Турнир (СИ) - Кондратюк Глеб

Вернер вздохнул, но все же начал объяснять:

— Мальчик не плох, очень не плох. В отличие от тебя, Петер, то, что он показал можно назвать фехтованием. Собственно Прам тоже показал себя очень хорошо в плане владения мечом, пусть и сделал лишь один единственный выпад, который остановил сам, а значит, полностью его контролировал. Вот только то, что ты назвал поиском уязвимости, я называю изучением противника. По тому, как двигался Прам, можно сделать вывод, что он так дерется давно, а значит и багаж опыта у него в разы больше, чем у мальчишки, который заканчивает свои поединки максимально быстро. Как в фехтовании, так и в опыте Прам превосходит соперника. Он победит, даже с одной рукой.

Пока Вернер говорил, он не удостоил никого своим взглядом, а наблюдал за аренами, где вот-вот начнутся первые бои второго круга.

— Мне показалось или вначале ты назвал мой стиль боя на мечах, чем-то не относящимся к фехтованию?

Петер помрачнел после первого же предложения, произнесенного Вернером. Он с легкостью побеждал любого своего противника, а человек перед ним говорил, будто все это пустой звук.

— У тебя есть стиль, это правда, очень неэффективный и глупый, но он есть, — ответил Вернер, — вот только к фехтованию он не имеет ни малейшего отношения. Дать тебе вместо мечей топоры или булавы или дубины или еще какое-нибудь оружие ничего не изменится. Ты просто принимаешь на себе все атаки противника и машешь свои оружием в ответ. Это не фехтование.

— В чем проблема? Я могу позволить себе принимать атаки оппонента. Это и делает мой стиль особенным, — упорствовал Петер.

— Как раз таки это и лишает тебя твоего стиля, — не согласился с ним Вернер, — я могу прирезать вас всех, однако это ведь не значит, что я должен так поступать верно?

Петер рывком поднялся со своего места и развернулся к мечнику Оплота всем корпусом.

— Еще никто используя меч не смог меня победить, — процедил Петер покрываясь своей стальной кожей, — а ты говоришь, что сможешь одолеть нас всех?

Вернер ничего не ответил. Вместо этого он достал свой меч, а вместе с ним на свободу вырвалась и его аура мечника. Все в радиусе десятка метров почувствовали, будто к горлу приставили металл. Сильнейший мечник Оплота сделал рывок вперед и еще до того, как ладонь Петера добралась до рукояти меча, клинок Вернера уже на пол сантиметра вошел в плече лидера Железного воинства.

Петер был в ужасе. В ужасе от того, с какой легкостью клинок мечника из Оплота прошел через его защиту. Как раскаленный нож сквозь масло.

Секундой позже люди Петера пришли в движение: начали вставать, доставая оружие. Переполох заметили и военные обеспечивающие порядок на трибунах и первые из них уже спешили сюда.

— Я могу разрубить тебя пополам, — спокойно произнес Вернер, — стоит мне просто надавить на клинок.

Мужчина не продемонстрировал ни капли волнения, будучи окруженным со всех сторон.

Петер шумно сглотнул.

— Заруби себе на носу, ты не неуязвим из-за своей особенности. Если и дальше продолжишь принимать на себя все атаки, то первый же противник способный скрывать свою силу, убьет тебя с одного удара. Понимаешь?

Петер кивнул.

— Опусти меч, — приказным тоном произнес кто-то за спиной Вернера.

Это был Ханс. Глава военнослужащих прибыл сюда лично, ведь зачинщиком оказался боец Оплота, бойцы которого уже прославились своей тиранической мощью.

— Не стоило так спешить сюда. Я просто объяснял своему менее опытному знакомому некоторые вещи, — произнес Вернер, — Верно, Петер?

К этому моменту на них смотрел уже весь стадион.

Парень с клинком в плече медленно кивнул и жестом приказал своим людям опустить оружие.

— Мне бы хотелось услышать подтверждение, после того, как вы спрячете клинок, Вернер, — произнес Ханс.

Он и его люди все ещё держали оружие наготове. После того случая с Элимом он собрал информацию обо всех участниках из Оплота и выучил наизусть.

— Как вам будет угодно.

