Светлана Гамаюнова - СКАЗКИ ПТИЦЫ ГАМАЮН

Из воздуха материализовалась женская фигура, которая сразу приманила всех бабочек. Красивая, лет двадцати пяти, с зеленоватыми волосами и спокойной улыбкой счастливого человека. Я пригляделась внимательнее и узнала в ней Ладу, богиню, которая приходит летом, богиню красоты, любви и счастья.

– Тепло-то как, красиво, – сказала она и коснулась листьев дуба. – Лето пришло. На Перекресток в эту ночьприходим и Леля, и я, и Сива, а нас потом опять сменяет Морана, и зима входит в свои права. Так что отогревайтесь, пока тепло, ведь через такую метель шли. Рада вас видеть.

Она посмотрела на цветы, которые мы бережно держали в руках.

– Вижу, Леля подарила вам цветок «надежды на любовь». Хороший подарок, вы его достойны. Редко кто мог добраться в ночь Дикой Охоты до Перекрёстка, только те, кого Макошь приводила. А сейчас ты постаралась, Лотта.

Лада обошла вокруг Дерева, посмотрела на всех нас и сказала:

– Лето согрело вас своим теплом, а подарки ещё не сделало. Как богиня красоты, сделаю я всех девушек красавицами. Вы и так все красивые, только пусть красота ваша ещё внутренним светом наполнится, как у Стефании – вон как она от счастья вся светится. И пусть этот свет в Вас не гаснет, а сохраняется в любой ситуации. И Есения этот дар получит, она его особенно заслужила.

Я глянула на девушек, они были диво как хороши, я с надеждой посмотрела на свои руки и ноги – то, что было доступно для обозрения, – и не увидела никакого изменения. Всё тот же кошмар.

И я с придыханием спросила:

– А я не похорошею?

– Лотта, ты и так красавица, куда ещё более. Потерпи немного, все тайное всегда становится явным. Знаешь?

Ну вот, даже богиня красоты не может изменить мою внешность, на что тогда надеяться? Хорошо говорить – потерпи. А сколько, и что будет в результате? Но при взгляде на наших красавиц на душе потеплело. Правда, рада за них.

Вокруг Лады порхали бабочки, на плечо опустилось несколько птиц. Одна, совершенно необыкновенная – синяя, искрящаяся,- опустилась на плечо. Несколько птичек поменьше подлетели к раскрытой ладони Лады, в которой появились зерна, и пытались полакомиться.

– Приманиваю, – прошептала она. – Борислав, что медлишь. Лови, если узнаешь и поймаешь – твоя проблема решится. А нет – значит, не судьба.

– А как ее приманивать, да и какую, – растерянно смотрел Борислав.

– Тебе видней, думай, а я пока на Любима посмотрю. Узнаешь? – кивнула она на своё плечо.

Он кивнул головой.

– Если приманишь, и к тебе прилетит, будет тебе всё, о чём мечтаешь, а не прилетит -так и будешь один скитаться до конца жизни по дорогам и ярмаркам, чужим домам и постоялым дворам. Думай.

– У меня ничего ценного, кроме цветка Лели, для птицы счастья нет, – сказал Любим и протянул цветок синей птице. – Хочешь, возьми его, я понял, что без Любавы и без сына жизнь каккнига без текста – не стоит ничего. Возьми его.

Птица склонила голову, глянула черными бусинками на Любима, прыгнула ему на руку и в тот же момент превратилась в маленькую лазуритовую фигурку птички ярко-синего цвета.

– Надо же, приманил. Хорошо придумал. Возьми камешек, отдашь Любаве, она поймет. Но и ты не оплошай, не проворонь любовь, а то другую птицу вместо птицы счастья заимеешь. Ворона называется. Счастья тебе, Любим.

И она опять повернулась к Бориславу.

– Что, неужели не узнаешь? Думай, ошибешься – другого случая не будет.

Неожиданно одна из птичек слетела с руки Лады, запрыгнула на руку Стефании,в которой она держала цветок, и требовательно постучала клювом по большому пальцу.

– Что ты, маленькая, – сказала Стефания, – у меня для тебя ничего нет. И рада бы, но нет даже крошечки.

– Это она, – закричал Борислав, – она, точно она.

– Кто? – спросила удивлённая Стефания.

– Моя душа, не спугни ее, я попытаюсь ее приманить, – и подошел ближе.

Птичка, однако, перескочила на плечо Стеши, потерлась носиком о её шею и издала трель, как мне показалось – слегка издевательскую: мол, мне и тут хорошо.

Борислав обошел Стешу со спины и протянул руку к птице, но она опять вспорхнула и вернулась на руку девушки.

– А она не хочет к тебе, ей и у Стеши хорошо, – засмеялась Лада. – Она признала её хозяйкой, тебе с ней теперь договариваться придется.

– Борислав, извини, я её ничем не приманивала, просто она такая симпатичная и улетать от меня не хочет. Пусть пока посидит со мной, а ты рядом походи, может, она присмотрится к тебе, да и дастся в руки. Мне чужая душа не нужна. – Птичка возмущенно запищала при слове чужая.

– Да, даже я к такому раскладу была не готова, – опять улыбалась Лада. – Борислав, раз душа вернулась и рядом, на виду, смерть тебе пока не грозит, но тебе в этот период придется находиться недалеко от Стефании, пока ситуация не прояснится. Стеша, ты потерпишь?

– Да мне не жалко, мы ведь до конца зимы всё равно будем под одной крышей в «Приюте нужных путников» жить. Думаю, ситуация разрешится. И Борислав перестанет быть бездушным.

– Я попробую ей снова стать родным, -вздохнул парень. – Обидел я душу сильно, буду исправляться. Потерпи меня, Стефания. Позаботься о моей душе некоторое время. Мне придется теперь рядом с тобой быть, постараюсь не надоесть.

– Вот и молодцы, – обрадовалась Лада, – как всё славно получается. Люблю, когда ладится.

Потом повернулась к остальным.

– Да, много еще неодарённых осталось.

Она внимательно посмотрела на нас.

– Тебе, Святослав,я помочь не могу. Может, Сива сможет, она урожай за весь год собирает, силы в ней много, ее жди. Глупо ты себя вёл, да и тело твое ведет себя в другом мире недостойно, и не хочет оно сюда возвращаться, ему и там хорошо, даже очень. Но знай – чудеса случаются. Может, за тебя кто ещё походатайствует. И тебе, Чеслав, помочь не могу, тебя только чудо спасёт, как и какое – не знаю. Сейчас Велес в Нави отдыхает, может, что и решится. Не может живой человек по радуге на другой берег перебраться, в реку упадет. А переплыть её нельзя, такова эта река Смородина. Вам, принцы, и тебе, Лотта, за сердце чистое и некорыстное, за то, что пошли сюда ради людей, не побоялись охоты, пути и пурги, дарую искру любви, зажжётся она в каждом из вас. Она и в стужу согреет, и во тьме беспросветной светом будет, и во многих ситуациях спасет. В огонь, может, и не превратится, но согревать будет и человеком в нечеловеческой ситуации остаться позволит. Даже тогда, когда ничего человеческого, кажется, уже внутри не останется, она поможет. Не знаю, что подарить тебе, Клевенс.

– Лада, ты даруешь и счастье, и любовь, и красоту, а мне дай совет, как помочь Святославу. Люблю я его, бестелесного, но не бездушного. Что я могу сделать, чтобы он тело обрел? Пусть потом уедет, забудет, но человеком станет, не хочу видеть, как он мучится.