Записки прохожего - Михаил Тапин
На глиссаду над побережьем, зашли через пятьдесят минут полета. Приводнение сразу в море. С час купался, потом вышел на берег и долго шел по кромке воды. Набрел на столики со стульями под большими зонтами из пальмовых листьев. Кафе на выносе. Над морем разгорался рассвет, присаживаюсь за столик и, по заведенной привычке, завтракаю коньяком и эскалопами.
— Вот и средиземное море!
Средиземное море оно утром сероватое, днем голубое-голубое. Здесь были песчаные пляжи и каменные отвалы, в основном, где трасса подходила вплотную к воде. В таких местах я изображал спортсмена, бежал по обочине. Приводнились мы перед Мескитильей, селушка-городушка на берегу, а после неё и вовсе тротуар рядом с трассой был. Прошел Лагос по тротуару, за ним местность начала бугриться, слева от трассы крутые обрывы появились. Тут я поплыл купаться, потом долго шли над дном, но ничего интересного не обнаружили. Потом было решено проверить максимальную подводную скорость, гнали с полчаса, пока чуть не воткнулись в мыс с маяком Торрокс. Обошел. Потом прямо на пляже обнаружилась кафешка, опять пальмовые зонтики и пластиковые столики, пообедал. Потом по дороге попалась старинная башня на холме, хотел осмотреть, но подходы были перекрыты и внутри велись строительные работы. Народ суетился и я подумал, что делать там особенно и нечего, отсюда видно, что башня пустая. Подался для разнообразия в степь, места оказались достаточно дикие. Ну как дикие, для Испании дикие места, это когда на расстоянии двух километров не торчит никакое строение. Тут была местность складчатая и полно плоских светлых камней. Надо позаниматься прицельной стрельбой и выяснить пределы нашей точности. Место подходящее, мишени устанавливаем вот на том бугре, в случае промаха или рикошета, шар уйдет в море. Пулеметную очередь слышно за три километра, а у нас все почти бесшумно. Наверное. Ставлю на склоне бугра пяток камней с разносом в метр. Отхожу на пятьдесят шагов.
— Макс, начинаем пристрелку. Шар в два сантиметра диаметром, назовем двадцаткой или шар два. Отработка техники. Надо попасть в правый крайний камень. Двадцатку товсь. Скорость тысяча. Огонь. Камень с громким хлопком разлетается щебнем.
— Хммм, а тут требуется кой какая настройка. Замри пока. Шаров десять уходят в сторону моря, три вертикально вверх. С разной интенсивностью звука. Затем с хлопком разлетаются в щебенку оставшиеся четыре мишени.
— Пошли, посмотрим на заглубление.
Макс сканирует тело холма, из рваных дырок поднимается дымок.
— Заглубление в почву от метра до трех, в зависимости от наличия камня. Тут почва, перемешанная с камнем, напоминает искусственную агломерацию. Давай шар три попробуем.
Раскладываю десяток мишеней, отхожу на семьдесят шагов. От тридцатки разрушений побольше. Камни мишеней исчезают в фонтанах земли. Подходим, почва перепахана, дымится. Макс извлекает из недр холма два разнокалиберных шара, они оплавлены и деформированы.
— Остальные почти все осколками разошлись. Шар перегревается от трения о почву и распадается.
— Все в общем ясно. Точность попадания у нас отличная, в случае удаленной цели дашь очередь, да и все. Давай пятёрку попробуем, как она в полете. Вон там валун лежит за два метра до вершины холма. Давай выберем правильный угол, толкнешь шар пятёрку со скоростью тысяча.
— Да без проблем, на каплю больше энергии и все.
Отошли от камня метров на восемьдесят. Огонь! Это было эпично. Шар, наверное, попал в центр валуна, хлопок был как от взрыва, верх холма взлетел фонтаном. Дальше ничего рассматривать я не стал, просто опустился под землю на двадцать метров и ушел в сторону моря. В море мы выскочили под водой из крутого обрыва, уходящего в глубину. И взяв азимут, пошли на восток, корча из себя подводную лодку. Под водой идти было не так быстро, как в воздухе. Но, нам ведь не надо было раздвигать воду, она просто исчезала спереди. Однако скорость разложения воды была поменьше, чем воздуха, а среда поплотнее. Так что не более сотни километром в час, хотя и сравнить тут особо было не с чем. Видимость никакая и ориентиров не возьмешь.
Потом надоело однообразие, мы вылезли на сушу и пошли вдоль воды по пляжу. Впереди была частная вилла, вплотную к морю и я свернул на дорогу. Домишки были небольшие, но богатенькие, по двум сторонам от дороги, дальше местность повышалась. Иду и тут чую запах, прекрасный запах курицы гриль, конечно, я пошёл на него. И что такое, постоянно жрать хочется? Холмы отступили в глубь суши, домиков стало больше, а вон он ресторанчик, испускающий такие ароматы.
Скорее зимний, чем летний, на веранде под полосатой маркизой всего шесть столиков, зато высоко над дорогой и хорошо видно море. На мне шорты цвета вырви глаз, такой же галстук и полуботинки.
Гремя пластмассовыми каблуками, поднимаюсь по ступенькам на террасу и усаживаюсь за столик. Занят всего один столик, там пожилая пара, меланхолично пьют лимонад. Появляется пышная официантка, «что угодно дону». А дону угодна курица гриль позажаристее, хлеба или лепешек, томатов свежих, вина красного холодного, но не ведро, а ноль пять. Дама кивает и устремляется в недра ресторана. Сижу, смотрю на море. Появляется через две минуты, это абсолютный рекорд для Испании. Незаметным движением распускаю курицу на полосы, как же я по тебе соскучился, милая Рябушка. Помидоры, вино в кувшинчике, вид на море. Вот он, расслабленный средиземноморский отпуск. Все доел, заказал чашечку кофе, закурил сигару, дал Сюзанне на чай пять долларов. Макс хрюкает и бормочет про баронов, у которых кровь просыпается не вовремя, никакой экономии от них, одна пыль в глаза.
— Уймись, Матроскин, что нам эти презренные бумажки, у нас есть золото. Завтра же отправимся на поиски сокровищ и ты наконец сможешь вопить по ночам: «Пиастры! Пиастры!».
Любуюсь на закат. Моих ушей достигает весьма экспрессивный спор на испанском. Из глубин ресторана доносится, что куры свежие, как раны христовы и куда их теперь девать они уже таять начали. А не надо было к нам последним ехать, надо было первым делом к нам везти, а теперь этих синявок перемораживать, качество не то,
