Сергей Вишневский - Пест-серебрушка

Киаст продолжал хмуриться, и паренек затараторил:

– Я все, как вы говорили, делаю! Пикировку рассады, семена в пентаграмме проращиваю. Я ваши лекции за магические растения слово в слово писал!

– Я вижу… вижу, что вы справляетесь, и даже рад, что вы не чураетесь грязной работы, но… – Киаст пожевал губами, подбирая слова. – Но вы должны понимать, что это не принято.

– Что не принято? – Тут уже начал хмуриться Пест.

– Это грязная работа, и ей занимаются простолюдины. Вы маг как-никак!

– А что плохого в том, что я сам работу делаю? Может, указ есть аль закон какой государя славной Гвинеи, что магу ковыряться в земле и навозе запрещает?

– Нет, официально такого закона нет, но…

– А раз нет, то не вижу я вины своей в том, чтобы дело самому делать. Не ученый я, чтобы за мной портки стирали да кашу в рот мой за меня клали… – Пест развернулся и продолжил копаться в растениях, при этом продолжал говорить: – Я в селе вырос, и у нас каждый делать должен уметь то, что остальные делают. А ваши лекции, хоть и ума несут много… но порою уж совсем как для детей малых.

– Это в чем же мои лекции «как для детей малых»??? – Тут же подобрался Киаст. Он начал злиться. Об этом свидетельствовали руки, сложенные в замок на груди, и раздувшиеся ноздри.

– Далеко ходить не надо. Вот сегодня вы про ворожбу жизни и смерти говорили. – Пест взял очередной росток из крупного корыта и посадил его в отдельный горшок. – Это ж любой знахарке и любому ведуну, которых маги городские не признают, известно. И тут даже сильно бойким на ум быть не нужно.

Пест обернулся к Киасту и взглянул ему в глаза. Взгляд был очень выразительный. Словно он не на учителя смотрел, а на младшего дворового мальчишку.

– Огня стихия, она тепло дает. Сможет в леднике выжить что-то? Вода она везде есть. Без нее жизни тоже нет. Холмы из песка на юге тому пример. – Пест усмехнулся, глядя на хмурящегося учителя, и продолжил: – Все, что живое – все дышит воздухом. Потому и без воздуха стихии никак. А с землицы толк прямой. Все, что живое и руками пощупать можно – все основу свою из земли берет. И кость человечья, и хрящ тому пример.

– Это не имеет под собой научного обоснования! – возмутился Киаст.

– А ведунам и знахаркам сельским, чтобы врачевать да с духами торг вести, обоснования не нужны. – Пест уже злобно улыбался, видя растерянность учителя. Он немного наигранно покачал головой и продолжил: – Столько биться и сил тратить, чтобы постулат природный доказать… Как жизнь и смерть несвязанными могут быть? Как может умереть то, что живым никогда не было? Как может жить то, что никогда не умрет?

– Ты не понимаешь! Всему, что мы делаем, должно быть научное, доказанное обоснование!..

– Нет. Это вы, уважаемый Киаст, не понимаете. – Пест закончил с пересадкой и поднялся, отряхивая штаны. – Сельские ведуны да знахарки с вами, магами благородными, под одним государем ходят, да живут на разных берегах одной реки. Там, дома, у меня люд живет немалый. Урожаи бережет да от твари какой, ворожбой пачканной, или люда лихого защититься пытается. И ни ворожбы не умеет, ни воев искусных не имеет. А вы? Вы горы свернуть можете, ежели договоритесь и вместе возьметесь! И урожаи на землице сделать два раза в год, и тварь ворожбой пачканную извести, и люд лихой вывести с корнем… А вместо того вы в городище сидите и нос наружу не кажете. Природы постулаты доказываете. Вот вы маг ученый, а может, скажете мне, как поле поднять? Так, чтобы на следующий год на нем рожь аль пшеница добрая взошла?

– Ритуал «Плодородия»…

– Для ритуала «Плодородия» нужна древесина Мальтовская, чтобы побег годный взошел, и четыре серебряных кольца в локоть шириной, для рисунка жизни под ним на землице сырой. А сколько стоит это, не знаете? – Пест своими словами перебил учителя. Он с прищуром ждал ответа от преподавателя. – Так я вам скажу. Восемь золотых. А с поля, на которое этот ритуал рассчитан, дай единый, два десятка серебрушек заработать можно. И то, ежели себе не оставлять и на посев не откладывать. Силы ритуалу хватит на пять урожаев. Итого, с этого ритуала, ежели портки без сносу, можно золотой поднять. Ну? Кому такой ритуал нужен?

Пест принялся собирать мелкие лопатки, тяпки и серебряные прутики, которыми рыхлил землю у особых растений, в ведерко. Подхватив тележку, он опять начал спрашивать Киаста:

– И кому ваша ворожба нужна? Только меж друг другом кичиться. До простого люду, что вас кормит, дела никому нет. Токмо вояк простой люд знает от того, что нет-нет, да звать приходится. Да коль война, так только вояки и ворожат.

Учитель стоял сам не свой от слов паренька лет четырнадцати. Всю жизнь, с момента, как его мать отдала его в академию, преуспевающий маг жизни считал, что нет полезнее для народа государства Гвинеи призвания… А тут носом в грязь…

– Таких заклинаний никто и никогда не старался сделать…

– Слышите вы меня, уважаемый Киаст, да не слушаете. Не надобно это никому. Зачем поля поднимать, когда в городище за полгроша ломаного каравай взять можно? Маг имеет права благородного, токмо детям своим передать их не может. В навозе не копался он, землицу руками не рыл, еды в лесу не искал. Не положено ему. Кто поедет в село, чтобы с них спрос был? Надо им чаво аль не надо? Как да насколько? Оно вам зачем? – Пест развернулся и пошел с тележкой к выходу. Через плечо он бросил: – Три зимы назад неурожай был. Много, где поля побило напрочь. Знали вы за то, уважаемый Киаст? Нет? А я тогда лепехи всю зиму ел из коры еловой да шишек сосновых. Горькие они, но пшеницы было только на посев. Так и жили с лесу по ветке да с речки по рыбке. Хорошо, хоть ведунья была. А в дальних деревнях, где ведуна нет, что южнее наших сел, люд с голодухи мер…

Пест уже не останавливался, оставив мага жизни со стажем в несколько десятилетий с хмурым лицом и в глубокой задумчивости.

Пест сидел в лаборатории кафедры артефакторики и… прял пряжу. Пальцы размеренно скользили по нитке, при этом светясь едва заметным белым светом. Сама нить была золотого цвета, но, выходя из-под пальцев мальчика, она начинала едва заметно искриться.

Рядом с ним стояли пара учеников с кафедры артефакторики и, хлопая глазами, наблюдали за ним.

– Тебя этому учили где-то? – спросил один из них.

– У нас всех девок учат. Меня тоже учили. Много чему учили… – Пест размеренно водил пальцами по нитке, стараясь сделать ее ровной. – А как магию вплетать в нитку – нам лекции мастер Дакрит читал.

– А что за шерсть? Определить можешь? – спросил тот, что был слева и которого Пест окрестил второй.

– С золотой овцы, но намешана с волосом тварюки какой-то. – Пожал плечами Пест. – Золотой овцы шерсть не такая. Я уж ее напрял восемь мотков.