Опасный вкус (СИ) - Мэйз Евгения

- Марина, моя бабка, принимала их, у нее были проблемы с сердцем, - говорит Паоло глухо, едва слышно.

- Говори громче.

Алекс спит. Ее пульс пришел в норму и он смог оставить ее, дал наконец поспать. Раф и сейчас не уверен, что сделал все правильно. Радует одно - она жива, а значит что-то в его действиях да помогло.

- Однажды их взяла мама, не глядя выпила несколько, спутав упаковки, совсем как Алекс…

Ему все равно на усталость этих двух, на их волнение, неуверенность и даже страх. За время его отсутствия они успели натворить дел.

Оба.

Никого не побоялись. Никого не пожалели и думали только о себе.

- Совсем как Алекс? - переспрашивает он, но вовсе не потому, что не расслышал. Никаких уверток!

Несколько керамических осколков скрипят в ладони, перетираемые пальцами в тонкий порошок. Раф видит, как парочка отступает от него, упираясь в мойку в едином порыве. Он не пытается втянуть клыки, как и взглянуть на них, подняв взгляд от найденного им мусора. Они не потрудились замести за собой следы, уничтожить улики, решили, что удача будет на их стороне.

Раф вспоминает...

Точнее их поведение напоминает ему отчего он не переносит большую часть людей, а общается и того с единицами.

- Я поменял их ей, - уточняет подросток, кровь схлынула с его лица. - Алекс должна была просто почувствовать слабость… С мамой было именно так.

Он не знает что это за дрянь - на упаковке написано нитросорбид, но кроме того что в препарате есть азот, оно больше ничего не дает.

- Она не твоя мать.

- Я тоже сказала ей об этом, - говорит Лиз шепотом, отворачиваясь в сторону.

Раф поднимается медленно, стараясь контролировать каждое движение, но еще больше - сдержать внезапный выброс злости. Его одномоментно достало всё и не понятно как все это терпела Алекс. О чем еще она молчит и отказывается рассказывать ему?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Значит, как делить с ней кров, пользоваться ее защитой…

- Нас защищала не она, а Джейк!

Эта мелочь еще и вякает! Раф отправил их к Алекс, а не к Джейку. Знал, что она будет стоять за них до конца и отстоит чего бы ей это не стоило.

- Этому Джейку было плевать на вас с самого начала. Он знал, что творилось под крышей Астории и Хиллтон. Он и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить кого-то из вас, и вернул бы обратно, будь на ее месте кто-нибудь другой.

Секс вообще творит чудеса, но об этом он говорить им не станет.

- Вы были на территории Карен! - произносит Раф, стараясь успокоить себя, но пока безуспешно. - А у нее с ним был договор, не знали об этом?

Они не отвечают. Лиз наклоняет голову еще ниже, старается вжаться в панель внутренней обшивки. Все эти знаки, жесты, признаки вины - ему совершенно ни к чему.

- Так вы платите за доброту, за спасенные жизни и за возможность спастись?

- Она должна была просто пролежать денек другой, - произносит мальчишка глухим голосом. - Мы бы подрейфовали пару дней и ты бы нашел нас!

Как он понял - этот препарат чревато давать людям с пониженным давлением. Что одному будет хорошо, то другому выдаст путевку в морг. Это ухищрение могло стоить жизни не только Алекс, но и этим двоим. Кто знает, что произошло бы с ним в океане? Тогда бы яхта просто затерялась на морских просторах, потонула при первом серьезном шторме.

- Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради тех, кто не задумываясь пожертвует кем-нибудь из нас, только бы спасти свою собственную шкуры.

Лиз цепляется в его руку, кожу которой обжигают горячие слезы.

- Я хотела, чтобы ты вернулся. Я думала, что кровь привлечет тебя! Она бы увезла нас обратно.

Раф сбрасывает ее со своей руки. Он почувствовал кровь Алекс и нашел их чуть быстрее, чем потребовалось бы в ином, более мирном случае. Но она же привлекает и акул, что двигаются просто с потрясающей скоростью.

- Мне не нравится, как ты ведешь себя в последнее время, но я терпел это, списывая все на детское поведение.

