Сергей Петренко - Империя

Почему он не может омолодить себя?! — в отчаянии восклицал мальчик. Мерлин же мог, а ведь Мерлин был всего лишь повелителем Земли. Почему?! Неужели магия бессильна?.. Да чушь! Она крушит пространства и создаёт новые, она нарушает любые законы… кроме своих собственных… В чём же дело, в чём природа того круга, что пленил старика? Неужели… этот постулат Карабандура: вера — основа бытия? Если старик верит в неизбежность, он её власти. Но ведь он-то как раз был против, он — за другую теорию.

Интересно, промелькнула однажды у мальчика мысль, если я видел Ворона, потом Зоарха, потом Старика, то не придётся ли мне в конце концов встретиться с самим Повелителем Тьмы во плоти и крови?

Он даже спросил об этом у Старика, а тот улыбнулся и взъерошил мальчику волосы. Тьма, сказал он, бесплотна. Она — ничто. Она — отсутствие.

Потерявшись в потоке воспоминаний, мальчик не заметил, как вместе со Стариком очутился на первом этаже башни. Мальчику эта зала казалась похожей на подвал — из-за крохотных, высоко расположенных бойниц и скудной обстановки. У стены Старик нащупал тщательно замаскированный люк в полу, открыл. В последний раз прижал к себе влажное от слёз лицо мальчика. И всё. «Прощай…» — чуть слышно прошелестел шепот, будто сама башня произнесла это слово. Глаза Старика улыбнулись, подбадривая мальчика. Я сейчас упаду, подумал мальчик. Как будто я — птенец, который должен прыгнуть из гнезда, а он мне говорит, что ничего страшного не случится. Без полёта нельзя стать птицей…

Без битвы не победить судьбу…

глава 3

Путь в подземелье оказался совсем коротким — всего несколько минут назад Димка, освещая дорогу тщедушным огоньком фонаря, спустился в тесный, с удушливым запахом пыли, коридор — и вот уже впереди забрезжил выход. Димка даже усомнился — может быть, он настолько погрузился в мысли, что время пролетело незаметно? Главное не это. Главное — скоро случится что-то, что отвлечёт его от тяжёлых дум.

Предчувствие событий было почти осязаемым, оно висело в воздухе подземелья тонким, царапающим душу звоном.

Выход — просто-напросто округлая дырка в обрыве — открыл перед Димкой мир, от которого он, казалось, давно отвык — мир светлого, беззаботного летнего дня. Ошеломлённый, Димка смотрел на сочную, зелёную траву с лоскутами проглядывающего сквозь неё чернозёма, на омытую дождём опушку леса, на ручей, искрившийся у обрыва кусочками солнца.

Земля?! Или… всё таки нет. Что-то было странным, инородным в этом пейзаже. Глазом не уловить, но оно явственно проступало, окрашивая мир в оттенок искусственности.

Димка сделал несколько шагов, ноги мягко ступали по траве. И вдруг из леса галопом вылетел всадник на вороном коне. Всадник был в доспехах стального цвета с синеватыми отливом, но без оружия, с глумливой какой-то, ехидной физиономией. Осадив коня в ярко размалёванной попоне, он зычно гаркнул (а конь забавно прял ушами):

— Такси надо?

Только теперь Димка заметил на задней части коня белые «шашечки». Изумление лишило его способности размышлять.

— Что?

Вместо ответа этот тип дёрнул за какую-то верёвочку и со спины коня скатилась верёвочная лесенка.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Фирма «Крюкошлях и Ко». Оплата сдельно-премиальная!

С ума сходят так? — думал Димка. — Я бы сходил постепенно, и не просто ни с того, ни с сего. А так — не-е-ет! Значит, меня разыгрывают.

И он принял приглашение незнакомца.

К счастью, тряска в седле позади громыхающего железом «таксиста» оказалась недолгой. Они въехали в лес и достигли обширной, ровной поляны, когда из за деревьев напротив со свистом и грохотом выкатилось новое «явление», на вид совершенно неопределённой природы, окутанное облаками дыма и пара. По мере приближения шум становился невыносимым, однако «рыцаря-таксиста» всё это, похоже, нисколько не удивило. Он резко тормознул, отчего животное взвилось на дыбы, а Димка еле удержался на своём месте. В то же мгновение дым с грохотом исчезли, остались лишь отдельные клочья пара и негромкий перезвон каких-то железок. Впереди вырисовались контуры обладателя адского дымогрохота — сначала одна голова — Димке она напомнила головы древних ящеров-динозавров, вымерших на Земле миллионы лет назад, зелёная, одетая в панцирь из бугристых щитков. Потом другая, точно такая же, третья…

«Интересно, сколько их всего?..»

Но лязгающая чертовщина этим количеством решила ограничиться. За головами последовало вообще невероятное — место предполагаемого туловища занимали горы почернелых костей, куски чернозёма и валуны, покрытые коричневым мхом — а сверху всё это было покрыто кусками ржавого металлолома. Как это всё скреплялось между собой, осталось загадкой.

Змей Железякович, мысленно окрестил Димка новое чудо. Оно выдохнуло клуб чёрного, как копоть, дыма и прорычало:

— Ах ты, собачий сын, костяной мешок, перехватил-таки гостя! (Это он обо мне, сообразил Димка). — Выходи биться!

— Погоди, чудище поганое, не поймавши бела лебедя, рано разоряешься! — Всадник почему-то запинался и речь у него была не столь выразительной и звучной, как у противника. Опасаясь, видимо, что гость может подумать о нём неправильно, он сдал немного назад, пришпорил коня и, разогнавшись, на всё скаку протаранил головой железную шею чудища. Противник разлетелся во все стороны сотнями мелких кусков, но и «таксисту» пришлось покинуть седло — он приземлился шагах в десяти от точки контакта. Лошадь понесла. Перепуганный Димка, сжавшись в комок, судорожно цеплялся за ремешки, цепочки, шнурочки — и держался. Деревья мелькали с огромной скоростью, царапали лицо и руки, благо, хоть куртка оказалась крепкой, колючие ветки ей были нипочём.

Казалось, бешеная скачка продолжалась уже целый час, лес то редел, то снова дремученел, и наконец оборвался узкой полосой молодого ельника. Впереди золотистым ковром раскинулась степь. Высокая трава колыхалась, шла волнами под горячим ветром.

Лошадь остановилась, захрустела спелыми колосьями, наклонив голову к земле. Димка воспользовался передышкой и огляделся. Недалеко виднелся замок — другой, не тот, где остался Старик. Большой, он казался бестолковым нагромождением башен и стен. Очень захотелось туда, к людям, будь что будет, но только чтоб без сумасшедших рыцарей и Змеев.

Верхом ехать Димка побаивался — а ну, как лошадь снова понесёт! — но пробираться ещё час пешим через заросли колючек и репьёв хотелось ещё меньше. Всё таки он решился — вцепившись в ремни сбруи, робко сказал:

— Но… — Лошадь повела ухом — и только. Тогда Димка слегка стукнул пяткой по боку. И «такси», слава богу, поняло, что от него хотят. Спокойным шагом лошадь направилась к замку, на ходу пофыркивая и косясь чёрным оком на горе-наездника…