Тамора Пирс - Боевая Магия
— Пожалуйста, уйди, — сказал он.
У него надломился голос.
— Браяр?
Это был Джимут.
— С кем ты разговариваешь?
— Тут поблизости не ползают после заката никакие девятиголовые змеи? — отозвался Браяр. — У них ещё одна из голов — женская?
— Нага, — прошептал Джимут.
Он должен был быть близко, чтобы Браяр мог услышать его шёпот. Вообще, Браяр был уверен, что Джимут стоял по другую, нерасписанную сторону валунов.
— Но это просто истории. И те, что рассказывают здесь, отличаются от тех, что я слышал дома.
Браяр дёрнулся, когда все девять голов осклабились, глядя на него:
— Что ты имеешь ввиду?
— В Королевствах Солнца они — злые.
К ужасу Браяра, Джимут взобрался на вершину валуна рядом с нага. Трёхголовая богиня, которая была нарисована на камне Джимута, посмотрела вверх, будто могла его видеть. Она протянула ладонь по изгибам камня, дотянувшись до стопы Джимута.
— Здесь нага может быть человеческой головой, окружённой змеиными головами, или с венцом из змей. Они — боги всего горного хребта, — объяснил Джимут, — или несколько рек, сливающихся в одну, или…
Ноги Браяра подкосились, и он упал на колени, не в силах больше стоять. Нага погрузилась обратно в свой валун, снова став плоской. Трёхголовая богиня развела свои руки в стороны, в каковой позе она и была изображена изначально, и уставилась в даль.
— Ты устал, — сказал Джимут, спрыгивая со своего камня. — Тебе нужно идти спать.
Браяр так и поступил. Его сны о наступавших на Спиральный Круг имперских армиях смешивались со снами о женщинах-нага, танцевавших среди полей мёртвых солдат. Она проснулся, когда заря была лишь розовым проблеском в небе, и спустился обратно вниз, к камням у реки.
В жемчужном свете раннего рассвета королева нага была синей, с частично чешуйчатой кожей и очень красными губами. Её головы-спутницы были жёлтыми змеями, их языки были такими же красными, как её рот. Её корона была из оранжевого пламени.
— Простите меня, пожалуйста, — вежливо сказал Браяр, — но я должен спросить, вы вчера шутили надо мной? Это немного затуманило мне голову. Ну, более чем немного, поскольку вот он я, тут, когда мог бы спать, говорю с нарисованной змеедамой. Очень красивой змеедамой, — поспешно добавил он. — Самой красивой, какую я когда-либо видел.
Он подождал, но от изображения ответа не последовало.
— Затуманило, — сказал он наконец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на реку. — Именно так и было. Та розторнская штука просто взболтала мою бедн…
Что-то постучало ему по плечу. Он посмотрел. Это была одна из змей. Браяр медленно обернулся. Королева нага наклонилась вперёд из своего валуна, и поцеловала его в лоб.
— Настоящая, — прошептал Браяр.
Королева вместе со всеми своими змеями кивнула.
— Доброго дня, — сказал он, совсем не будучи уверенным в том, что ещё ей сказать.
Она улыбнулась, и они все вернулись обратно в своё плоское, нарисованное бытие. Окончательно сбитый с толку, Браяр потащился вверх по холму, в лагерь. Он даже не мог Розторн сказать. У неё слишком много было на уме, и он не мог её ещё больше беспокоить.
Когда они отправились в путь, Браяр старался не смотреть на камни, пока они не пересекли реку. Лишь после этого он обратил к ним свой взор. Несколько цветастых, нарисованных фигур оранжево-красных, ярко-зелёных и густо-синих оттенков сидели на камнях и махали ему. На самом высоком камне качалась нага, опираясь на свой мускулистый хвост, и восемь её голов смотрели на её соседей, или в воздух. Увенчанная короной голова отправила Браяру воздушный поцелуй. Браяр робко, пытаясь скрыть это от остальных, помахал ей.
Ему по рёбрам заехала твёрдая ладонь.
— Да что у тебя сегодня со слухом? — потребовала Розторн. — Я три раза назвала твоё имя! Капитан Ланго говорит, что мы должны достичь слияния Том Шо и Снежного Змея где-то завтра. Там я вас покину.
Браяр нахмурился:
— Ты не видела…
— У меня были видения до рези в глазах. И что?
Он посмотрел на носок своего сапога. На коже лежало несколько сверкающих змеиных чешуек. Они будут служить ему напоминанием о том, что увиденное им ни в коем случае не являлось видениями.
— Мне следует поехать с тобой, — сказал он, собравшись с мыслями. — Там странные существа, Розторн…
— Нет, — перебила она. — Я больше не буду об этом спорить.
Она развернула своего скакуна прочь, и поскакала к голове колонны.
