Стать счастливой (СИ) - Лувако Джейн

— Ну, я привык прятать наработки, — смущённо пряча глаза и грозно хмуря брови, бросил в мою сторону мэтр, начиная открывать своего монстра.

Пришлось подождать несколько томительных минут. Рассматривать здесь было нечего, если только серые каменные стены.

Наконец раздался еле слышный щелчок и дверь плавно отъехала в сторону. Внутри сейф напоминал огромную комнату со стеллажами на которых покоилась всякая всячина. Магистр Гипп, остановив нас на входе, прошёл внутрь, потерявшись в утробе хранилища и шебурша оттуда чем-то.

— Гишеф, — он вскинул на меня внимательный взгляд, — я убедительно рекомендую вам отправить жену с дочерью куда-нибудь подальше от столицы. На побережье, принимать морские ванны; в деревню — дышать свежим воздухом; да хоть в пограничье, где поспокойнее.

Изучающий взгляд пробежался по моему лицу, становясь всё более обеспокоенным.

— Вы думаете настолько всё серьёзно?

— Более чем, — заверил мужчину, и он кивнув мне, показывая что услышал, обратил внимание на выходящего Гиппа.

Увесистая стопка папок, свитков и блокнотов грозила вывалиться из его рук, и я поспешил подхватить её.

— Спасибо, а то неудобно запирать сейф с ней в руках, — посетовал мэтр, начиная процедуру закрытия своего монстра.

Ещё несколько томительных минут и Гипп отобрал у меня документы, не доверяя даже мне. Хмыкнув, открыл портал в его кабинет в Тайной канцелярии. Теперь я был абсолютно спокоен, что вор не сможет получить разработки Алины.

Столица Контиола — Тарен, дворец Правителя. Тари Алиниэль.

Подготовка к балу заполняла все моё время. Да, мы не первый раз с братьями занимались этим. Но впервые это делала я одна. У всех оказались какие-то срочные дела и все как по волшебству растаяли в дымке тумана. Балы я никогда не любила: пафос и скука. Как это может нравиться кому-то — не знаю. Но если выбирать из весенних и осенних, предпочту осенние балы. Девиц на выданье на ярмарку невест уже не тащат, теперь только на следующий год. Да и ближе к зиме народу становится меньше.

Перепроверив все списки и сверив с готовностью, осталась довольна. Теперь оставалась последняя примерка платья и можно было отдохнуть до бала. Идя в свои покои во дворце, размышляла о странном поведении Дара. Он никогда и ничего мне не запрещал. Но когда я узнала, что к нам в столицу едет всемирно известный эльфийский кутюрье, то попросила пошить бальное платье именно у него и получила отказ.

Сгоряча я обиделась и мы поссорились, и сейчас это очень сильно тяготило меня. Тогда в запале Дар произнёс: “У нас прекрасные швеи, не уступающие ему в мастерстве, а вам, женщинам, подавай именно этого эльфа!” Нет, я не избалованный ребёнок и по тряпкам никогда не сохла. Да и не просила ничего сверх необходимого, но тут грех было не воспользоваться возможностью пошить платье у знаменитости. Это была наша первая размолвка и я бы хотела, чтобы она стала последней.

Платье у меня получалось великолепным, заставляющим вспоминать наши с Даром крылья: черные и белые. Фасон был простым и элегантным одновременно. Без рукавов, с V-образным не слишком глубоким вырезом декольте, и широкой юбкой, расходящейся от бёдер лёгкими складками. Платье темно-серого, даже графитового цвета из паучьего шёлка было полностью вышито белой вышивкой. Начиная с подола, украшенного лёгкими белыми струящимися нитями, напоминающими белые крылья, переходя в растущие вверх вышитые цветы, и не оставляя свободным ни кусочка ткани.

Подумав, что примерка подождёт, решительно направилась к кабинету Дара. Узнав, что он один, толкнула дверь. На меня тут же взглянули любимые глаза и сердце ёкнуло, сладко сжимаясь.

Не давая себе возможности передумать, шагнула к поднимающемуся навстречу мне мужчине.

