Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

— А мы не продешевили?

— Шутишь? Мы продали только принцип, разрабатывать матрицы и налаживать производство нам не придется.

Поскольку я уже знал, чего стоит реализация идеи в материале, то понял, что мы озолотились почти что на халяву.

— А когда деньги?..

Четвертушка торжественно вручил мне чек — большую разноцветную бумажку с золотым тиснением и металлическим отливом. Деньги. Очень много денег. Практически без напряжения. Как я это люблю!

— На что потратишь? — полюбопытствовал Рон.

Я только отмахнулся. Пока мне хотелось просто смотреть, носить ее с собой и всем показывать.

— Ну а проценты — на твой школьный счет.

— Рон, ты — гений!

— Да ладно, — засмущался Четвертушка. — Еще что — нибудь придумаешь, приходи!

И тут я заметил любопытную деталь:

— Слушай, он же выписан две недели назад.

— Ну и что? Это же не рыба, не стухнет.

— Так что ж ты его сразу не отдал?

— Чтобы у тебя был стимул для работы!

Когда до меня дошел смысл сказанного, я чуть не лишился дара речи:

— Ах ты…

Убить его! Стереть с лица земли гаденыша, и чтоб потомства не оставил!

— Тихо, тихо ты! Да ты чего завелся?!! Все же отлично получилось!

— У!!!

Несколько минут я безуспешно гонялся за Четвертушкой по заведению, но встречаться в честном бою с разгневанным черным магом Рон отказался и заперся в туалете. Ломиться туда при всех было как — то неудобно, и я вернулся за столик, решив из вредности прикончить всю закуску без него.

Вот проходимец… Оборони бог оказаться где — нибудь под его началом!

Минут через десять Четвертушка осмелел и выбрался из своего убежища.

— Зря ты так, Том! — прочувствованно объявил он (свиных ушек на тарелке уже не осталось). — Я ведь как лучше хотел.

— Пропади ты! И все из — за какой — то девки?!

— Шутишь? — оскорбился Рон. — Я с дядькой об заклад побился, что дело пробью! На тридцать процентов акций.

Что тут скажешь? Это талант, однозначно! Что — то типа черной магии, только дохода дает больше.

Часть четвертая. Шорохи и шепоты

«Жизнь похожа на игру в бильярд. Лузу не видно, катишься вроде бы сам, а потом — оп! Попал…»

Глава 1

Я никогда не увлекался чтением биографий знаменитых боевых магов, но слышал мнение, что все они в своей карьере имели внешний побудительный стимул. Обычно наш брат как — то находит компромисс между природными инстинктами и разумной возможностью их удовлетворить (если с первого раза не влипает по — крупному), после чего достигает некоего равновесия с бытием. Люди ко всему привыкают, даже к склочным, драчливым, злопамятным и бессердечным черным магам, и жизнь налаживается рано или поздно. Но некоторым не везет. Какое — то необоримое течение обстоятельств не позволяет им устроить теплое гнездышко, побуждая к мучительному и неестественному усилию вроде борьбы за власть, защиты отечества или совершенствования искусства черной магии. А смысл? Вместо такой простой вещи, как желание быть главным, появляется ответственность за судьбу нации, забота о тылах или (извращение, тьфу, тьфу!) правила техники безопасности. Какой — то выверт психики требует от несчастных проявлять характер предельно замысловатым способом, поэтически выражаясь — они слышат голос Судьбы.

Так вот, никакого такого голоса никто не слышит. У меня все началось вполне буднично, с похорон.

Пришла телеграмма из дома. Это было странно, поскольку корреспонденции я не ждал: в начале лета Джо два раза писал мне, предлагал приехать, но я отболтался, сославшись на новую работу. Неужели он решил попробовать еще раз?

Телеграмма была составлена без попыток сэкономить на знаках препинания (наверняка ее отправляла мать), в ней очень аккуратно сообщалось, что дядя Гордон умер. Похороны через два дня. Не то чтобы это событие казалось невероятным, все мы смертны, просто непонятно было, почему сейчас? Прошлым летом старичок выглядел довольно бодро, а маги вообще долго живут. Сильно горевать черные в принципе не способны, да и какой смысл — все мы где — то там рано или поздно встретимся. Другое дело, что я связывал с дядей кое — какие планы, и все их предстояло менять. И вот еще: согласится ли шеф Харлик рассказать мне то, что обещал выяснить для него?

В таком философском настроении я пришел на работу, едва ответил на приветствия и уселся медитировать над бумажками. Все чертежи были закончены еще неделю назад, расчеты проверены и перепроверены, а изготовление узлов контролировал лично Карл, мне было скучно и очень хотелось последовать примеру Полака — уединиться где — нибудь и вздремнуть. Наверное, со стороны это производило впечатление мрачной отрешенности.

— Что — то не получается? — забеспокоился Йохан.

— Да нет, — отмахнулся я, — у меня дядя умер.

Зря я ему это сказал. Белый принялся квохтать вокруг меня, и через минуту о случившемся знал весь офис. Причем смерть незнакомого человека огорчила их больше, чем меня, знавшего его всю жизнь.

Полак постановил, что мне надо срочно взять отпуск и ехать на похороны. Похороны мне были пофиг, но отпуск я хотел. Лето ведь!

— Но как вы здесь без меня? — Хотя бы для вида следовало поломаться.

— Семья превыше всего! — сурово оборвал меня босс. — Модель работает, дело только в монтаже, а с этим мы разберемся.

Отлично! А если у них опять что — нибудь не получится, я буду далеко и под раздачу не попаду.

Чтобы прибыть на место вовремя, мне нужно было уехать прямо сейчас. По ходу выяснилось, что билет на краухардский экспресс остался только один, в купе класса «люкс», за дикие сто двадцать крон, правда, с обедом. Я облегченно вздохнул, а кассир удивленно дернул бровью. Что непонятного? Ну схватил бы я от жадности билет в плацкарте, тогда пса — зомби пришлось бы оставить в Редстоне, и кто знает, как долго продержались бы наложенные мной реанимирующие заклятия. Вернуться и обнаружить, что город на карантине, было бы… неприятно.

В поезд Макс попал на раз плюнуть — под видом тюка с мехом (просто невероятно, как плотно можно упаковать животное, когда оно не сопротивляется), а перед нужной станцией достаточно было просто выкинуть его в окно. Стремительно собрав вещи, я уже на следующее утро сидел в экспрессе, следующем по направлению к Краухарду. На похороны я успевал тик в тик.