Ученица Ледяного Стража. Нежданная наследница. Книга 3 (СИ) - Ольга Дмитриева

Девочка снова приникла к замочной скважине и сообщила:

— Мы в Пурпурном дворце! Может быть, это самое интересное место на свете. Самое интересное место, которое я увижу в своей жизни! Хоть одним глазком посмотреть.

— Пока мы сюда шли, не насмотрелась? — фыркнул парень. — Прекрати мельтешить. Тебя взяли на ответственную миссию, веди себя как положено.

Марта повернулась к нему и проникновенно сказала:

— Чейн, ты скучный тип. Я бы хотела увидеть императора. Интересно, как там Анна и дядя Вест? Они такие красивые сегодня.

— Это мне тоже интересно, — посерьезнел он. — Но наша задача — приглядывать за байлангами. И поменьше болтать.

Он выразительно покосился в другой конец коридора, где поселили байлангов Правителей. Двое мужчин с невыразительными лицами устроились там же. Марта их терпеть не могла, и они отвечали девочке той же монетой. Поэтому с чистой совестью убрались подальше, предоставляя Чейну возможность присматривать за главной проблемой дворца.

Тут внимание Марты привлекли шорохи. Они доносились из загона Стужи и Свейта. Байланги уже несколько минут не находили себе места, но теперь пес настойчиво поскребся в дверь и зарычал. Ингольф заскулил и уткнулся носом в плечо хозяина. Чейн нахмурился и положил руку на лоб своего пса. Марте казалось, будто они о чем-то разговаривают.

Девочка подошла к двери, в которую продолжал настойчиво скрестись Свейт, и пробормотала:

— Тише, тише, все хорошо.

Но пес только снова зарычал, а Стужа заскулила, так проникновенно, что сердце сжалось. Марта повернулась к Чейну и спросила:

— Что с ними?

Парень оглянулся и быстро приблизился к ней. А затем склонился и прошептал ей на ухо:

— Свейт передал Ингольфу, что Анна зовет их. Говорит, будто стража не трогает байлангов, и он сможет отправиться к ней.

Пес потряс ворота, словно подтверждая его слова, а Марта встала на цыпочки и прошептала Чейну на ухо:

— Так давай выпустим их!

— Спятила? — изумился он. — Как? Тут охраны…

— Раз Анна зовет, значит, его не тронут, — пожала плечами Марта. — Ты можешь использовать свои клинки.

— Нам не позволят…

Чейн выразительно покосился на тех стражей, что пришли с кронгерцогом Найгаардом. Глаза Марты тут же загорелись.

— Этих я беру на себя, — уверенно сказала она. — Как только начнется фейерверк, выпускай их.

Парень думал недолго.

— Хорошо, — бросил он. — Будем портить собственность императора. Надеюсь, нам за это голову не открутят. Или хотя бы начнут откручивать не сразу, чтобы куратор Ааберг успел нас спасти.

Девочка отошла в сторону и отвернулась. А затем щелкнула пальцами, высекая золотые искры. Крохотные частички магии, которая крепла и росла в ней с каждым днем, полетели вперед, прижимаясь к полу. Стражи не замечали хитрости Марты. Когда до них осталась пара метров, девушка щелкнула пальцами снова.

Искры взорвались фейерверком зеленых и красных огней. Чейн не медлил. Три клинка свистнули и с лязгом уперлись в магический засов. Разрубить его получилось не сразу, и парень пропыхтел:

— Да сколько ж у нее силы, зачем было так запирать!

Но в следующий миг засов поддался, и ошметки стали вместе с магией разлетелись в стороны. Вот только сила Марты тоже иссякла. И теперь к ней спешили два разгневанных стража. В этот момент Свейт промчался мимо нее и вынес дверь в здание вместе с петлями.

Девочка успела порадоваться тому, что все получилось, а очередной нагоняй не так уж страшен. Но тут собачьи зубы сомкнулись на ее плече. Марта завизжала. А затем обнаружила, что распласталась на спине байланга, отчаянно цепляясь руками за ручки на луке седла. Мощные крылья зверя стремительно возносили ее в небо.

На упряжи собаки сияли аметисты, а впереди летел еще один байланг. Марта поняла, что Стужа решила прихватить ее с собой. Не ясно, зачем — то ли в благодарность за помощь она спасла девочку от расправы, то ли решила, что та им еще пригодится. Марта подтянула ноги к животу, а затем устроилась в седле. От высоты захватывало дух и начинали дрожать коленки. О том, какое наказание последует, даже не хотелось думать.

Несомненно, это ее самая впечатляющая выходка и самое головокружительное приключение…

Анна

Вестейн смерил Найгаарда ледяным взглядом и спросил:

— И чего же, по вашему мнению, не хватает на руке Анны?

— Метки связи вашего байланга, — торжественно провозгласил кронгерцог. — Следов укуса. Картинку на руке намалевать не так сложно. Укус байланга подделать нельзя.

— Эта “картинка” появилась из-за того, что ее зацепил Свейт, — спокойно ответил куратор.

— Как вы это докажете? — хищно улыбнулся Найгаард. — О способностях вашей ученицы к алхимии всем известно. Если она способна испарить крышу своей комнаты, то уж подделать какой-то рисунок на коже для нее не составит труда.

— Она может отдавать приказы Свейту.

Но и на это у правителя Севера был готов ответ:

— Вы можете уговорить своего байланга на что угодно. В том числе — слушаться другого человека. Это не доказательства. Укуса на ее руке нет. Значит, ритуала не было. Или у вас есть свидетели?

Вестейн скрипнул зубами, а я медленно выдохнула. Нападки кронгерцога оказались неожиданностью. Но я быстро сложила все факты. И то, как внимательно он рассматривал мою руку в коридоре, и смутное ощущение, что с меткой Тиры что-то не так. Это с моей меткой что-то не так. Не хватало укуса и какого-то ритуала. Нужно решить эту проблему и потянуть время. И, кажется, я даже знаю, как именно.

Я бросила многозначительный взгляд на Вестейна, а затем — на мать.

Куратор выпустил мои ледяные пальцы и шагнул к Найгаарду:

— Разумеется, я попытался прервать ритуал, она же адептка. Но метка все равно проявилась, как и чувства. Вам остается только смириться с этим.

Найгаард подался вперед и заявил:

— Ничего подобного! В древних летописях упомянут ритуал. Если его не было, ваш брак нельзя считать настоящим. Перерожденный, позвольте Северу наказать своих смутьянов! Вестейн Ааберг предстанет перед трибуналом Академии за совращение адептки, а девушку герцог Скау заберет на Запад. В конце концов, мы успели вовремя, и ее честь не пострадала…

— Ну как вам сказать… — пробормотала я, а Вестейн многозначительно прокашлялся.

На какое-то время все потеряли дар речи. Даже Тулун изумленно воззрился на Веста. Отец явно был готов раскатать “совратителя” дочери в лепешку. Хотя кто из нас кого совращал в источнике — это еще вопрос…

Император взирал на разборки невозмутимо и не пытался