Александра Лисина - Дороги Валлиона

Люблю таких. И подход такой ценю: доверяй, но проверяй... просто потому, что сама такая, поэтому и поведение мужика восприняла, как должное.

По дороге нас встречали любопытные, удивленные и полные сдержанного одобрения взгляды: народу в деревне было немало. А если считать, что сейчас шел самый разгар трудового дня, то встреченные нами десяток женщин в опрятных серых платьях и ярких цветных платках, по обычаю закрывающих волосы, а также пяток крепко сбитых, налитых силой и бесшабашной удалью молодых парней, то получалось, что проживало тут, как минимум, под сотню человек. Если не больше. Да еще и деток я успела заметить, пока оглядывалась: чумазые мальчишечьи мордочки торчали буквально из-за каждого плетня, провожая нас жадными, полными искреннего любопытства глазенками.

Одним словом, хорошая деревня.

Мне очень понравилась.

Староста тоже произвел весьма благоприятное впечатление - немолодой, но еще крепкий, сухой, как старый дуб, такой же широкоплечий и неуловимо похожий на моего молчаливого провожатого. С первого взгляда видно, что родственники. Хотя, в отличие от "привратника", староста оказался гладко выбрит, поседевшие волосы коротко остриг (явно обычай какой-то), да и глаза у него оказались не в пример более цепкими, острыми, проницательными. Такими, что я остро пожалела, что не закутала лицо какой-нибудь тряпкой, потому что под этим пронзительным взглядом неожиданно ощутила, что даже под глухим шлемом моя молодость и безусая физиономия не осталась для старосты тайной за семью печатями.

А еще меня насторожил тот факт, что у вышедшего на крыльцо старика... хотя нет, какой же он старик? Лет шестьдесят, не больше. Просто морщин у него оказалось слишком много, да заметно прихрамывал он на одну ногу, вот и старило его давнее увечье... и я бы, может, по первости списала бы эту хромоту на болезнь, но насторожило меня в старосте иное - у него не было правой руки от самого плеча. Да и шрам выразительный виднелся из-под ворота неплотно застегнутой рубахи. А это значило, что он успел и вдоволь побродить по дорогам, и повоевать, и в костер долгими зимними ночами без устали потаращиться. И раны свои получил не на родной печи, не в потешном поединке, а где-то в настоящей сече, в серьезном бою. После чего чудом выжил, встал на ноги, но понял, что воином ему больше не быть, и вернулся в родную (или же неродную) деревеньку. Где, будучи человеком бывалым, по праву занял почетное место управляющего, под рукой которого эта окраинное селение расцвело, как фруктовый сад у заботливого садовника.

Взглянув на хромого ветерана с нескрываемым уважением, я спешилась и быстро подошла.

- День добрый, уважаемый, - первой начала разговор, как здесь было принято: говорить следовало младшему или подчиненному. После чего старший делал свои выводы и определялся со мнением. В древней Руси, я знаю, все было с точностью до наоборот, но в чужой храм... - Я к вам по делу.

Староста едва заметно усмехнулся, хотя на объявку посмотрел очень внимательно. Затем пристально заглянул в мои глаза и, какое-то время выискивая в них что-то непонятное, все же кивнул.

- Вовремя. Господин - рейзер?

- Нет, - повторила я, радуясь тому, что за шлемом почти не видно лица. - Что у вас за дело?

Староста таким же выразительным взглядом указал моему провожатому (сыну, наверное?) на оставленные ворота, а сам спустился с крыльца и сделал приглашающий знак.

- Пойдемте, господин.

Куда и зачем я, признаться, поняла не сразу. Но когда все тот же верзила с ножом пулей метнулся куда-то за дом, как-то странно зашебуршился, а спустя пару минут вывел оттуда оседланного коня, начала медленно соображать.

- Тут недалеко, - пояснил староста, не слишком ловко залезая в седло. - А время для Тварей имеет значение. Поэтому вам, господин, лучше осмотреться днем. Поедем, я все покажу.

Мой проводник взглянул на него с явным неодобрением, однако ни слова не сказал. Только вздохнул, пробормотал себе под нос, что, дескать, "матушка против будет", но, наткнувшись на жесткий взгляд старосты (все-таки батька!), покорно поплелся обратно к воротам - смотреть на дорогу и ждать, не появятся ли поблизости какие-нибудь еще подозрительные гости.

Мы со старостой, провожаемые многочисленными взглядами, выехали следом.

Миновав раскрытые ворота, какое-то время оба молчали. Он исподтишка изучал мою загадочную физиономию. Я, в свою очередь, размышляла над его поспешностью. Однако, как ни крути, староста во многом был прав - место обитания предположительной Твари следовало осмотреть, пока не стемнело. Потом же она будет в своей стихии, станет сильнее, наглее и уже не даст толком сориентироваться. Но странно другое: у меня сложилось такое впечатление, что коняга старосту поджидала чуть ли не с утра, уже оседланная и готовая к дороге. Да и оговорка сыночка насчет недовольной "матушки" наводила на размышления.

- Хороший у вас конь, господин, - неожиданно заметил староста.

Я машинально кивнула.

- Хороший.

- Долго объезжали?

- Да нет, - подметив возмущенный взгляд шейри, я против воли хмыкнула. - С месяц всего. А там нашли общий язык с этим демоном.

- Меня Кречетом зовут, - совсем уж внезапно представился мужик.

- Фантом, - так же машинально брякнула я. Потом сообразила, что автоматом назвалась хорошему человеку нелепым "ником", хотя вроде не собиралась, но было уже поздно.

Кречет удивленно повернулся.

- Фантом?

- Да, - скрывая досаду, буркнула я. - В Договоре укажите именно так. Кстати, где он? Что-то не вижу его в наличии.

Староста странно усмехнулся.

- А вы, господин, сперва на место-то взгляните. Может, посмотрите и вовсе не захотите Договор составлять?

И хитро-хитро так на меня посмотрел.

Я мысленно ругнулась: вот блин! Поймал меня, как первогодку, на такой простой уловке! И молчит, зараза, хотя уже понял, что я в этом деле новичок. Явно физиономию успел оценить, а то и сразу понял, что на непрофессионала нарвался. Да тут я еще такой ляп допустила: конечно, с Договором на месте надо определяться. Если еще какая рирза попадется, то мне следует развернуться и мирно проститься с деревней, оставляя ее на рейзеров или Орденцев. А староста, гад, хитер. Осторожнее с ним надо, ой осторожнее... раскусит же за милую душу. И никакие шлемы меня не спасут. Все, решено. Как только будет свободная минутка, тут же башку тряпкой замотаю, чтобы больше никаких вопросов. Закутаюсь до бровей, как японский ниндзя, оставлю снаружи одни глаза, а если спросят - сошлюсь на какое-нибудь увечье или безобразную болезнь... нет, не на сифилис, тьфу на вас... на что-нибудь другое. Чтобы уже не спрашивали и в морду так пытливо не заглядывали, пытаясь прочесть по ней правду.