Последний выпуск - Наоми Новик
Ну или все злыдни погибли. Может быть, они сожрали друг друга, и внизу никого не окажется, кроме Терпения и Стойкости, охраняющих ворота – а у них не будет в меню никого, кроме нас.
Если мы обнаружим в зале именно это… я даже не знаю, что делать. Есть очевидный и разумный способ – заранее предупредить выпускной класс, что, если нам придется иметь дело с чреворотами, все должны составить один большой круг и подавать мне ману, а я постараюсь разобраться с тварями. Но еще не факт, что я поступила бы именно так, пусть даже это было разумным и очевидным. Я убила чреворота единственным возможным способом, то есть изнутри; и когда я пыталась хотя бы абстрактно подумать о повторении, в моей душе начинал звучать бессвязный вопль, который затем заполнял мозг, и это было все равно что стоять рядом с включенной пожарной сиреной и пытаться с кем-то разговаривать – губы у человека беззвучно движутся, но ничего не слышно, потому что мир полон шума.
Может быть, я совладаю с собой, когда увижу чреворотов и пойму, что выбора нет. Может быть. Я в этом сильно сомневалась, поскольку оставалось всего полгода, чтобы отточить рефлексы до бритвенной остроты. И чреворот – другое дело. Совсем другое. Добровольно забраться ему в брюхо… сомневаюсь, что кто-либо способен провернуть эту штуку дважды. Честно говоря, в мире не так много людей, которым представилась бы такая возможность. Если я выберусь отсюда, то навещу Господина шанхайского анклава. Он – единственный на свете человек, который однажды это проделал. Мы сравним ощущения. Или просто посмотрим друг на друга и заорем от ужаса, что лично мне казалось гораздо вероятнее.
Разумеется, могло случиться и так, что моя самоотверженность ни к чему не привела бы. Чреворот, которого я убила, был небольшим – возможно, он отпочковался от старших товарищей, ну или как там они размножаются (насколько я знаю, никто толком не изучал воспроизводство чреворотов). Я понятия не имела, сколько в нем было людей, сколько жизней; подсчет жертв меня в тот момент не волновал. Но я знала, что он далеко не так велик, как Стойкость, не говоря уж о Терпении, который владычествовал в выпускном зале с момента открытия школы. Вряд ли даже я справилась бы с ними. Единственный способ их устранить – уничтожить всю школу.
Иными словами, нам нужен был для выпуска план получше, чем «Подождем и посмотрим, справится ли Эль с чудовищами», – а я сидела и сожалела о том, что мне не удалось сделать неимоверную глупость. Аадхья имела полное право меня отчитать.
– Извини, – буркнула я.
Аадхья кивнула – честное слово, она вела себя куда любезней, чем я заслуживала, – и деловито произнесла:
– По-моему, я составила удачное расписание тренировок.
Она развернула лист бумаги на столе.
После Нового года половина спортзала отгораживается специально для выпускников, и каждую неделю там устанавливается новая полоса препятствий, так что мы можем потренироваться, бегая сквозь целые чащи острых предметов. Это вполне реалистично – полоса препятствий полна механизмов, притворяющихся злыднями, а иногда и настоящие злыдни услужливо являются на помощь. В процессе тренировок погибают немногие, что свидетельствует о нашем высококлассном образовании. Пожалуйста, представьте, как я произношу эту фразу, прижав руку к сердцу. Впрочем, все мы уже достигли пика. Нет ничего более опасного в мире, чем взрослый волшебник. Вот почему злыдни охотятся на нас, когда мы юны. Настоящие хищники – мы, а не чревороты, которые, в конце концов, просто сидят у двери, что-то бормочут и время от времени водят щупальцами вокруг в поисках ужина. Выйдя за ворота, мы навяжем миру свои мечты точь-в-точь как торжествующие вандалы высекают граффити на пирамидах – и ни разу не оглянемся. Но только когда выйдем.
Как правило, зарезервированный спортзал – полезная и высокоценимая привилегия. В этом году никто туда особо не рвался, но у нас нет других вариантов для тренировок. Главная цель выпуска – добраться от лестницы до ворот как можно быстрее, не попавшись злыдням по пути. Это составляет примерно сто пятьдесят метров – и нужно не просто швырять направо и налево заклинания, но и бежать без остановки.
– Утром? – возмущенно спросила я, потому что Аадхья решила, что встречаться мы будем три раза в неделю, в восемь.
Это значило выползать из постели при первом же сигнале к подъему, чтобы позавтракать; мы первыми окажемся в коридоре – и первыми будем знакомиться с новой полосой препятствий на каждой неделе, не зная заранее, что за жуть нас ждет.
– Сегодня во время очищения я поговорила с Ибрагимом и Нкойо, – сказала Аадхья. – Мы кое-что придумали. Их команды пойдут сразу за нами, с двух сторон. Мы примем огонь спереди, а они будут следить, чтобы нас не ударили с флангов. Будем вместе тренироваться каждое утро.
Такая договоренность в высшей степени опасна для ведущей группы, вплоть до того, что об этом внятно предостерегают в пособии для выпускников, которое мы все получим примерно через три месяца – слишком поздно, чтоб оно могло пригодиться. Мы пользуемся экземплярами, которые купили в среднем классе у тогдашних выпускников, а те, в свою очередь, обзавелись ими за два года до собственного выпуска, ну и так далее. Советы слегка меняются от года к году, но один из постоянных пунктов гласит, что место ведущего абсолютно не стоит тех выгод, которые могут дать прикрывающие группы. Как только им покажется, что перевес на стороне злыдней, они бросятся в сторону, и все, кого они сдерживали, навалятся на тебя; ты
