Дмитрий Вернидуб - Морская пена

Но тут Олли жестом остановил Репейника.

— Уважаемый господин Уткинс! Прежде чем будет назначена ваша явка в Совет, я предпочел бы, как говорят моряки, договориться на берегу.

— Явка… Зачем явка? — испугался мирный огородник. — Не надо никакой явки!

— Тогда скажите, вы все еще возражаете против моей женитьбы на вашей дочери Тине?

— На Тине?

— Да, на Тине Уткинс.

— Вообще-то, я никогда и не возражал… Но понимаете, традиции все-таки…

— Значит вы, папаша, не против? Хорошо! — Питти направился к двери. — Тогда я позову вашу дочь.

Тина, все это время скромно стоявшая за порогом, вошла потупив глаза.

— Папочка, миленький, благословите нас с Олли!

— Ну что ж, — папаша Уткинс опасливо посмотрел на представителя четвертого народа, протягивающего ему перо и бумагу. — раз вы так решили… А зачем бумага?

— Для отзыва прошения, — невозмутимо сказал Пит. — Впрочем, если вы настаиваете на своем выступлении, я Совету доложу.

— Нет, нет, я совсем не настаиваю, — замахал руками Уткинс и посмотрел на сияющих Олли и Тину. — Дети мои, я вас благославляю!

Тина бросилась в пляс.

— Ура! У нас будет свадьба!

— А куда ж она денется, — уверенно произнес Репейник и скрепил руки будущих родственников. — Ну что, через месяц? Чур — я шафер.

Подождав, пока Олли исполнит очередную порцию «нерасставашек», Пит отвел его в сторонку и тихо произнес:

— Свадьба — это просто замечательно, Олли… Да только я за другим сюда прибыл. Мне нужен Горх…

Глава 11. Маленький невысоклик в большой политике

Поначалу Репейник и не собирался держать обещание, данное хойбам на Безымянном острове. Никакого принародного суда над Горхом и его сообщником Малиной не произошло. Более того, бывшего вождя зеленобородых, привезенного Питом в Черед-Бегас, заперли в одном из казематов крепости, неподалеку от его повелителя.

Питти не видел пользы от такого суда. «Любое шумное мероприятие, — утверждал Пит, — должно работать на тех, кто его затевает, иначе ему грош цена». Поэтому, вернувшись на корабли после памятного «официального визита», он выждал день, чтобы его охрана успела поделиться с товарищами впечатлениями от увиденного в Черед-Бегасе, и объявил общий сбор.

— Братцы! — начал он. — Во время пребывания в гостях мы получили грандиозное предложение: Объединенный Совет Трех народов протянул руку свободному народу хойбов. Они предлагают нам войти в Коалицию четвертыми. Но я, как официальный представитель власти, не имею права ничего обещать без согласия нашего губернатора и Совета островных представителей. Ну а если такое согласие будет дано?

Восторженные крики прервали выступление. Пит положил руки на перила мостика и, устремив взгляд поверх голов, продолжал:

— Так скажите мне, можем ли мы в такой ситуации сами судить преступника, причинившего горе не только нашему народу?

— Нет, не можем! — заревели «морские псы».

— Правильно! — Репейник поднял руку, требуя тишины. — Мы должны добиться от правительства согласия об объединении, и только затем утвердить кару общим судом.

Хойбы возликовали. Продолжая славить адмирала, канониры дали несколько залпов.

Однако тень бывшего Верховного консула, накрепко пристала к Питу, следуя за ним по пятам. Возвращаясь на архипелаг, эскадра встретила неизвестное судно.

На седьмой день плавания впередсмотрящий «Чертополоха» заметил корабль. Его крик: «Вымпел на горизонте, слева по борту!» подхватило несколько голосов. Пит в момент очутился на мостике. Поднеся к глазу подзорную трубу, он вдруг резко ее опустил.

— Свистать всех наверх! На горизонте военный фрегат! Идет обратным курсом, на материк.

Адмирал еще раз взглянул в трубу.

— Лево руля! Поворот восемьдесят градусов! Идем наперерез! Передать сигнал на «Зуб барракуды», остальным — прежний курс!

Отделившись от эскадры, корабли начали преследование.

Фрегат был горховского образца. Пит не понимал, откуда здесь взяться уклистам. На Эль-Бурегасе их не было, на материке тоже — оставшихся перебили морки Зруюка. Может эти из лагеря, что когда-то видел Брю? Но откуда они идут?

На флагмане подняли сигнал «Требую остановиться».

Фрегат заметил погоню и усилил парусность. Но «Чертополох», который был гораздо быстрее, уже вышел на то расстояние, с которого Пит мог достать парусник из орудий. Правда, на минуту он усомнился: уклисты ли на нем? И даже сказал об этом Пине. Принцесса-фея только фыркнула:

— Какая разница? Они ведь удирают.

Больше Пит не раздумывал, а просто открыл огонь. Залп с «Чертополоха» накрыл фрегат, срубив фок-мачту, разметав такелаж и устроив костер над палубой. Было видно, как матросы с вантов прыгают в море. Идти на абордаж не пришлось — потерявший ход корабль сдался на милость победителя. Команда сдавшегося фрегата состояла из одних уклистов. Бросив покалеченное судно догорать в море и посадив пленных в трюмы, «Чертополох» и «Зуб барракуды» вернулись назад. Выстроившись за флагманом в кильватерном строю, эскадра продолжила ход на всех парусах.

Допрашивать уклиста — все равно, что гнома просить раскошелиться. Попробовав разговорить пяток синесутанников, Репейник вспотел. Шкипер Кройг сочувственно посмотрел на адмирала и предложил:

— Чем так мучиться, не лучше ли парочку скормить акулам, а еще парочку — в студень превратить? Пускай выбирают, какая смерть им по душе. Хотя, что я говорю? Души-то у них и нету.

— Не люблю я пытки… — задумчиво произнес Питти. — Однако что-то предпринять придется… Постой-ка, а где у нас пещерные морки? Вы их часом не порешили?

— Известно где, ваша милость — в трюме, на фрегате зеленобородых. Вы же не приказывали ничего с ними делать. Мы им загон покрепче соорудили.

— А кормили хоть?

— Я пару раз спускался. Ох, и прожорливые твари!

— Значит, голодные?

— Зеленобородые их ужас как боятся, да и дух внизу такой — окочуришься.

— Похоже, это то, что нам нужно. Дайте фрегату сигнал «борт о борт».

Как бы ни были хладнокровны члены Ордена, первому же из них хватило опускания в душный зловещий трюм с сидящими на цепи голодными пещерными морками. Решив, что их собираются накормить связанным по рукам и ногам хойбом, колодообразные завыли и, гремя кандалами, рванулись к «приманке». Не выдержав откровенной угрозы скармливания, подкрепленной перехватывающей дыхание умопомрачительной вонью, уклист задергался и заверещал. Для верности трюк повторили. Следующий синесутанник, хоть и не так быстро, но тоже раскололся, когда ему показали ключ от морочьих кандалов.