Ольга Пашнина - Драконьи Авиалинии

А в глазах появились слезы от обиды и глупого девичьего страха. Сейчас Погонщик был настолько зол, что мог сделать все. И хотя он обещал не делать мне больно, верилось в это слабо. Да и последующие угрозы оптимизма не внушали.

Звук торопливых шагов вывел меня из ступора. По блестящей в свете редких светильников лестнице спускалась наставница.

— Что здесь происходит? Почему такой шум? Господин Златокрылый, почему вы до сих пор не забрали Блейк? А ты, моя дорогая, пришла очень поздно. К счастью, я уже не несу за тебя ответственность. Где твои вещи?

— Вы меня… выгоняете? — Слезы все-таки пролились.

Выслушивать оскорбления и угрозы Кайла — приятного мало. Да и, если честно, содеянное уже не казалось таким правильным и благородным. Но лишить меня дома — это слишком. И куда я теперь пойду?

— А как… куда мне теперь? — Я беспомощно посмотрела на наставницу. — Мне же учиться еще два года. И жить негде. И денег нет.

Наставница поджала губы.

— Я предупреждала тебя, Блейк. Предупреждала, что это плохая идея. Ты влезла в чужую семью и теперь заслуженно расплачиваешься. Собери свои вещи и иди с господином Златокрылым, куда он скажет.

Она развернулась, чтобы уйти. Я вдруг остро возненавидела это место. Эту женщину.

Я старательно загоняла в глубину сознания все мысли об унижении, благодаря Высшего за крышу над головой и хоть какую-то, но еду. А мысли все вертелись, вертелись, не желая покидать мою бедную голову.

Больше всего убивала необходимость питаться после всех, зная, что на кухне может и не остаться ничего. Спрашивать, есть ли что для меня сегодня. Видеть остальных детей. Отказываться от угощений, которые они мне таскали. Стабильно раз-два в неделю слышать «нет, Блейк, сегодня ничего» от кухарки и видеть, как она прячет глаза.

— Я совершила ошибку, и вы меня выгоняете. Хорошо воспитываете, госпожа. — Я криво усмехнулась.

И сама поразилась, как безжизненно звучал голос.

— Оставьте себе мои вещи. И идите… к демонам. Хотя, как показывает опыт, они куда человечнее вас.

Повернулась к Кайлу, вытерла глаза и буркнула:

— Куда?

— Вещи. Собери, — процедил мужчина. — Немедленно.

— Не буду! — в ответ выдохнула я. — Что сделаешь? Выпорешь?

— Как только останемся наедине — обязательно. Блейк, я дважды повторять не стану. Берешь свои вещи и идешь за мной. Иначе я вывалю все прямо на пол, и будешь собирать.

Хуже уже быть не может. Но я не собиралась слушать Погонщика. Я хотела оказаться как можно дальше от всего этого. И в то же время боялась убегать, ночевать пришлось бы на улице. И я не строила иллюзий относительно последствий такой ночевки.

— Понятно, — хмыкнул Кайл.

И извлек из кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелкими изящными буковками.

— Посмотри-ка сюда, солнышко, — издевательски протянул мужчина. — Знаешь, что это такое?

Я покачала головой. Буквы были незнакомыми, но подписи внизу документа я узнала. Первая — Кайла, размашистая, небрежная. Вторая — аккуратная, кудрявая. Мамина. Какое-то нехорошее чувство зародилось в душе.

— Нет, не знаю.

— Это, моя дорогая, контракт. Очень старая магия, о ней редко кто вспоминает. У моей матери есть коллекция книг, редких изданий. Часть ее детская. Ею пользуется моя всячески угнетаемая и беспризорная дочь. А вторая часть — моя. Так вот, ты же у нас любишь легенды? Рассказываю. Это договор с нашей обожаемой всеми Меридией. Она уже сдохла давным-давно, поди, а колдовство действует. Суть договора проста, как твои извилины: я тебя купил.

Не дожидаясь моего закономерного вопроса, Кайл пояснил:

— У твоей матери. Это было не так уж и сложно, вы с ней стоите друг друга. Так что теперь ты — моя собственность. Вообще, по договору, жена. Но ты же знаешь, что это значит?

Кажется, знала. И, кажется, мне надо было сесть. Еще минуту назад я думала, будто у меня всего лишь нет жилья. И можно было попросить помощи у Зейна, у Анри, у тех же Белых — в какой бы ссоре мы ни были с Андром, его родители помогли бы мне. А там… Можно было уйти из Академии, устроиться на работу, оплачивать комнату. Не мечта, но все же жизнь. А теперь оказалось, что все намного хуже. В правдивости слов Кайла я не сомневалась, слишком уж довольным он выглядел. И подпись матери я узнала без проблем.

Что придумает Кайл? В свете новой информации этот вопрос меня мучил очень сильно. И все его слова на улице не казались пустыми угрозами. Блейк, что ты наделала? Стоит ли беспокойство за одну маленькую девочку собственной жизни и свободы?

— Еще раз повторить? Вещи свои собери.

— Господин Златокрылый, — вмешалась наставница. — Ступайте с Блейк домой, время позднее. Она разбудит всех в спальне, если начнет собираться. Мы пришлем ее вещи завтра с посыльным.

Кайл хмуро кивнул и пошел к выходу. Я осталась на месте.

— Тебе два раза повторить? — Он раздраженно махнул рукой в мою сторону.

— Насколько распространяется твоя власть? — Я сглотнула. — Что, если я сбегу?

— Не сможешь. — Он пожал плечами. — Хочешь ты или нет, это не брак, заключенный по закону. Это магия, колдовство. И оно потребует от тебя ровно то, что захочу я.

— Это незаконно, — прошептала я пересохшими губами. — Это незаконно. Такая магия запрещена. Это… это же ментальное воздействие!

— Запрещена, — расплылся в улыбке Кайл. — Вот только расторгнуть-то контракт нельзя.

— Зато можно тебя посадить! И я этим непременно займусь. Заодно и Эллы лишишься, теперь я точно уверена, что поступила правильно.

Кажется, зря я это сказала. Глаза Погонщика потемнели, он подошел вплотную, заставив меня вжаться в стену. И схватил за горло. Не сжимая, но довольно ощутимо, намеренно пугая. Удавалось это ему, что еще сказать.

— Посадить можно, — спокойно, даже слишком, сказал Кайл. — И даже без особых проблем. Вот только жить-то ты как будешь? Вдали от меня, ягодка, тебе будет очень плохо. Хочешь подохнуть — пожалуйста, я возражать не стану. Но, вижу, не хочешь. Именно поэтому завтра тебе принесут договор, и ты его подпишешь. И для всех станешь моей женой официально. А потом заберешь свою бумагу, объяснив это обидой на жениха, поняла?

Оставалось лишь слабо кивнуть и свободно вдохнуть. Когда тебя так прижимают к стене и хватают за горло — согласишься с чем угодно. Больше всего поражала реакция наставницы. Она стояла и смотрела на мое унижение совершенно спокойно, будто решала очередной приютский вопрос. Как все-таки можно ошибаться в человеке…

— Дамы — вперед, — ухмыльнулся Погонщик, буквально вытолкнув меня на улицу. — Попробуешь сбежать, откроешь мне мир неведомых доселе развлечений. Я с удовольствием потаскаю тебя на плече, например, вниз башкой. А что? Мозгов все равно нет, авось кровь прильет и ты перестанешь думать задним местом.