Лора Андронова - Русская фэнтези 2011

Он хотел добавить, что собаки вовсе не проявляли желания разорвать Хольвина и довольно легко общались даже с жандармами, стоило им понять, что убийства отменяются, но Лаванда его перебила:

— Ах, Лига… этот кошмарный дядька, который выглядит, как бродяга? У него в машине рысь сидит, которая уже убила двоих, и он еще псов хочет распустить? С ним вообще разговаривать нельзя… То есть я хотела вас попросить с ним поговорить.

— О чем? — Тео улыбнулся со всей возможной обходительностью. После этой тирады он окончательно решил, как общаться с Лавандой, и был уверен на двести процентов, что это выйдет эффективно. — Какая вам разница, что Лига будет делать с этими зверюгами? Пусть делают что хотят — на то у них особые полномочия. А насчет отчета — положитесь на меня, красавица.

— Ну да. — Лаванда поджала губы. — А если этот тип в Лигу рапорт накатает? Представляете, посмотрел на меня, как на букашку какую-то, и говорит: «Если на зоопсихолога рычат собаки, то на его образование зря потратили деньги». Он что, гей?

— Хуже, госпожа. Он — аскет. Но Небеса с ним, я сам договорюсь о рапорте. С одним условием.

Лаванда наконец улыбнулась и потупилась. Ждет, что на ужин приглашу, подумал Тео. Может, и вправду пригласить? Пожалуй, не откажется…

— Итак, условие. Вы сообщаете своему начальству, что животные до выяснения частностей дела переданы в ветеринарную клинику Лиги. Мол, Посредник нашел возможным, то-сё… Ну сами понимаете, так, чтобы больше к этому делу не возвращаться, а?

Лаванда улыбнулась еще завлекательнее:

— Этот Посредник — ваш приятель?

— Он — мой коллега, мы уже давно работаем… ну, почти что вместе, так что я знаю его как облупленного. Если уступить ему зверье, то о всяких конфликтах с людьми он назавтра и не вспомнит. Фанатик.

— Вы уверены?

— Да абсолютно! Это же особая человеческая порода… Ну что, дорогая госпожа, по рукам?

Лаванда повела плечами и хихикнула:

— Ну если вы думаете, что так будет лучше… Хорошо. Меня только эта рысь беспокоит. Надеюсь, ее не выпустят? С Лиги станется. А она уже крови попробовала, может снова в город прийти… за легкой добычей.

— Что вы, красавица, как можно? В поликлинику, для опытов!

Когда Лаванда прыснула, Тео поставил окончательный диагноз. Девочка шикарная, к тому же ей явно жутко хочется пикантного свидания с инквизитором и охотником на ведьм, чтобы потом подружкам хвастаться… Как жаль, что это у нее в одностороннем порядке…

Бесовски тяжело отделываться от таких девочек, если им приспичит. И неприятности они организуют с небрежным изяществом и с легкостью чрезвычайной. Сексуальная кукла… но сочувствовать и жалеть не может в принципе, сам орган для этого атрофирован. Поэтому ей никого не жалко. Такие топят котят, не задумываясь, и говорят, что любят животных через час после убийства. Если зоопсихолог пошел работать не в какую-нибудь контору, курируемую Лигой, а в спецкоманду по отстрелу, такой выбор о многом говорит.

Кандидатка в мертвяки. Два-три удачных контакта с мертвяком — и конец девочке. И вряд ли с этим можно что-то сделать. Ужасно обидно. Действительно прелесть.

— Тяжелая у вас работа? — спросил Тео.

— Ой, не говорите, такие твари попадаются… Я вообще-то люблю животных, у меня дома собачка… не трансформ, конечно. Знаете, мама всегда говорила, что животные в доме — это для ребенка неплохо, если площадь позволяет, но разговаривать с собакой противоестественно. Не зря же наши предки боялись оборотней, они вообще были мудрые. А в институте говорили, что трансформам доверять нельзя, они опаснее, чем обычные животные.

— Вы думаете?

— Знаете, господин капитан, — нежно сказала Лаванда, — я понимаю прекрасно, что в вашей работе без трансформов не обойтись, куда денешься… Постоянно общаться с оборотнями — это так отважно, я восхищаюсь. Но вот когда найдут возбудителя альтернативной смерти…

— Думаете, найдут? — усмехнулся Тео. — А если найдут, то отменят СБ?

— Ну научились же люди лечить проказу там, рак… Психические болезни тоже худо-бедно лечат. Может, скоро найдут этот вирус или что, и начнут выявлять мертвяков на ранней стадии и лечить… Нет, я понимаю, сколько от них вреда, и что они… не совсем уже люди… но все равно стрелять как-то… негуманно, что ли… Если бы можно было вылечить…

О гуманности говорит, подумал Тео. Здорово. Застрелить живого зверя — это нормально, а упокоить движущийся труп, провоцирующий вокруг любую дрянь, от депрессий до насилия и самоубийства — это негуманно. Логично.

— По-моему, это утопия, — не удержался он. — Во-первых, многие ученые считают, что альтернативная смерть — психосоматическое явление, люди не вирусами заражаются…

— Чем же еще?

— Сложно объяснить в двух словах… Это как групповой психоз… Передается на тонком каком-то уровне… К примеру, говорят, что у мертвяков аура гаснет… А во-вторых, есть гипотеза, что мертвяки — это нечто вроде ультиматума природы… Ведь лет триста назад их почти не было, а теперь дня без зачистки не проходит. Чем больше население в мире, тем больше альтернативно мертвых, особенно в больших городах…

— Ах, оставьте, пожалуйста! Это все Лига. Лига все так мило объясняет! Что бы ни случилось, ураган ли, маньяк ли, эпидемия ли — это оттого, что несчастненькая природа страдает, а люди виноваты…

— Ну не совсем…

— Нет, совсем! — Лаванда капризно нахмурилась, ее понесло всерьез. — Все зло, видите ли, от перенаселения! Да где оно, это перенаселение?! Ну, на юге, может быть, на востоке… Но не у нас же! Вон кругом сколько места! Впору говорить чуть ли не о вымирании, а они — перенаселение!

— Ладно, что ж…

— Нет уж, я ненавижу эти разговоры! Люди должны оставлять после себя потомство. Люди — хозяева мира, владыки. У людей же цивилизация, разум, культура, а звери, даже трансформы — только видимость разумных существ. Ну да, живые, конечно. Да мало ли кто живой! Вирусы тоже живые! И мухи — что ж теперь, будем мух охранять? Сокрушаться, если пришлепнешь? Глупо же!

— Оставим, Лаванда…

— Знаете, господин капитан… Я, конечно, напишу, что звери под опекой Лиги и все такое… Но по совести, просто по совести… эта рысь убила двух человек. Эта тварь убила людей. Какое Посредник имеет право ее прикрывать? Да взять рысь и взять человеческую жизнь — кто, по-вашему, ценнее для мира? Зверь или человек, личность?

Человек — это ты, подумал Тео. Это ты себя считаешь ценнее любого зверя. Перл творения. Совершенство. Создание небес. Ты никогда не поверишь, что ты, перл, тоже животное. Несколько отличающееся от прочих, но и на тебя действуют законы природы, рядовые, банальные законы природы, а не некие Высшие Силы. Дело даже не в том, что ты до самозабвения любишь людей. Дело в том, что ты до самозабвения любишь себя.