Ульрике Швайкерт - Кровная месть

— Нет, но если ты позволишь мне посмотреть на тело, я смогу прочитать по его ранениям и точно скажу тебе, что произошло.

— Это уже невозможно. Мои сыны вернули тело горе, как велит обычай.

— И ты не попрощался с ним?

Старый оборотень покачал головой.

— Перегрин нарушил правила и злоупотребил моим доверием.

Друидка подавила стон отчаяния.

Оборотни были связаны с болотом и горами Твелв-Бенз и относили мертвых соплеменников к бездонной на вид расщелине внутри пещеры и бросали их туда. На этот раз традиционного торжественного шествия не было. Если на теле Перегрина и существовали какие-либо доказательства того, что его убил не вампир, теперь они навсегда утеряны. Перед внутренним взором друидки предстало сердитое лицо Макги. Может быть, они постарались побыстрее избавиться от тела как раз потому, что на нем не было следов зубов? А может, они хотели скрыть укусы оборотня?

Тара подумала, что еще сказать или сделать. Она не могла предупредить конфликт между Лицана и оборотнями. Он уже состоялся. Она надеялась только, что ее голос еще что-то значил для стаи.

— Ахар Филху, мы всегда доверяли друг другу, и я никогда не давала вам повода сомневаться во мне и моих словах.

Тот согласно склонил голову.

— Поэтому я надеюсь, что все еще остаюсь желанным гостем в твоей стае.

— Если ты не будешь объединяться с нашим врагом и пытаться навредить нам, — сказал оборотень.

— Я никогда ни с кем не объединяюсь и не пытаюсь никому навредить. Я на этой земле лишь посредник между миром духов и природой земли со всеми ее созданиями.

Он снова кивнул.

— Итак, буду ли я завтра здесь желанным гостем? А также те, кто находится под моей личной защитой?

Оборотень пристально посмотрел на нее ясными глазами.

— Я знаю, о чем ты думаешь и что хочешь сделать, Тамара Клина. — Он показал на луну. — Ты будешь желанным гостем завтра и в следующую ночь. Возвращайся, когда захочешь, но только до того, как луна полностью погаснет и нас накроет ночь пустоты.

Друидка не осмелилась спросить, что произойдет после этого момента. В ней все еще теплилась надежда, что до следующего новолуния все наладится. Тара поклонилась.

— Тогда до встречи. Я желаю тебе и твоим товарищам, чтобы вами управляла мудрость, а не гнев.

— Это твоя обязанность и твое право говорить так, ведь ты не знаешь, что такое жгучая ярость, которая горит в каждом оборотне.

— Я знаю, что это такое, даже если сама никогда ее не испытывала, — тихо сказала Тара.

На мгновение она показалась себе лишь старой женщиной, которая уже давно исчерпала жизненные силы. Она почувствовала на себе взгляд оборотня, в котором было что-то похожее на понимание, хотя Ахару Филху должно было претить любое проявление слабости. Тара быстро прогнала болезненные воспоминания и выпрямила спину.

— До следующего новолуния, — произнесла друидка, отвернулась и стала спускаться с горы.

Ее волки последовали за ней.

— Если бы нам можно было хотя бы выйти во двор и подняться на окружную стену, — простонал Таммо и с выражением смертельной скуки оперся подбородком на руки.

Никого не удивило, что вскоре после этого Фернанд затеял драку, и к нему сразу же присоединилась Джоанн.

Анна Кристина жаловалась на морскую качку, которую ей приходилось терпеть, на ужасную одежду, которую она была вынуждена носить, и на отсутствие в замке каких-либо удобств, но никто не обращал на нее внимания. Слишком часто они слушали ее жалобы. И лишь Мари Луиза все так же ловила каждое слово кузины. Она соглашалась со всем, что говорила Анна Кристина. Карл Филипп же пресытился ее жалобами и сбежал от ее брюзжащего голоса.

Четверо наследников лондонского клана Вирад устроились несколько в стороне в углу и периодически бросали мрачные взгляды в сторону хозяйки замка. Улис не отправилась к себе, как собиралась, а сидела на стуле с высокой спинкой и словно предводительница клана окидывала гостей покровительственным взглядом.

Алиса посмотрела на лондонцев. Если Раймонд выглядел, как всегда, неуверенным в себе, то его кузина Ирен, которая была младше его всего на год, выросла за лето и повзрослела. Из-за веснушек и немного выступающих вперед зубов ее нельзя было назвать красавицей, но в ее взгляде больше не было робости, которая уступила место мрачной решимости. Ирен больше не пряталась за Малколма, который вот-вот превратится в мужчину.

Алиса подавила вздох. В прошлом году они с Малколмом проводили время вместе, и у нее остались самые теплые воспоминания. Но потом, наверное, что-то пошло не так. Алиса не могла поверить, что навсегда упустила свой шанс. При этой мысли ее пронзила боль.

Вампирша быстро посмотрела на Иви, которая сидела на холодном кафельном полу рядом с Сеймоуром. Франц Леопольд стоял возле нее — опять! — и что-то говорил ей.

Взгляд Алисы вернулся к Малколму, который как раз рассматривал два скрещенных меча на стене. Якобы случайно она медленно пошла через зал и подошла к нему. Что же теперь сказать? Это должно быть что-то умное или веселое, что заставило бы его рассмеяться, но что ни в коем случае не должно быть слишком наивным или глупым. Алиса задумалась, но в голове у нее было пусто и темно.

— К счастью, плавание уже закончилось, — к ее огромному облегчению, начал разговор Малколм.

Алиса кивнула, хотя чувствовала себя на корабле замечательно и считала путешествие захватывающим событием.

— Надеюсь, скоро мы продолжим обучение. В конце концов, мы приехали в Ирландию не для того, чтобы смотреть на море и пустынные пейзажи. Мы согласились провести этот год здесь, чтобы научиться тому, что знают Лицана.

Алиса не хотела ему возражать, хотя и находила здешние ландшафты просто очаровательными. До поездки в Рим она ни разу не выезжала из Гамбурга и видела лишь порт и густо заселенные улицы города. Поэтому ей было так приятно познакомиться с Ирландией и она мечтала поскорее отправиться дальше. А вот со вторым утверждением Малколма она могла согласиться с чистым сердцем.

— Да, я тоже надеюсь, что мы продолжим занятия. Просто невероятно, какие способности смогли приобрести Лицана за несколько веков! Демонстрация в первый вечер была потрясающей. Как ловко Доннах призвал летучих мышей и потом превратился в одну из них, а Катриона исчезла в тумане!

— Возможно, — несколько протяжно сказал Малколм. Казалось, ее восхищение ирландцами было не слишком приятно ему. — Я ничего не могу сказать по этому поводу. Нас же там не было. Но не думаю, что это могло быть так уж интересно.

Алиса почувствовала, что он хотел, чтобы она с ним согласилась, но это было ей не по душе.