Вернер смахнул с клинка кровь и положил его обратно в ножны с такой скоростью, что половина людей практически ничего не увидела.

— Все в порядке, Ханс, — поспешил успокоить военных Петер.

По ране уже расходилось приятное тепло, а боль уходила — это один из духов Рудольфа принялся за дело.

— Попрошу воздержаться от подобного, — посоветовал Ханс прежде чем удалится.

Раз все нормально, то лучше ему не лезть, иначе ситуация может резко ухудшиться. Никаких серьёзных ран у Петера не было, значит, ничего страшного в этом происшествии нет.

— Тебе стоит посмотреть, как будет драться Ян. Он такой же ходячий таран, как и ты, только, в отличие от тебя, он старательно избегает всех нацеленных на него. Он может позволить себе принять удар, только в случае, если это даст ему существенное преимущество. Что касается твоего фехтования. Захочешь узнать, как использоватьмеч — я найду для тебя время.

Сказав это, Венер сел на прежнее место, как ни в чем не бывало.

Глава 231

После того как инцидент с Вернером утрясся поединки второго круга продолжились. Ничего сверхъестественного не случилось: те, кто должен быть победить, победили, а те от кого много не ожидали, не смогли показать что-нибудь удивительное.

В этот раз Гачи, на радость Элиму, не стал сидеть в углу арены, поедая конфеты, пока его иллюзия занимает противника, а качественно провел весь бой. Уходя с арены, старик помахал Элиму, пока его иллюзия отправляла радостные возгласы навстречу зрителям.

«Этот старик мне по нраву» — изрек Анзор в сознании Элима.

«Как и тысячам собравшимся здесь людям» — ответил Элим.

Гачи приветствовали едва ли не громче, чем самых известных и именитых немцев. Здесь, в Германии.

Сейчас, пока команды каменщиков восстанавливали поврежденные арены, весь стадион находился в предвкушении поединка между Главой Красных Ангелов и одним из основателей Бессмертного Оплота.

— Думаю, не стоит спрашивать у вас, кто по-вашему победит в этом поединке?

Рудольф сидел с той же улыбкой на лице, что и в момент прихода Одина вместе с Вернером. Никакого подозрения или обиды к бойцам Бессмертного Оплота, один из которых недавно устроил тут переполох, мужчина не испытывал.

Вернер в этот раз использовал свой клинок исключительно в воспитательных целях. Рудольф и сам считал, что их лидер поступает неразумно сражаясь подобным образом. Однако, несмотря на это Петер всегда побеждал, из-за чего весомых аргументов против такого стиля не было.

Петеру было необходимо, чтобы появился кто-то вроде Вернера, кто покажет ему всю несостоятельность подобного стиля. Пусть лучше так, чем во время рейда в подземелье или любом другом реальном бою.

Пусть Вернер и действовал слишком прямолинейно и сурово, по мнению Рудольфа, результат оправдывал подобные меры. К тому же в Бессмертном Оплоте, скорее всего нравы куда более жесткие иначе как все их бойцы стали такими сильными?

— Насколько я знаю у Оуэна довольно сильная особенность. Пусть нам и известен способ её блокировки, он все таки лидер одной из крупнейших организаций перерожденных в мире. Скорее всего, парень уже придумал хотя бы один более-менее действенный способ драться в таком положении. Может против некоторых из нас у него был бы шанс, но только не против Яна, — ответил Один, перекинув своё оружие на другое плечо.

— Почему так? Он какой-то особенный, даже среди вас?

Рудольф не стеснялся задавать вопросы.

— Вроде того, — начал объяснять Хорст, — с ростом уровня возможная разница между силами одноуровневых перерожденных становится все больше. Большинство элитных бойцов Оплота имеют приблизительно одинаковый уровень, только те, кто приехал сюда могут как-то выделится на их фоне. Но даже между нами, имеющими практически один и тот же уровень, сила может разница на порядок. На это влияет много факторов, вы позже думаю, узнаете о тех, что вам еще не известны. В Бессмертном Оплоте никогда не выясняли, кто на каком месте по силе находится, однако разделить всех на определенные эшелоны можно и без этого. Элима в расчёт не берем, — усмехнулся Один, — с этим монстром не сможет сравниться никто на этой планете.