– Что значит – «пока»?

Вопросы были резкими, но задавались не для того, чтобы унизить собеседника. Нургидан понял это и ответил задумчиво:

– В замке была рабыня, очень предана маме. Мама ей о себе рассказывала, старуха потом пересказала мне... В той проклятой деревне дети рождаются как дети, не волчата. Подрастают – начинают в полнолуние оборачиваться волками, но лишь на несколько мгновений. С этим можно бороться, заставлять себя быть человеком, пока в волчьем обличье не отведаешь крови. После этого – все, конец. Тебе приказывает луна, по ее воле ты порвешь горло лучшему другу!

– А ты?.. – с замиранием прошептала Нитха.

– Нет. Никогда.