Анна Алмазная - Целитель судеб

Тень смерти

   Ночка выдалась славной. За плотно задернутыми шторами бился в ставни ветер и дождь. Горели в подсвечнике толстые свечи. Сидевший за столом Мир очнулся, наконец-то, от изумления, в сердцах смял листок бумаги и что было силы швырнул его в стену, угодив как раз в морду вышитого на гобелене пегаса:

   - Проклятие! - прошипел он.

   - Если ты так его ждешь, - холодно ответил Лерин. - То почему отпустил? Ведь мог же приказать остаться. Рэми ведь просил...

   - Ты удивишься, если узнаешь, чего я жду... - прошипел Миранис.

   Лерин подошел к комку бумаги и уже хотел его поднять, как принц вскричал:

   - Даже не думай!

   Брови Лерина поползли вверх. Хариб принца, повинуясь знаку своего архана, поспешно подхватил смятое послание и отдал его Миру.

   - Что тебя так встревожило? - уже гораздо мягче спросил Лерин. - Что такого было в письме от верховного жреца Радона?

   Принц ничего не ответил, лишь расправил на столе лист бумаги, медленно скрутил его в трубочку и поднес к свече. Медово-желтый огонек лизнул бумагу, пробуя на вкус. Угощение пламени понравилось: воодушевившись, оно скользнуло на письмо, стремительно приближаясь к пальцам Мира и съедая то, что было написано в послании.

   Было бы так же легко вычеркнуть прочитанное из памяти, но не получалось: каждая строчка билась в голове нервным пульсом: "Верховный бог Радон изъявил свою волю, наследный принц Кассии, Миранис. Твоя судьба предрешена. Стараться ее избежать не только тщетно, но и опасно. То, что живет в тебе должно быть уничтожено вместе с тобой. Либо оно уничтожит Кассию."

   Миранис взял книгу и открыл ее на первой попавшейся странице, делая вид, что читает. Строки расплывались перед глазами. Голову разрывали тревожные мысли.

   Что во нем живет? Значит, смерть неизбежна. Значит, даже целитель судеб ему не поможет? А если даже поможет...

   Мир сглотнул. Только теперь до конца понял принц, что чувствует Рэми, носящий в себе самого опасного из одиннадцати духов...

   Рэми... лучше будет, если он не вернется этой ночью. Лучше будет, если он останется в Виссавии и разорвет привязку. Лучше будет, если принц сам пойдет и сдаст его дядюшке, но Миранис не может. Последняя строчка того же письма его останавливала: "Радон приказал тебе не вмешиваться в отношения твоего целителя судеб с его родственниками."

   До этого Радон никогда не изъявлял свою волю так прямо. Миранис такого не помнил. Но в последнее время боги усиленно вмешивались в дела смертных, и вот теперь принцу, как и Рэми, придется подчиниться их воле.

   - Книгу держишь вверх ногами, - Кадм хрустнул яблоком и отошел от кресла Мираниса.

   - Я бы просил тебя не подкрадываться...

   - А я бы просил тебя не держать это в себе.

   Легко сказать "не держать это в себе". А что Миранису сказать? Что Ниша, телохранительница отца, предсказала ему скорую смерть? "Раньше, чем опадут листья, мой принц, ты покинешь наш мир. Мне очень жаль." Ей жаль... Миранис надеялся, что Рэми изменит его судьбу, что вождь поможет ему одолеть Алкадия, но надежда становилась со временем все призрачней, а смерть все более реальной.

   - Я ничего в себе не держу.

   Миранис ощущал приближение своего конца физически. Временами позвоночник его пронизывал холод, а тело сотрясала кратковременная дрожь. Он чувствовал, как стоит за ним посланец бога смерти, то складывая за спиной черные крылья, то вновь их раскрывая, обдавая Мираниса ароматом тления.

   Он не хотел умирать. Он боялся. И он стыдился своего страха.

   Уже скоро.

   Как только отпоют свадебные песни, как только станет Калинка женой Элизара, они должны будут вернуться в Кассию. Не может Мир до самой старости прятаться в клане, как бы он этого не хотел. Да и хотел ли?

   Умирать - страшно. Жить как трус, по милости вождя - еще страшнее.

   - Иди спать, Мир, - настаивал Тисмен.

   Мир не хотел спать. Он смотрел на догорающие свечи и не хотел, чтобы наступало утро.

   Утром Рэми, поговорив с вождем, решит остаться в Виссавии. Иначе быть не может.

   Утром Миранис начнет проигрывать.

   Сначала Рэми.

   Потом свадьба.

   Потом возвращение домой.

   И смерть...

   Несколько ночей назад, когда Рэми вернулся наконец-то из замка вождя, Мир ласково провел кончиками пальцев по обнаженному плечу утомленной от любовных Лии и мягко спросил:

   - Будешь плакать по мне?

   - Плакать? - не поняла Лия, переворачиваясь на спину. - Ты хочешь меня бросить?

   Она мягко прикоснулась к щеке Мираниса. Принц поймал руку девушки, поцеловал ее пальцы и подарил Лие ласковый взгляд:

   - Ну что ты, родная, как я могу тебя бросить, - горько усмехнулся он, надевая на тонкий пальчик арханы подаренное виссавийцами колечко.

   Надо же, ему маленькое, а ей даже большевато. Милый, невинный ребенок, что он с ней сделал?

   - Мир, - выдохнула Лия.

   Открыв широко черные, как смоль глаза, она восхищенно любовалась тонкой работы колечком, что казалось свитой в сложный узор золотой паутиной.

   - Красивое...

   - Колечко для любимой. Чтобы ты меня не забывала...

   Он обнял Лию и поцеловал ее в макушку. Душу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он хотел, чтобы Лия забыла, нашла себе нового, любящего мужа. С другой - она должна воспитать их сына, наследника... значит, лучше, если она останется Миру верной.

   - Никогда его не сниму, - прошептала Лия ему в плечо.

   Мир вздохнул. Значит, никогда не забудет. Это глупое колечко не даст. Потому-то и дарят его возлюбленной. Оно свяжет души Мира и Лии на всю жизнь... на его недолгую и на ее - возможно, долгую и одинокую.

   И паршиво на душе, тревожно, будто он ее предает. Единственную, кого по-настоящему любит. И ради чего? Опять ради Кассии? Ради их сына?

   - Девочка, моя... Моя! - шептал Мир, покрывая ее лицо поцелуями...

   Страх куда-то ушел... чтобы вернуться с бессонницей. Тревога не отпускала ни днем, ни ночью. А тень посланника смерти стала еще более ощутимой.

   Сегодня еще одна бессонная ночь. Проклятая усталость, что тянет к земле. Полумрак спальни, шум дождя за окном. И потяжелевший, давивший на плечи воздух.

   - Миранис, - позвал Лерин. - Рэми вернулся.

   Миранис вздрогнул и сжал руку в кулак.

   - Еще скажи, что ты не рад? - встревожено спросил Кадм. - Мир, не понимаю тебя! Ты сам себя понимаешь? Не тревожь больше мальчишку, он и так многое пережил. Смирись, наконец, с тем, что он твой телохранитель. Миранис!

   - Молчи, - усмехнулся принц. - Ты много не знаешь.