Она растет стервой, но это полбеды. Лиз очень напоминает ему Карен - внешность только усиливает сходство. Он берет ее за подбородок, а потом отпускает, резко чиркнув по нему пальцем.

- Это, - он делает акцент на этом слове, выделяет его, не сомневаясь, что они поймут о чем он, - за гранью допустимого.

- Я не хотел, чтобы она пострадала. Правда, Раф, пожалуйста, поверь мне!

Может быть. Он не ожидал, что к этому причастен мальчишка, думал, что он и Алекс сблизились как никогда. Это было видно невооруженным глазом!

- Не хотите идти на Север? Мне плевать на ваше драгоценное мнение в пределах вашего крохотного мирка. На следующей стоянке, чтобы духа вашего не было на "Коджи".

Он отворачивается от них двоих и идет к выходу, перед этим заглянув в каюту. Алекс спит.

- Она вам не мать и вы не считаете ее таковой, а я вижу, что она привязалась к вам и искренне переживает за происходящее.

Есть хочу! Просто жутко!

Именно это чувство разбудило меня, а уж потом дало знать о себе утреннее солнце, припекшее щеки и нос через световой люк в потолке, затем уже заметно занывший затылок, стоило только повертеть головой по мягкой подушке.

Он-то и напомнил мне что произошло вчера.

Раф вернулся.

“Дарресон, почему стоит мне отдалиться от тебя на пару метров, как с тобой обязательно что-то случается?”

Я улыбаюсь, закрывая глаза. Он спрашивал меня об этом, раскачивая в объятьях. Плохо помню, как оказалась в них, но знаю, что мир то и дело что скакал с ног на голову, бился болью в висках, затылке, в переносице, от которой осталось тяжелое ощущение, как будто болели сами кости черепа.

- Не знаю я почему так получается, - говорю я в потолок.

Теплое чувство, несмотря на произошедшее, растекается в груди подобно подогретому кленовому сиропу.

При мысли о приятно терпком, не приторно сладком, прозрачном, как янтарная смола, лакомстве добавляемом к кофе и к блинчикам есть хочется еще сильнее - поэтому надо вставать и попытаться найти что-то от чего меня не станет воротить сию же минуту.

Тихо как-то на яхте.

Это закон подлости работает во всей красе. Стоило мне взять ответственность на себя и все стало из рук вон плохо, а еще пасмурно и шумно.

Сейчас же на лодке нет никого кроме меня и Вискаса. Я подхватываю с полки пачку сигарет и тут же хмурюсь. Еще вчера она была полной, а сейчас… Я трясу ее и тут же открываю - одна сигарета.

Раф не курит больше чем я. Он чаще всего составляет мне компанию, как в день отплытия, как в тот день, когда он поцеловал меня.

До сих пор не могу забыть те ощущения, от воспоминаний по телу бегут мурашки вперемешку с приятным ознобом.

- Раф вернулся, - говорю я это теперь уже вслух, - забота о моих легких тоже.

Окей. Не так уж и сильно я хочу курить. Я читаю записку с легко читающимся почерком.

“Скоро вернусь, не теряй меня. Раф.”

Я делаю глоток чая из прихваченной из спальни кружки. Сладкий. Терпкий. В меру горячий. С приятным послевкусием и милым посланием.

“Милым?!”

Именно. Где собственно говоря все?

Эти двое, Паоло и Лиза, не могут вести себя тихо. Не поверю ни за что, что это чувство вины в них так говорит и они теперь котятки с мягкими лапками.

Вообще я стараюсь не думать о них. Дело не в том, что я прячусь от реальности, а в том что стараюсь отложить принятие решения. Уверена, что что-нибудь дельное в голову обязательно да придёт и я найду способ как разобраться с этой проблемой на уровне души.

Я не злюсь, а в каком-то тихом ужасе. Еще ночью, с больной головой и воспаленным сознанием, мне быстро удалось разгадать эту загадку. Я увидела лицо каждого. Я видела злую Лизу и насмерть перепуганного Паоло, заметила его взгляд полный вины и не могла пропустить момент, как он быстро ретировался из каюты.

Так… Хватит.