— Дар…

— Молчи. Это я не прав, — начал он, обнимая меня, уютно устроившуюся в его объятиях. — Если хочешь, мы закажем у него потом для тебя гардероб… — я отрицательно помотала головой, смотря в таким дорогие, виноватые глаза. — Алина, я не хотел говорить, но думаю, ты должна знать, — такое начало насторожило меня. — Мы получили сведения, что на тебя будет совершено покушение, — я замерла, не зная как реагировать на это. — Точного времени не знаем: или на балу, или после. Поэтому я прошу тебя во время бала ни с кем кроме нас постараться не общаться и после него не принимать гостей.

Столица Контиола — Тарен. Фешенебельная гостиница “Эльфийская роза”. Некто.

Я ненавижу кареты, ненавижу их душную мягкость и изысканность. Проведя неделю в этой клетке был готов убивать. Долгожданный приезд в Тарен усмирил кровожадное настроение. А освежившись в ванне, смыв дорожную пыль и приведя себя в порядок, пришёл в благодушное настроение. Изысканный ужин и великолепный напиток в бокале примирил с действительностью.

Сидя в кресле у камина и неосознанно касаясь груди, куда был вживлён артефакт подчинения, вспоминал всю информацию, которой меня снабдили. Летающий артефакт создала тари Алиниэль Им Каности. Желательно иметь дело именно с ней. Но! Она состоит в правящем Роду. Есть ли уверенность, что я смогу подобраться так близко к девчонке как нужно? Покачав бокал с янтарным эльфийским напитком в руке, пришёл к выводу, что, скорее всего, нет.

Сами маголеты, чертежи и вся документация к ним хранится в Высшей Магической Академии Вариора. Передача будет проходить только после осенних балов. В последнем сообщении, которое мне прислали по дороге сюда, говорилось, что на артефактах устроили гонки с тотализатором, под каким-то благозвучным предлогом. От такой дурости даже скривился и в раздражении отставил бокал. Таким сосункам не страной править, а у мамки под юбкой сидеть. А раз так — девку жалеть нечего. Мой народ никто не пожалел, всех вырезали. Почему я должен жалеть их?

Вскочив с кресла, в очередной раз принялся мерить шагами гостиничные апартаменты. А память в бесконечный раз возвращалась в далёкое прошлое. Мы всегда были малочисленным народом и старались не лезть к соседям, не претендуя на их земли, богатства, жизни…

Дети рождались у нас только от своей пары. Вот только особенность нашей расы, которая и погубила нас, заключалась в гиперсексуальности молодняка не вошедшего в брачную пору. Молодежь, ещё не способная контролировать выделение феромонов, часто находила себе партнёров среди других народов. И если девушек мы контролировали, то разгульный образ парней считали нормой. Нагуляются и найдя свою пару, станут верными.

Только вот не зря нас назвали Искусителями. Устоять против мужчины нашей расы не могла ни одна женщина другого народа. Жены, дочери других рас, получая наслаждение в любовной утехе становились зависимыми от партнёра, словно от наркотика, и теряя волю, желали большего, становясь одержимыми. Естественно, это приводило к столкновениям между нами и всеми другими народами.

Особенно часто приходилось разбираться с эльфами, потому что по внешнему виду мы совершенно не отличались от них. Имея расхождение только в сексуальности, феромонах и ядовитых железах в ногтях. Но кто разбирался в этом, глядя на внешность? Опорочив очередную девушку, парень сбегал, теряя к ней интерес, а она требовала эльфа, умирая от любви. Претензии предъявляли ушастым, а они — нам.

Так продолжалось долго, пока кто-то из наших неумных детей не начал убивать ядом свои постельные игрушки, чтобы не возникало скандалов. Разжигая тем самым к нам ненависть. Почему я тогда безвольно бездействовал, пустив все на самотёк? Вот с этого и началась травля моего народа…

Уже давно стоя опершись руками о стол, тяжело дышал. Я, именно я виновен в смерти моего народа. Надо было лучше следить за молодняком: распущенность и вседозволенность сыграли с нами злую шутку. Кому из мёртвых теперь нужны слова: “Так жили наши предки, так живём и мы”? Кому они вернут жизнь? Я никогда не прощу себе их смерти...

Закусив губу до крови, чтобы не выть раненым зверем, сполз на пол. Я ведь даже убить себя не могу. Только подумав об этом, становлюсь марионеткой вживлённого артефакта. Я готов убить любую, чтобы добраться до маголета и получить долгожданную свободу от жизни!