Далин Андреевич - Слуги Зла

– А почему ты такой тощий? – спрашивало милое существо с еще мягкой шерсткой, стоящей дыбом на макушке. – А ты настоящий эльф или так? А ты много кого убил?

– Не знаю, – говорил Дэни. – Не настоящий. Да, много.

– Хочешь улитку? – спрашивало от щедрости душевной другое существо, у которого шерстка была забрана в четыре пучка, а один молочный клык выпал. – Скоро их уже не будет, они к зиме прячутся.

– Я их не люблю, – признавался Дэни, и улитка съедалась без его участия.

Дэни видел, как орки-женщины пряли и ткали расчесанную шерсть яков, и как из той же шерсти делался войлок, плотный, как панцирь. Как-то раз он целый час торчал около кузницы, наблюдая за оружейниками, пока старый орк по имени Хромой Пес не рявкнул, что зрители уже надоели. Дэни смотрел, как орки зачем-то вытягивают из нагретой меди бесконечную, очень тонкую нить, и как другие орки подолгу принюхиваются к воздуху в разных местах пещеры и поправляют висящие и трепещущие от сквозняка на выступах камня пергаментные полоски. Однажды он случайно забрел в круглый зал, где вращалась и гудела громадная, опутанная медными нитями вертушка, и даже сам воздух там казался каким-то странным и вибрировал от гула – но из этого зала его тут же выпроводили, не дав рассмотреть все, как следует.

Никто ничего не объяснял. Дэни попросил объяснений у Паука, но тот махнул рукой, сказав, что у людей нет подходящих слов. Прочие хихикали, толкались, но не говорили и этого.

Однажды, неподалеку от лестницы, ведущей на карниз, по которому Дэни ходил с Пауком к роднику, случилась особенно неудачная встреча. Светловолосый вояка с располосованной шрамами равнодушной мордой, который носил на шее в виде стильного украшения шнурок, продетый в человеческий шейный же позвонок, остановился, рассматривая Дэни пристальным холодным взглядом, уперев лишенные мизинцев ладони в колени – а потом сказал по-человечески, отменно чисто, почти не взвизгивая и не похрюкивая:

– И на потроха Барлоговы ты сдался Пауку? Убийца, урод, мордой и сейчас смахиваешь на лешаков… Какая от тебя может быть польза?

Дэни растерялся. Он вспомнил этого орка, который смотрел с края пропасти, приятеля Паука – и не нашелся, что ответить. Орк поймал его за шею, притянул к себе, принюхался и отпустил. Дэни невольно шарахнулся, а орк сказал:

– Ты уже совсем не воняешь лешачкой. То есть, по-моему, вполне годишься в пищу. И это, дорогуша, я думаю, единственное, на что ты годишься.

– Некоторые считают, что люди невкусные, – сказал Дэни, попытавшись улыбнуться.

Ухмыльнулся и орк. От его мины Дэни взяла оторопь.

– Некоторые их готовить не умеют, – сказал он с такой вкрадчивой ласковостью, что Дэни захотелось немедленно убраться с его глаз долой. – Они – наемники. У них возможностей не было. Им надо было с такими вот тварями уживаться как-то. Мертвечина – да, не слишком хороша. Но если резать кусочки из живого – то не намного хуже человеческой коровы. Слишком жирное, конечно, мясо, и с привкусом – в общем, мясо, как у свиньи, но вполне…

Орк сделал шаг вперед, а Дэни – шаг назад, и почувствовал лопатками шероховатую твердость стены. Орк ухмыльнулся шире, показав волчьи клыки.

– И потом, – продолжал он в том же тоне, опершись на стену изуродованной ладонью, – в этом случае не очень важно, вкусно или невкусно. Это весело было бы, понимаешь? Лично я бы тебя и связывать не стал: ткнуть вот сюда, пониже шеи – и готов. Дергаться не будешь. Но быстро не сдохнешь.

Дэни глубоко вдохнул, пытаясь устоять перед этим шквалом вкрадчивой ненависти.

– Я тебе кого-то напоминаю? – спросил он.

– Мою подругу, – сказал орк, чей оскал уже не притворялся усмешкой. – Мою мать. Моих друзей. Когда я вижу таких, как ты, я вспоминаю, кто их убил.

– Я не знал, – прошептал Дэни. – Честное слово, мне жаль, что вы…

– Ты еще не знаешь, насколько мне это не интересно, – сказал орк.

Дэни вдохнул еще раз и выпрямился.

– Ты хочешь отомстить за них мне? – сказал он спокойнее. – Ну давай. Это очень удобно – мстить тем, кто без оружия и не воюет. Гораздо удобнее, чем вооруженным.

Орк отстранился и снова окинул Дэни неприязненным взглядом с головы до ног.

– Умно, – сказал он. Теперь орочье рычание в его голосе было слышнее. – Хорошо выкрутился, прихвостень лешачки. Я запомню. Только имей в виду – ты жив исключительно из-за Паука.

– Да знаю я, – сказал Дэни устало. – Я помню, что ты хотел меня убить еще тогда, в день битвы. Но, видишь ли, боец, я не воюю с вами из-за Паука, и не потому, что я пленник Паука, а потому, что я хочу быть его другом.

Орк оскалился.

– Чесотка от таких друзей, если вовремя не вывести, – сказал он, сморщив нос.

– Я не воюю с аршами, – повторил Дэни. – И жалею, что воевал. А ты можешь ненавидеть меня, сколько хочешь, только за то, что я человек.

– Ты не человек, – сказал орк. – Ты – какой-то полукровка. Полуэльф.

– Я – обыкновенный человек, – сказал Дэни. – Правда. Паук назвал меня Эльфом, но это шутка. Меня зовут Дэни Лисс, я родился у людей, жил в человеческой деревне. Со мной случилась странная история, но это меня эльфом не сделало.

Орк хмуро почесал за ухом.

– Интересно, что из этого выйдет, – сказал он, снизив тон. – Меня зовут Ястреб. Ты мне не нравишься, но… Барлог с тобой. Трепло.

И ушел, оставив Дэни с поцарапанной душой.

После этого разговора Дэни, обдумывающий услышанное, основательно заблудился. Он плутал по каким-то сумеречным закоулкам, забрел в странно пахнущее, ярко освещенное место, где несколько молодых орков смешивали бурую массу в стеклянных сосудах и велели ему убираться. Убравшись, Дэни попал в длинный узкий коридор, надеясь, что тот выведет в зал с источником, но коридор привел в полутемное холодное логово с высокими сводами, в котором гулял ледяной сквозняк и пахло сырой землей и тлением. В темноте, еле освещенной единственным шаром на высокой подставке, Дэни долго приглядывался к странным выступам в стенах и полу, потом разглядел желтый, отполированный временем орочий череп и поспешно ушел.

Из склепа вело многовато коридоров; Дэни выбрал один наугад, пошел вперед, но становилось все темнее, и пришлось повернуть обратно. Он совсем запутался в этом лабиринте бессистемных и ничем не отмеченных переходов и уже начал чувствовать настоящее отчаяние, как вдруг из прямоугольного лаза, внезапно открывшегося прямо в стене, вышел юный орк с длинными, забранными за ухом в пышный хвост волосами. На его плече висела небольшая торбочка из глянцевитой лошадиной шкуры.

Дэни невольно кинулся к нему, как к товарищу.

– Послушай, – сказал он, виновато улыбаясь, – я потерялся. Ты, случайно, направляешься не в поселок?