Роман Папсуев - Верлойн

– Так кто же все-таки эти оборотни? – спросил Верлойн.

– Это люди, в полнолуние обрастающие шерстью и превращающиеся в волков. Они ужасно кровожадные. – Малс помолчал. – Явон не верил, что оборотни могут жить на перевале – слишком уж там мало еды – и на спор пошел проверять... Как раз в полнолуние.

Малс вздохнул.

– Но то, что Явон не вернулся, не означает, что на перевале живут оборотни, – произнес Тиглон. – Он мог провалиться в трещину, его мог накрыть оползень – в горах может случиться все, что угодно!

Малс ничего не ответил, покачал головой и снова вздохнул.

– Так, – сказал Дрюль. – Предлагаю следующее: едем к Риделу, переправляемся по реке, и никакие оборотни нам не будут страшны. А? Что скажете?

Верлойн с Алдрудом одновременно покачали головами. Барон сказал:

– Нет. Ридел слишком далеко. Мы поедем через перевал.

– К тому же, – добавил Алдруд, – что-то не верится в эти сказки про оборотней. Легенды легендами, но ими меня не испугаешь. Не верю я, что на перевале живут какие-то там полуволки.

– А я очень даже верю. – Дрюль выпятил нижнюю губу. – Явон тоже сомневался – слышал, что с ним произошло?

– Я не слышал ничего, кроме того, что манкр ушел в горы и не вернулся. И Тиглон, кстати сказать, прав – в скалах может случиться все, что угодно.

Малс печально взглянул на Алдруда. Он хотел было сказать, что с человеком в скалах и вправду может произойти все, что угодно, но с манкром – никогда. Они – горное племя и знают скалы так же хорошо, как гномы подземный мир. Однако манкр понимал, что объяснять это Страннику бесполезно – он принадлежал к тому сорту людей, которые верили только в то, что можно потрогать руками.

– Итак, решено, – сказал Верлойн. – Завтра мы едем к Троллему перевалу.

Наступление утра следующего дня можно было заметить только по посветлевшим облакам. Из грязно-белых туч опять брызнул мерзкий моросящий дождь. Путники неспешно ехали на запад. Алдруд и Малс смотрели на скалы, разыскивая начало Троллего перевала. Верлойн ехал, понурив голову, и думал о том, что ждет их на перевале. Мысли его были невеселые. Оборотни, гиблая тропа – радоваться нечему. Хотя Верлойну, как и Алдруду, с трудом верилось в существование оборотней, он чувствовал: что-то в рассказе Малса было правдой, иначе зачем называть тропу гиблой?

Дрюль разговаривал о чем-то с Мидлором, который сидел позади него на крупе лошади. Тиглон, накрыв голову капюшоном, ехал справа от Верлойна. Проехав четыре мили, Алдруд и Малс одновременно воскликнули:

– Вот он!

Скалы разошлись, и стала видна довольно широкая тропа. Она шла вверх и скрывалась в белесом тумане, который клубился между отвесными стенами скал. Путники остановили коней и молча разглядывали дорогу. Она была вполне ровной, с двух сторон ее окружали насыпи битого камня и огромных валунов. Название «Троллий перевал» перестало казаться Верлойну таким забавным, как раньше.

– На, – нарушил молчание Алдруд и взглянул на барона. – Невеселенькое зрелище. Ничего удивительного, что про эту тропу ходят легенды, – на нее только посмотришь, как за каждым валуном оборотни будут мерещиться. – Странник посмеялся над своей шуткой, но, заметив, что его никто не поддержал, кашлянул и сказал: – Дорога вроде бы ровная, лошади ноги не сломают, так что, по крайней мере, с ними у нас проблем не будет...

– Еще неизвестно, что нас ждет за этим туманом, – перебил его Тиглон и мрачно посмотрел на тропу. – Очень странно, что туман не ползет вниз. Не нравится мне это. Я бы не стал особо надеяться на то, что дорога будет легкой.

Наступила гнетущая тишина. Верлойн чувствовал напряжение своих спутников, но разговаривать не хотелось, да и не время сейчас было пустые разговоры вести. Поэтому барон, не говоря ни слова, тронул уздечку и направил Хинсала к перевалу.

Тропа начала петлять, продолжая подниматься все выше. Щербатый, битый ветром камень неровными грудами возвышался рядом с тропой, за этими кучами разбитых валунов мрачными черно-серыми стенами возвышались скалы, нависая над головами путников.

Верлойн разглядывал эти каменные уступы, и, чем дольше он на них смотрел, тем больше ему казалось, что они вот-вот рухнут и погребут их на этой тропе. Разумеется, это были его фантазии, однако Верлойн чувствовал гнетущее напряжение. Этот перевал вызывал в нем какие-то странные чувства. Вроде бы все было тихо и спокойно, но тем не менее в воздухе постоянно ощущалась угроза, нечто неосязаемое и тревожное. Неужели купцы отваживались ходить через этот перевал даже тогда, когда его еще не называли гиблым? Купцы – народ трусливый, а здесь даже и без видимых опасностей несло угрозой со всех сторон...

Но пока ничто не мешало продвижению путников по дороге. Верлойн подождал Малса, который ехал слева от него на своем маленьком черном пони.

– Послушай, Малс, а в ваших легендах ничего не говорилось о длине перевала? – спросил Верлойн.

Манкр потрепал холку своего пони и сказал:

– Нет, господин Верлойн. Но в том нет надобности – я примерно знаю, сколько нам ехать.

– И сколько же?

– День, самое большее – два. Если, конечно, нам ничего не помешает. Кстати, господин Верлойн, – Малс посмотрел по сторонам, – старайтесь не шуметь.

– Почему?

– Духи скал не любят, когда их тревожат. Если мы будем шуметь, они рассердятся и закидают нас камнями – произойдет обвал.

– Вот как, – тихо сказал Верлойн и кивнул.

В этом месте было легко поверить в духов. И хотя Верлойн в глубине души считал слова Малса обычным суеверием, совет принял. Духи не духи, а шуметь тут и впрямь ни к чему.

Прошло уже два часа, как путники въехали на перевал. Вскоре они достигли стены тумана. Туман оказался не таким плотным, каким выглядел издали, так что они спокойно ехали по вполне просматривающейся тропе, однако коней не гнали, напротив – перешли на шаг. Осложнение возникло где-то через час – с грязно-серого неба пошел слабый снежок, который с каждой минутой становился сильнее.

– Снег, – сказал Мидлор Дрюлю.

– Я заметил, – поежился дримлин и накинул на голову капюшон.

Снежок засыпал тропу белым ковром, снежинки, падая на камни, таяли, но их место тут же занимали другие – все указывало на то, что скоро начнется сильный снегопад. Белые хлопья снега медленно опускались на скалы и путников, но маленький отряд продолжал подниматься по тропе. Внезапно поднявшийся ветер разогнал туман, снежинки прекратили свой отвесный полет – они стали падать косо, забиваясь в щели скал и налипая на лица путников.

– Стойте! – вдруг сказал Алдруд, придерживая коня.

– Что случилось? – обернулся Верлойн.