Руслан Михайлов - Изгой 2: Замерзающие надежды

Моим планами не суждено было сбыться.

Когда Стефий истошно завопил, предупреждая о показавшихся шурдах, мы еще возились с погрузкой. Слава Создателю, плоты уже покачивались в воде и тонуть не собирались. Бочки, прочно притянутые кожаными ремнями, устойчиво держали плоты на плаву. Загодя, я распорядился связать плоты между собой в одну связку — если у берега, вода едва двигалась, то ближе к середине, течение стремительно ускорялось.

— Спускайся — крикнул я Стефию и огромными прыжками помчался к воде. Похоже, шурды и впрямь поднажали на последнем участке пути и явились гораздо раньше, чем мы их ожидали — Бросайте мешки! Все на плоты! Живо!

— Брось мешок, кому сказано, — на ходу рявкнул я на упрямого Тиксу, норовившего прихватить с собой мешок с зерном — Отгоните плоты от берега! — это уже касалось несущегося к реке здоровяка, с двумя гномятами в руках.

Тикса подчинился и шустро перебирая короткими ногами, последовал примеру здоровяка и подхватил на руки излишне медленно плетущегося седобородого гнома.

Для меня, время словно застыло. Превратилось в застывший кисель. Мне казалось, что все двигаются слишком медленно. Отдавая короткие приказы и окрикивая замешкавшихся, я метался между плотами и срывая напрочь голос, все поторапливал и поторапливал окружающих. Я успевал охватить взглядом все окружающее пространство, успевал заметить, где следует подстегнуть отстающих.

Над берегом зазвучала ругань, плач женщин и визг перепуганных общим волнением детей. Испуганно ржущие лошади упирались всеми четырьмя копытами, не желая заходить в ледяную воду. Стефий ломая ветви и рвя одежду, слетел с сосны и помчался к оставленной неподалеку сумке.

— Бегом, бегом!

— Азасти! Ик сери нередостр! Азасти!

— Да залезай же ты в воду, упрямая скотина!

— Господин, что делать с мешка?!

— Где господин Корис?!

— Да здесь я! Тащите детей на плоты, мать вашу! Детей на плоты!

К счастью, паника улеглась достаточно быстро и через десять стремительно пролетевших минут, мы все оказались на покачивающихся плотах. Как только последний член отряда оказался на борту, мужчины уперли в дно длинные шесты и оттолкнули плоты подальше от берега, таща за собой привязанных лошадей и мулов. С каждой секундой полоса воды между нами и берегом, все расширялась и теперь, меня волновала лишь одна мысль — полезут ли шурды в воду?

Вовремя. Еще через миг, заросли прибрежного кустарника с треском раздались в сторону и на берег реки вырвался первый сгарх с наездником на спине. Теперь у меня появилась возможность, разглядеть обросшую страшными легендами тварь в мельчайших подробностях.

Первое впечатление — огромный северный медведь переросток. Но затем, сгарх повел головой принюхиваясь и повернул морду в сторону реки. Я понял, что у сгарха с медведем не больше общего, чем у меня с гномом — о такой огромной пасти, любой медведь мог только мечтать. Темно-серый густой мех спутанными лохмами свисал с боков и спины зверя, доставая до самой земли, скрывая тело. Такой меховой панцирь не каждая стрела пробьет. Мощные толстые лапы утопали в снегу и я не смог увидеть когтей, но мне хватило и увиденных ранее следов — когти у сгархов были.

Восседающий на спине сгарха поводырь, возбужденно завертелся в стороны и обнаружив нас в воде, незамедлительно заверещал, подавая сигнал остальным. Вслед за первой тварью, на берег выскочило еще два сгарха и застыли у самой кромки воды. Визг разъяренных шурдов зазвучал с утроенной силой и я поморщился, с трудом подавив желание заткнуть уши. Один из поводырей, ударами палки попытался заставить сгарха зайти в воду, но зверь яростно зарычал и дернулся всем телом. Поводырь лишь чудом удержался на спине и больше не пытался принудить огромного зверя зайти в воду. Литас с Ортисом угадали — сгархи явно не были в восторге, от своих уродливых хозяев.

— Толкайте сильнее — крикнул я, несколько успокоившись — похоже, сгархи не горели желанием искупаться.

Враг продолжал прибывать и на берегу показались пешие шурды, сразу устремляющиеся к воде и провожая нас злобными взглядами. Заметив, как сразу десяток шурдов потянули руки к поясам, я с небольшим запозданием сообразил, зачем именно они тянутся и хрипло заорал, стараясь, чтобы меня услышали все:

— Всем сесть! Прикрыться щитами! Накиньте на детей шкуры!

Впрочем, охотники были гораздо опытней меня и сообразили гораздо раньше, чем чреваты метательные трубки с отравленными иглами. На плотах загромыхали щиты, прикрывая скорчившихся людей и гномов. Гребцы опустились на колени и продолжали отталкиваться шестами, уводя плоты на середину реки.

Из-за моего плеча показалась ручища Рикара и закрыла меня щитом. С плотов послышался звук натягиваемых тетив и звон выпущенных на волю стрел. Несколько шурдов взмахнули руками и повалились на землю. Койн привстал на колено, сухо щелкнул арбалет, и в груди ближайшего наездника появилось оперение болта. Визг оборвался словно отрезанный, накренившись в сторону, поводырь рухнул на землю. Оставшийся без наездника сгарх яростно взревел и развернувшись к растерявшимся шурдам, ворвался в их ряды, словно взбесившаяся ветровая мельница. За два моих вздоха, от пяти шурдов остались лишь кровавые лохмотья. Я заворожено смотрел на это воплощение самой смерти — сгарх использовал для боя все четыре вооруженные изогнутыми когтями лапы и зубастую пасть. Метался среди разбегающихся в стороны шурдов и убивал их одного за другим. Ударами лап вбивал шурдов в землю, перекусывал их пополам, отрывал конечности. Серый мех зверя окрасился красным, к пролитому на снег вину, добавилась кровь разорванных в клочья шурдов.

Оставшиеся вдвоем поводыри потеряли к нам всяческий интерес. Держась поодаль от вышедшего из под контроля зверя, они поднесли руки к украшенным гребнями головам, пытаясь вновь подчинить сгарха своей воле. В нас так и не выпустили ни одной отравленной иглы или стрелы — шурдам было не до нас, теперь они пытались спасти свои собственные жизни. С плотов продолжали нестись стрелы и арбалетные болты, добавляя паники в рядах врага.

В тот момент, когда я уже думал, что сгарх уничтожит всех шурдов без исключения, на сцене появились костяные пауки и с ходу, вступили в дело. Глазницы черепов разом скрестились на взбунтовавшемся звере, налились зеленым светом и только что яростно ревевший сгарх, замедлил движение, а затем и вовсе, неподвижно застыл на месте, понуро опустив голову к земле. Убедившись, что зверь покорен, шурды выхватили трубки и вновь помчались к воде. Поводырь пронзительно свистнул и указал паукам в нашу сторону.