Девид Мэйсон - Череп колдуна

Послышались ужасные крики, и ближайшие всадники хором ахнули, когда студенистое щупальце поволокло свои жертвы. Сжимая кольцо, оно мотало их в воздухе из стороны в сторону. Куски растерзанных тел и брызги крови дождем посыпались на осаждавших.

Затем чудовище превратилось в подобие огромного кулака и ударило в ряды воинов, вколачивая их в землю, будто мух. Лучники, ряд за рядом, отступали, стараясь поразить скользкое щупальце стрелами, но те тонули в черной грязи, как в болоте. Копьеносцы попробовали было атаковать страшилище, но оно растерло их в ничто вместе с лошадьми.

Щупальце слепо шарило вокруг, чем-то напоминая дождевого червя, хлестало из стороны в сторону, уничтожая все, что попадалось ему на пути. Саймон внимательно наблюдал за ним.

— Кажется, пора пустить в дело вашу древнюю механику, любезный Хургин, — наконец сказал он. — Должен признаться, я и сам не знаю, как расправиться с этой штукой.

— Но ее надо уничтожить как можно быстрей, ибо она разобьет твою магическую ограду вдоль стен города и на нас может обрушиться самое худшее, — отвечал Хургин. Он обернулся к одному из братьев в синих капюшонах: — Доставьте сюда стенобитные машины, скорей, мы попробуем пустить их на это создание. — И обращаясь к Саймону, добавил: — Если бы знать, из чего она сделана…

— Ну, это просто, — отозвался Саймон, — обычная плоть. Мясо. Скорее всего, останки убитых ночью людей, так как он наверняка должен был их как-то использовать. Он очень искусно слил их в одну безмозглую массу, но в общем она ничем не отличается от той плоти, что у нас с вами на костях, — продолжал он, раздумывая над разгадкой этого создания.

Выкатилась первая из машин Хургина — огромная и неуклюжая, на зубчатых колесах, с большим окованным железом клювом и сложной механикой, которая и заставляла ее медленно, но неуклонно двигаться вперед.

— Знаете, любезный Хургин, если мы выживем, — сказал Саймон, — я хотел бы немного узнать от вас, как движутся такие машины. В свое время я недостаточно уделял внимания малым ремеслам.

Хургин махнул рукой, дав сигнал водителям машины, и железный стенобитный баран двинулся в сторону шарившего щупальца. Он врезался в скользкую массу, и огромные зубцы колес стали вгрызаться в ее упругую поверхность, перемалывая щупальце. На несколько мгновений чудовище оказалось прижатым к земле тяжестью машины, но затем оно вырвалось, отчаянно забилось и нанесло страшной силы ответный удар. Машина накренилась и почти сразу же перевернулась, со скрежетом и лязгом.

— Машин больше не надо, по крайней мере сейчас, — приказал Саймон. — Существо ранено, но все же не погибло.

Некоторое время скользкая рука лежала неподвижно. Затем она яростно метнулась к машине и стала бить ее снова и снова, пока не превратила в расплющенный кусок металла. Потом начала вытягиваться и дотянулась до того места, где в бронзовом светильнике стоял один из зажженных Саймоном магических синеватых огней.

— Игра складывается неудачно, — заметил Саймон. — Похоже, наше положение становится серьезным.

— Если в городе остались еще вриколы, способные двигаться… — сказал Хургин. — О! Смотрите! Ваше защитное кольцо прорвано! Чудовище перевернуло светильник!

— Если там есть живые вриколы, они сейчас кинутся на нас и начнут убивать, — кивнул Саймон. — Я надеялся продержаться, пока они все не сгинут. Теперь… похоже, можно рассчитывать лишь на рыжебородого, посланного против самого Мирдина.

Вдруг один из всадников вскрикнул и вывалился из седла. За ним другой, и третий. Саймон посмотрел туда из-под руки.

— По крайней мере, один из вриколов жив, — сказал он. — О… И там человек упад. Нет, их больше одного. Хургин, похоже, мы проиграли. Какое несчастье!

21

Сквозь густеющий туман Оуэн продвигался все ближе к цели. Подземный ход расширился, и Оуэна окружал уже не бледно-сиреневый свет, а та белесая жемчужная мгла, которую он не мог забыть с прошлого посещения.

Тоннель кончился. Оуэн открыл маленькую дверь и вышел.

Крутом разливалось белое сияние, без теней, без видимого источника. Но мгла исчезла. Теперь он видел ясно весь сад и все, что в нем было.

Оказалось, что дверь, в которую он прошел, находится в гладкой стене, и теперь он стоял на возвышении, высоко над огромной пещерой. Вниз вела лестница, но сверху Оуэн видел далеко, почти до другой стены подземного сада. Река из его сна, тихая и сверкающая, пролегала по дну пещеры, и резные силуэты каменных деревьев отражались в ее неподвижных водах. А среди деревьев стояли белые дома. Но на этот раз здесь не было никаких голосов. Все будто замерло в тихом сне смерти.

Оуэн почувствовал резкий сладковатый запах, который он хорошо знал: это был запах тления, который разносится над полем битвы в последующие дни после боя. Он поморщился и повернулся, чтобы идти вниз.

Мирдин Велис стоял у схода с лестницы и снизу вверх смотрел на Оуэна.

Он был юн, хладнокровен и спокоен, как всегда. Глаза его бесстрастно скользнули по фигуре Оуэна, а губы растянулись в улыбке.

— Ну что, Оуэн из Маррдейла, — сказал он, — ты все же надумал вернуться?

Оуэн на секунду заколебался, а затем пошел прямо к волшебнику.

— Если ты не знаешь, зачем я пришел, значит, ты вовсе не такой чародей, каким тебя считают, — ответил Оуэн, приближаясь к волшебнику. Тот, все еще улыбаясь, качнулся, словно облако, и отступил назад. Оуэн двинулся дальше, не поднимая топора, а держа его в руке свободно.

— Ты умен, Оуэн, — снова сказал Мирдин. — Ты не ударил меня. Может, ты окажешься еще мудрее? Может, ты захочешь взять ту, что я могу дать тебе, и послужить мне еще немного?

— Что ты задумал? — спросил Оуэн, продолжая идти прямо. Далеко впереди он заметил дом, который искал, и направился прямо туда. Мирдин медленно плыл с ним рядом.

— Я дам тебе все, — мурлыкал колдун, — прекраснейшую из женщин Земли или столько женщин, сколько ты пожелаешь. Прекрасные дома и слуги — все, что ни попросишь. И даже больше… вечную жизнь, если захочешь.

— Те радости, что уготованы вриколам? — поморщился Оуэн. — Нет, любезный волшебник, я уже знаю кое-что об этом.

Мирдин беззвучно рассмеялся:

— Есть иные способы продления жизни. Их много… Ну, так чего же ты пожелаешь?

— Это трудный вопрос, — сказал Оуэн. — Я из тех, кто сегодня стремится к одному, завтра — к другому, а овладев чем-либо, тут же теряет к этому интерес. Так что, похоже, тут ты не можешь помочь мне, чародей.

— Подожди, Оуэн… — Мирдин подплыл ближе. — Ты получишь много, много больше, чем даже можешь себе вообразить. Неувядающую радость, ощущения постоянно новые и свежие…