Пол Андерсон - Сага о Хрольфе Жердинке

Взгляни. Этот меч зовется Скофнунг. Мне его дали гномы. Владей этим прекрасным мечом, и пусть его слава будет так же велика, как и твоя слава, Хрольф. Повергай зло, стой за свой народ, о Хрольф, сын моего возлюбленного.

Как только конунг принял меч, незнакомка тут же исчезла, а Хрольфу ничего не оставалось, как возвращаться домой.

Так же как и Грам, которым Сигурд сразил Фафнира, и Тирфинг проклятый, и Луви, о котором вы узнаете дальше — Скофнунг был одним из волшебных мечей, что никогда не ржавели и всегда поражали противника. Прекрасен он был: длинный и широкий, мерцающий, то золотистый, то голубой клинок, черная рукоять из дерева неизвестной породы, украшенная вызолоченной резьбой, головка рукояти из ограненного прозрачного камня, который в отблесках света переливался огнем; на перекладине были вырезаны руны, которые никто не мог прочесть.

С тех пор Хрольф больше не пытался выяснить, чем Скульд занимается по ночам в лесной чаще.

Свипдаг должен был сопровождать конунга Адильса в походе, а потом, в Упсале — принимать участие во всех королевских пирах. Когда Ирса возвратилась в столицу, молодого шведа все чаще можно было видеть в покоях королевы. Конечно, Адильс не был в восторге от этого, однако не мог найти способ помешать им, ведь ничего зазорного в их дружбе не было. Встречи Свипдага и Ирсы всегда проходили в присутствии кого-либо из людей конунга. Хотя, возможно, соглядатаи и не всегда могли расслышать того, о чем они говорили, в этих долгих беседах не было замечено ничего предосудительного. Свипдаг любил рассказывать о былом, о том, что поведали ему бонды, жившие рядом с усадьбой его отца, а королева — о том огромном мире, что был знаком ей с детства, сопровождая свой рассказ множеством мудрых изречений.

По мере того как их дружба крепла, Свипдаг все больше поверял Ирсе свои надежды и мечты, а она — вспоминала счастливые дни, проведенные вместе с конунгом Хельги. При этом оба отчаянно старались, чтобы никто не подслушал их разговоров. Однако ничего нельзя было утаить от Адильса, который прекрасно понимал, куда дует ветер.

Он помалкивал до поры и был по-прежнему приветлив со Свипдагом. Действительно, новый дружинник был ему весьма полезен, ведь недаром он был самым сильным и опытным воином конунговой рати и всегда выигрывал любые состязания. Кроме того, будучи умным, вежливым, умеющим выслушать своего собеседника и неизменно веселым, Свипдаг легко снискал любовь своих товарищей по оружию.

Прошел год. Снова наступила весна. Свипдаг и Ирса полюбили прогулки под цветущими деревьями, а позже — по зеленым летним лугам.

Тем временем конунгу донесли о пришедшей войне. Берсерки, которых он выгнал со службы, уже успели вернуться в Свитьод. Там они собрали под свои знамена множество кораблей с викингами с финских берегов и дальних островов Балтики. Теперь все головорезы прибыли на озеро Мэлар и начали грабить, убивать и разорять округу.

Адильс внимательно посмотрел на Свипдага.

— А ведь все это из-за тебя, мой друг, — сказал он как можно мягче. — Повелеваю тебе выступить против этих разбойников. Возьми с собой столько воинов, сколько потребуется.

Молодой воин почувствовал, что краснеет.

— Не рано ли мне становиться во главе твоей дружины… — начал он, но Ирса с жаром прервала его, воскликнув:

— И первым сложить свою голову на поле боя…

— Нет, нет, именно сейчас ты должен показать себя, — усмехнулся Адильс. — Быть тебе вождем!

Свипдаг, поразмыслив, ответил:

— Тогда я требую, чтобы ты дал в мое полное распоряжение тех двенадцать воинов, на которых я укажу.

Адильс на мгновение скривился, но ему ничего не оставалось, как ответить согласием.

— Может быть, ты возьмешь с собой кого-нибудь из моих людей, — предложила Ирса.

Свипдаг, покраснев еще больше, принялся благодарить ее.

Он тщательно отобрал двенадцать соратников как среди тех, кто благоволил к королеве, так и среди тех, кто поддерживал конунга. Все эти двенадцать сильных воинов были рады видеть своим вождем Свипдага. В храме дружинники поклялись в верности друг другу на золотом запястье, окунув его в чашу с кровью вола и призвав в свидетели Фрея на земле, Ньёрда — на море и Тора — в небесах. После этого дружинники отбыли в поход, а конунг остался дома.

Недаром Свипдаг всегда любил прислушиваться к старым и опытным воинам. Теперь он знал множество приемов военного искусства: и как правильно построить свою рать клином, и как незаметно устроить засаду, спрятав своих воинов в высокой траве.

Когда враги попытались атаковать дружину Свипдага, они попали в засаду и жестоко поплатилась за свое вероломство: один из берсерков пал в битве, а с ним и немалая часть толпы головорезов, остальные бежали к своим кораблям и поспешно уплыли прочь.

Свипдаг и его воины вернулись в Упсалу с этим радостным известием. Конунг щедро отблагодарил их. Королева Ирса обратилась к Адильсу, когда дружинники заполнили залу:

— Воистину наши воины стали лучше, с тех пор как Свипдаг появился среди них, по сравнению с тем временем, когда здесь верховодили эти берсерки.

Конунг с кислой миной на лице вынужден был согласиться с ней. Ему пришлось устроить пир в честь победы, на котором он преподнес воинам богатые подарки. Но они померкли по сравнению с теми, что Ирса подарила им неделю спустя.

Год пролетел быстро. Свипдаг был назначен воеводой конунговой дружины, что наложило на него множество новых обязанностей. Теперь ему приходилось часто отправляться на охоту, или рыбную ловлю, или в морские походы, подолгу гостить вдали от Упсалы и самому принимать множество гостей. В доме Свипдага помимо многочисленной челяди постоянно жили одна или две молодые наложницы. Однако теперь он находил еще больше поводов для встречи с королевой Ирсой, доводя этим ее мужа до белого каления.

Тем временем на следующее лето берсерки, которые, казалось, избегли смерти, только чтоб лелеять свою ненависть, собрали многочисленную рать и снова высадились в Свитьод. Они поняли, что не стоит повторять ошибку прошлого похода и высаживаться вблизи от Упсалы, где у конунга под рукой всегда достаточно славных воинов. В этот раз они оставили свои корабли значительно севернее, на берегу Ботнического залива, затем направились в горы и вскоре достигли Вестманланда. Отсюда они намеревались нанести стремительный удар по Упсале. Дорогой они непрестанно грабили, убивали, жгли, разрушали все, что попадалось им на пути, а также изрядно пополнили свои ряды разбойниками, людьми, объявленными вне закона, и прочими негодяями, встретившимися им в горах.