Раймонд Фейст - Король-лис

Ког стянул с себя одежду и влез в ванну.

— Не могу же я прийти весь в пыли.

Он быстро помылся и через минуту уже вытирался большим полотенцем. Амафи постарался выжать как можно больше воды из длинных волос молодого человека.

Все еще чувствуя себя непросохшим, Ког решил, что задерживаться дольше нельзя, и, вздохнув, вышел за дверь.

Он старался идти быстро, но так, чтобы не привлекать к себе внимания. Когда он подошел к двери комнат леди Натальи, стражники по обеим сторонам двери не обратили на него никакого внимания. Ког понял, что его ждали.

Служанка открыла дверь и, впустив молодого человека, сразу же удалилась. Ког через гостиную прошел в спальню Натальи.

— Вы чудовище, — ласково сказала Наталья. — Заставили меня ждать. — Она сидела, опираясь на гору подушек и накрывшись белоснежной простыней. Ее голые плечи и шею освещала одинокая свеча; черные длинные волосы были заколоты.

— Я был в ванне, — отвечал Ког, пересекая комнату и садясь рядом с ней.

Она потянула его к себе, и простыня соскользнула.

— Большинство мужчин не такие чистюли.

— Вы недовольны? — спросил он, а она, подарив ему долгий поцелуй, ответила:

— Нет, хотя, должна признать, мне нравится ваш запах — слабый — гораздо больше, чем запах мыла, которым вы пользуетесь. Надо будет послать вам немного того, что я купила в Родезе, у него приятный аромат.

— Буду счастлив.

— Ну а теперь молчите и снимайте одежду.

— Слушаюсь, миледи, — ответил Ког, улыбаясь.

Утром, когда солнце еще только поднималось над горизонтом на востоке, Ког попытался освободиться от объятий Натальи. Она заворочалась, проснулась и схватила его за руку.

— Не уходите.

— Пора. Если ваш брат вызовет меня, для нас обоих будет лучше, чтобы паж нашел меня в моей спальне.

— Ах, какая досада. — Она надула губки. Иногда Ког думал, что она ведет себя как девочка.

Он одевался, а она, лежа на спине, смотрела на полог над кроватью.

— Иногда мне хочется, чтобы вы были принцем или каким-нибудь могущественным герцогом.

— Почему?

— Потому что тогда мой брат мог бы согласиться на наш брак.

Ког почувствовал, как у него похолодело в животе.

— Наталья… — начал он, поворачиваясь к ней. Она рассмеялась.

— Не пугайтесь. — Она села, обнимая подушку. — Я вас не люблю, — сказала она и прищурилась. — Не знаю, могу ли я полюбить хоть кого-нибудь. Мне кажется, из меня это вытравили воспитанием. Я знаю, что и вы меня не любите. Наверное, мы оба одинаковые. Но с вами очень приятно. Если мне надо выйти замуж за человека, которого я не люблю, пусть бы это был человек, с которым легко общаться. Вы так много всего знаете и столько отважных поступков совершили — для человека ваших лет. Мне кажется, вы должны быть… должны быть не таким, как все.

— Вы льстите мне, миледи.

— Да, но вы этого заслуживаете. Вы самый молодой победитель турнира по фехтованию — я специально просила проверить. А как вы спасли Каспара от медведя! Вы говорите на многих языках, разбираетесь в вине и тонких блюдах, а что еще? Вы играете на музыкальных инструментах?

— Очень плохо, — признался Ког, обуваясь.

— Что еще?

— Я немного рисую.

— Тогда вы должны написать мой портрет! — заявила она с воодушевлением. — Вот видите, вы умеете многое из того, чего не умеют мужчины вокруг меня. Мне никогда с вами не скучно. Ну пожалуйста, Когвин Ястринс, сделайте что-нибудь замечательное, чтобы брат согласился на наш брак. Завоюйте какую-нибудь страну для Каспара или лишите кого-нибудь трона.

Ког рассмеялся. Его развеселил романтический порыв Натальи — совсем не в ее стиле.

— Может быть, если я положу у его ног целую страну, ваш брат и согласится на нашу свадьбу, но без этого, боюсь, мы должны рассчитывать на то, что у каждого из нас будет своя жизнь.

Он уже собирался встать, но Наталья потянулась и обняла его за плечи.

— Ненадолго, Ког. Может, я и не умею любить, но если бы умела, то любила бы вас — всем сердцем.

Какое-то мгновение Ког не знал, что сказать. В своей жизни он делил постель со многими дамами, но никогда не пытался их понять. С таким он еще не встречался: Наталья не походила ни на одну из знакомых женщин, и он не знал — то ли это у нее минутное настроение, то ли она открывала ему самые потаенные уголки своей души. Он нашел удобный выход из столь неловкого для него положения и, поцеловав ее, сказал:

— Если такая женщина, как вы, могла бы всем сердцем полюбить такого человека, как я, это было просто замечательно. И боги бы такое отметили.

Она взглянула на него и усмехнулась.

— Хорошо сказано. А теперь, перед тем как вы уйдете, скажите мне — вы провели ночь с принцессой Светланой до того, как убить ее?

Внезапно Ког понял, что Наталья может быть и другой — холодной, расчетливой, недоброй.

— Простите? Наталья рассмеялась.

— Не беспокойтесь, Ког. Каспар мне рассказал не много, но я знаю достаточно, чтобы понимать, что происходит, и делать выводы. А теперь можете идти.

Ког поклонился и поспешно вышел. В цитадели слуги были заняты утренней работой, торопились по своим делам — менее чем через час проснутся придворные и потребуют завтрак.

Ког проскользнул к себе и обнаружил, что Амафи не спит: слуга уже наполнил свежей водой ванну и приготовил чистую одежду. Ког чувствовал на коже запах Натальи и ее духов — случись ему подойти поближе к кому-нибудь из свиты герцога, подозрений не избежать.

Садясь в ванну, он сказал Амафи:

— Если вдруг я забуду, напомни мне, что Наталья так же опасна, как и ее братец.

Амафи принялся тереть ему спину.

— Нет, хозяин, она опаснее.

Ког решил, что спорить тут не о чем.

Амафи вошел в комнату, и Ког поднял на него взгляд. Слуга, похоже, был забрызган кровью.

— О боги, что случилось?

— Да уж случилось, хозяин. Надевайте скорее что-нибудь попроще.

Было около полуночи, и Ког только что вернулся после позднего ужина с Каспаром и придворными. Ужин постепенно перешел в попойку с разговорами, и за несколько часов из-за стола вышла одна Наталья. Она попросила извинения, сославшись на усталость, и мимолетным взглядом выразила Когу всю свою досаду. Столь же мимолетным пожатием плеч и наклоном головы он дал понять, что ничего тут не поделаешь и придется ему навестить ее как-нибудь в другой раз.

Ког переоделся в куртку и штаны, которые надевал для занятий борьбой.

— Башмаки не пойдут, — заявил Амафи.

— У меня нет ничего проще.

— Тогда идите босиком.

Ког выпрямился, а Амафи подошел к нему с пригоршней золы из камина и намазал ею лицо и волосы Кога.

— Хозяин, постарайтесь походить на бедного крестьянина, и тогда, может быть, мы переживем эту ночь.