Сергей Малицкий - Забавник

— Увидим! — постарался улыбнуться вельт и огляделся.

Сидевшие поблизости наставники замерли. На лицах многих из них был написан ужас. Только женщина с черным лицом смотрела на огонь, не мигая.

— Смотри! — протянул руку Орлик.

Двое «диких», что отметились метанием ножей, опустив головы, вышли через ворота. За ними последовали четверо танских сыночков, затем еще двое. В строю осталось пятнадцать человек, но некоторые из них явно чувствовали себя неуверенно. Публика засвистела, но не слишком громко, жар чувствовался даже на нижних ярусах холма.

— Есть ли желающие начать состязание? — снова подал голос глашатай.

И тогда руку поднял Тир.

— Он сошел с ума, — пробормотал Рин.

— Или как раз умен, — запустил пятерню в бороду Орлик.

— Тир, сын Айры и Лека! — проревел глашатай. Вельт метнул взгляд вправо и заметил: глаза женщины с черным лицом сузились!

Тир миновал стражников с ведрами, подошел к пламени. Опустился на колени и соединил перед грудью кулаки, развернув их ладонями наружу. Зашевелил губами.

— Он что, не чувствует жара? — не понял Орлик.

— Читает заклинание отрицания, — прошептал Рин.

— Какого отрицания?! — занервничал вельт.

— Откуда я знаю! — Олфейн смахнул пот со лба. — Я его наставник или ты?

И тут Тир поднялся и шагнул в пламя. Холм замер. Потекли тягучие мгновения. Орлик почему-то встал со скамьи, сел, снова встал, взъерошивая бороду, и готов уже был сам нырнуть в огонь, когда наконец из пламени показался его подопечный. Бешеный рев из тысяч восторженных глоток едва не оглушил вельта. Тир поднял над головой камень и опустил его на гранитную плиту.

— Тамир, сын Венга Сольча! — заорал глашатай. Темноволосый паренек подошел к пламени, стирая с лица пот. Он последовал примеру Тира, только не стал опускаться на колени. Сомкнул кулаки и стал выкрикивать заклинание так громко, что Орлик разобрал даже отдельные слова, затем шагнул в пламя, но шагнул быстро и вышел быстрее, чем это сделал Тир, почти бегом. Рукава его рубахи дымились, из глотки доносился сип. Сразу два ближайших стражника опрокинули на бедолагу ведра, торопливо заковылял к пареньку и колдун Качис, но Тамир уже поднялся и бросил на плиту свой камень.

— Енни! Воспитанник дома Магду!

Действо продолжилось. Раскрыв рот, Орлик смотрел за тем, как молодые сайды один за другим проходили через огонь, и с удивлением понимал, что танские сыновья, кажущиеся даже в доспехах изнеженными парнями, были готовыми к серьезному испытанию! Впрочем, разве Марик не говорил, что сегодня будут сражаться и его воспитанники? Значит, не только Тир и Тамир прошли его школу?

И все-таки смогли не все. Еще один претендент отправился к воротам, подойдя к пламени вплотную, а двое выскочили из огня, сделав только один шаг. Не использовали заклинаний или какого-либо явного колдовства тоже двое: Динус и «дикий», которого все называли «пятым». Динус с ревом влетел в пламя и с таким же ревом выскочил, выхватив у ближайшего стражника ведро воды. Судя по отборной ругани, обгорел он больше других. А «пятый» подбежал трусцой к стене пламени, трусцой забежал в огонь и так же выбежал. Наставник Лайрис даже еще раз подошел к претенденту, чтобы проверить наличие защитных амулетов.

Удивил «первый». Он подошел к пламени, раскинул руки в стороны, наклонил голову вперед и, наверное, что-то шептал неразличимое под маской. Затем сомкнул руки перед собой и снова резко развел их в стороны. И камень — пылающий камень! — сам вылетел из пламени, упал на гранитную плиту и зашипел там. Свист понесся над холмом, но тан Хорм подошел к плите, шевельнул тлеющий камень носком сапога и кивнул глашатаю.

Остался один претендент. Худощавый «дикий» с руной «два». Он словно медлил. Подошел к пламени, шагнул в одну сторону, в другую, присел, словно пытался что-то рассмотреть под ревущей обжигающей стеной, а когда свист и рев толпы заглушили даже треск огня, махнул рукой, и пламя исчезло!

Уронил ведро стражник. Вскочил со скамьи Лайрис. Двинулся к месту испытаний Хорм, но второй уже шел по исходящему дымом кругу, остановился у груды камней, наклонился, потрогал один, другой, выбрал и пошел обратно. Добрался до гранитной плиты, бросил камень и только тогда обернулся и махнул рукой, после чего над кругом снова встала стена огня. Только тогда Орлик понял, что все это время над ареной стояла мертвая тишина, потому что холм взревел.

Ударил колокол, и сквозь рев толпы пробился голос глашатая:

— Четвертое испытание! Их осталось двенадцать.

Глава двенадцатая

Двенадцать

Перерыв был недолгим. Поднявшись с места, Рин помахал руками, расправил плечи, осмотрелся и понял, что не только претендентов стало меньше, но и часть наставников покинула арену. Круг состязающихся сужался. Пламя погасло. Колдуны заметали покрытый пеплом круг. Качис возился с лицом подвывающего Динуса, умащивая его мазями. Служки возвращали на место помост, на котором должны были пройти последние испытания. В этот раз помост стал чуть больше. Стражи притащили тележку, нагруженную мечами, и корзину деревянных щитков.

— Ну что? — Орлик повернулся к Рину. — Готов скрестить одну из тех полос дрянного железа с такой же полосой железа кого-то из претендентов?

— Не с кем-то одним, а с большинством из них, — пожал плечами Олфейн. — Насколько я понял, со своим подопечным я сражаться не могу, Тир меня не выберет, а остальные… Оглянись, вельт. Из оставшихся наставников я внешне самый хрупкий и неопасный. Ну не считая чернолицую, но кто ее вызовет? Публика может счесть такой выбор позорным! Думаешь, кто-то рискнет вызвать тебя? Тогда сделай доброе лицо.

— Хорм сказал, что важно обойтись без кровопролития, — задумался Орлик. — Значит, надо только обороняться. Надеюсь, их мечи хоть отбалансированы?

— А ты хотел бы обнажить свой? — без улыбки посмотрел на друга Рин. — Ни тебе, ни мне не нужно привлекать слишком много внимания. Хотя тут уже не спрячешься. Как думаешь, где Айра?

— Где-то там, — кивнул на холм вельт. — И Марик там. И Насьта. Кому из них ты спровадил Рич? О чем задумался, парень?

— Зачем все это? — обвел взглядом арену Рин. — Зачем нужно представление? Что это даст молодым воинам?

— Это все для них, — снова кивнул на холм Орлик. — Публика жаждет зрелищ! Или ты никогда не бывал на казнях в окраинных землях? Зеваки выползают из-под земли, как черви в дождь! Хотя мне все это тоже не слишком нравится. Вельты много не говорят. Знаю, знаю, ты меня считаешь болтуном! Успокойся, я сам себя считаю болтуном, а вельты обычно молчат. Но на этот случай поговорка у вельтов есть. Они говорят так: храбрость и мужество, проявленные под взглядами других, раздели на два.