Суда заняла её место рядом с ним:
— Уверена, что ей станет лучше, как только она разберётся с этим её поручением, — мягко сказала она Браяру.
«Станет ли?» — задумался он. «Станет ли хоть кому-то из нас?»
Они проехали три мили, когда увидели сарычей, круживших недалеко от дороги. В неглубоком овраге, где пробегал впадавший в Снежного Змея ручей, они нашли останки группы селян, одного из отрядов Капитана Ланго, и нескольких янджингских воинов. Ланго спешился, и прошёлся среди мёртвых вместе с несколькими своими людьми. Гьонг-шийские солдаты немного постояли вдоль края дороги, сложив ладони вместе, молясь. Потом капитан и те, кто спускался с ним, вылезли из оврага.
Розторн и Браяр подошли к нему:
— Мы знаем, что у вас нет времени на погребение, — сказала Розторн, — но мы можем вырастить над ними растения, над всеми, пока они не станут частью земли.
Ланго покачал головой:
— У нас есть небесное погребение. Они достанутся сарычам, и другим тварям. Так они станут частью наших святейших земель, и останутся близкими ко всем богам.
— Это небесное погребение — ваша традиция?
Браяр позавидовал вежливому любопытству в голосе Розторн. Сам он сжимал кулаки, чтобы не выкрикнуть от отвращения. Он видел, как сарычи спускались в ущелье, когда они бежали в Гьонг-ши, но он не думал, что птицы следовали за пищей, которую им оставлял Капитан Рана. Или он и его спутники. Он знал, что у янджингских солдат были свои замысловатые погребальные обряды, которые не включали в себя бросание мёртвых гнить на открытом воздухе. У него дома погибших закатывали, чтобы вернуть в землю.
— Небесное погребение практикуется уже тысячи лет, — ответил Ланго. — Обычно у нас для мёртвых больше церемоний, но война оставляет нам мало времени на празднование мира. Конец всё равно один. Животные поглощают нас, и возвращают нас в Гьонг-ши.
Он кивнул Суде и её капитану. Они подошли ближе, чтобы послушать, что он говорил.
— Вы же видите опасность. Здесь у нас янджингские солдаты, которые забрались так далеко в равнину. Нужно двигаться дальше.
Тем вечером они были вынуждены разбить лагерь на открытом месте, вместе с беженцами из двух деревень. Браяр в первый раз увидел Судамини как командира, когда она выбирала место для разбития лагеря, и выбирала часовых — обычных людей и магов. Маги среди солдат и жителей деревень наложили свои защитные заклинания, а Розторн с Браяром насыпали линии семян шиповника по внешнему периметру лагеря, чтобы те можно было пробудить на случай сражения. Они дежурили посменно вместе с остальными магами, наблюдая и прислушиваясь в ночи, чтобы обнаружить врага.
Но никто не появился.
* * *К полудню они догнали роту Парахана. Те сопровождали длинный караван беженцев в Храм Тигров, массивную крепость, сторожившую слияние рек Том Шо и Снежного Змея.
— Мы видели разведчиков вдалеке, — сказал им Парахан, когда им выпала возможность поговорить. — Они сбежали от нас. Капитан Джа прошлым вечером послал разведчиков мне. Он нашёл на северо-востоке две сожжённых деревни с установленными в них флагами императора.
— Когда Джа собирается к нам вернуться? — спросил Ланго, заволновавшись. — Если враг в этой местности, то мне не нравится, что он там совсем один.
— В его послании было сказано, что он встретится с нами в Храме Тигров, — заверил его Парахан.
Браяр поотстал, пока не получил возможность ехать так, чтобы ни с кем не разговаривать. У него сводило живот; его руки дрожали. Ночью ему снилось празднование имперского дня рождения, и казалось, что полю солдат Уэй-шу нет конца. Он уже не в первый раз видел их во сне с тех пор, как они покинули дворец. Но сегодня у сна был более зловещий смысл.
Капитан Джа был где-то там, с сотней воинов. Раньше это казалось большим числом, когда они все были сбиты в кучу по дороге на запад. Теперь, представляя его против императорских тысяч, он осознал, насколько жалкой была их численность.
«Прекрати панику», — приказал он себе, когда ему показалось, что его может стошнить. «У императора его тысячи в столице, а не тут, в такой дали. Основные силы он оставил сторожить свою собственную шёлковую персону, а не сжигать кучку окружённых деревянными частоколами деревень!»
«А что случится, если Уэй-шу поймает тебя?» — поинтересовался гадкий голосок в его голове. «Ты был его гостем, и ты помог его ручному пленнику сбежать. Потом ты принёс весть о нападении в Гьонг-ши, и теперь ты сражаешься против него. Ты ведь не просто стащил вазу из гостевого павильона. Уэй-шу захочет сотворить с тобой очень плохие вещи. И с Розторн. И с Эвви».
