Скотт Вестерфельд - Инферно. Последние дни

— Ты уже говорила. Тебе нужен настоящий телефон, Мин. Тебе пора вернуться к настоящей жизни.

Зомби пристально смотрел на меня, как будто слушал.

— Что вы имеете в виду, Астор Михаэле?

— Почему бы тебе не переехать оттуда, Мин?

— Пере… ехать?

Мой взгляд обежал темную комнату, освещенную единственной свечой.

— У «Красных крыс» есть несколько апартаментов, зарезервированных для наших особых артистов на те случаи, когда они приезжают в город на запись. Можешь в любое время перебраться туда.

Я сглотнула и погладила Зомби. Его шерсть стояла дыбом.

— А как насчет…

— Твоих родителей? Через две недели тебе исполнится восемнадцать, Мин. Разве ты не можешь исчезнуть на это время? Думаешь, полиция станет трудиться искать беглянку, которая вот-вот получит право идти куда хочет?

Я не отвечала. Меня мало беспокоили и родители, и полиция. Но вот, сколько я смогу продержаться без Лус… Может, она и шило в заднице, но ее лечение позволяет мне оставаться в норме, более или менее.

И Мосси нуждается в ней даже больше меня. Я поделилась с ним лекарствами Лус, как только поняла, что он заражен. До сих пор они прекрасно помогали ему, но я не хочу, чтобы у него крыша поехала.

— Мин?

Я прикрыла ладонью микрофон.

— Что думаешь, Зомби?

Он широко распахнул глаза — блестящие, обеспокоенные, но и… возбужденные.

С Мосси все должно быть в порядке, это да, но мы тоже кое в чем нуждаемся — дышать свежим ночным воздухом, впитывать запахи и лунный свет. Спускаться в метро — как Мосси делает каждый вечер.

Я хотела узнавать больше… чтобы мои песни стали еще сильнее.

Я могу созвониться с Лус, и на протяжении двух недель она будет приходить в мое новое жилище. Может в честь моего дня рождения приготовить для нас обоих чай из мандрагоры. А как только мне исполнится восемнадцать, то пусть скажет родителям, где я, это уже не будет иметь значения.

Две недели мы с Мосом как-нибудь уж выдержим. Будем есть много чеснока. Скорее всего, все другие вонючие травы особой роли не играют. Это просто так, для вида.

Зомби замяукал, глядя на меня блестящими глазами. На новом месте он сможет выходить и играть со своими маленькими друзьями, когда пожелает.

Астор Михаэле заговорил снова.

— Как только ты не будешь сидеть взаперти в этой комнате, группа сможет репетировать каждый день. Подумай, что это для вас, в особенности с учетом того, что ваше первое выступление уже не за горами.

Я прикусила губу. Перл не раз высказывалась в том смысле, что хорошо бы репетировать не только по воскресеньям. Зомби пристально, с тревогой смотрел на меня, поводя хвостом.

— Ладно. Я перееду.

— Я, собственно, на такой ответ и рассчитывал — сказал Астор Михаэле, и я услышала его улыбку. Она заскользила по проводам, словно тоненькая иголочка. — Собирай вещи.

— Что, прямо сейчас? Ночь ведь.

— Лучшее время для побега, тебе не кажется? Пока мы говорили, я уже был в дороге. Ехал, чтобы подхватить тебя.

— Ох, но Мос должен чуть позже позвонить мне.

Послышался вздох.

— Ты сама можешь позвонить ему, Мин. Мой маленький подарок помнишь? С помощью которого разговаривают?

— Ох, и правда. — Я захихикала. — Хитроумный Астор Михаэле.

— Встречаемся через двадцать минут. Много не бери.

Много не бери? Как же!

Мне требовалась куча платьев — все мои черные, для сцены. Все ожерелья и серьги, пусть даже моя старая шкатулка для бижутерии розового цвета и еле держится. Всего несколько пар туфель, потому что практически придется покупать новые; мои не годятся для рок-звезды. Я упаковала все-все-все нижнее белье, которое мы с Перл купили в тот день, когда отправились в студию «Красные крысы», кроме пижамы, потому что я так скучала, лежа в ней целыми днями. Скучала от бесконечного спанья.

«Никогда больше, — думала я, набивая два чемодана. — В могиле отосплюсь».

Я, конечно, упаковала все свои блокноты. Большинство песен из них я помнила, но блокноты хорошо пахли, и мне нравилось разглядывать свой прежний почерк. Он стал гораздо лучше, когда я смогла читать песни, все на моем собственном, особом языке.

Зомби, весь дрожа, сидел на шкафу, и это напомнило мне взять с собой кошачью еду и его лоток для писанья. Я прихватила упаковку его сухого корма и пообещала, что он получит целую груду косточек — мы с Мосом будем нуждаться в большом количестве мяса, в особенности без настоек и чаев Лус.

Может, он придет и останется со мной? Эта мысль заставила меня вздрогнуть, и я снова обвела взглядом комнату, в которой прожила почти восемнадцать лет. В конце концов, настало время повзрослеть.

Болезнь опустошила эту комнату, лишив ее смысла. Лус унесла отсюда все, что раньше мне принадлежало, — в те времена, когда при виде этих вещей я начинала кричать. Она заменяла знакомые вещи новыми одну за другой, но теперь они не имели для меня никакого значения. Все, что было до болезни, пахло как старые детские игрушки, насыщенные лживыми воспоминаниями и вызывающие легкое чувство стыда.

Пусть лучше они останутся у родителей.

Мама и папа расстроятся, но я могу позвонить им по своему новому телефону и рассказать, как мне хорошо.

Я защелкнула замки чемоданов, подошла к двери, закрыла глаза и прислушалась. Максвелл крепко спал дальше по коридору. В последнее время он начал слегка похрапывать, половая зрелость делала его раздражительным и неспокойным. Ему будет гораздо лучше без сумасшедшей старшей сестры, приковывающей к себе все внимание.

Я прислушалась еще напряженнее — храп Макса в какой-то степени мешал. Внизу послышался еле различимый скрип… Что это? Астор Михаэле поднимается по лестнице? Но ему неизвестно о тайном ключе.

Телефон снова завибрировал в моей руке — словно крошечное нервное животное.

— Я готова, — прошептала я.

— Превосходно. Мы только что остановились. Господи, этот район знавал лучшие времена.

— Это не наша вина. Мусорщики сюда больше не приходят.

— Ну, я рад, что забираю тебя отсюда.

Внезапно на меня нахлынуло новое чувство — захотелось, чтобы не Астор Михаэле помогал мне сбежать. Может, это и не такая уж хорошая идея — уехать с ним. Мосси и сам мог бы мне помочь…

Но распаковать чемоданы, снова разложить и развесить все по шкафам, ящикам и под кровать, испытывая при этом чувство поражения… Нет, этого я даже представить себе не могла.

Задержаться здесь еще на день, даже еще на час… Немыслимо.

— Хорошо, — прошептала я. — Сначала вы должны найти ключ, а потом прокрасться вверх по лестнице без малейшего шума…