Майкл Салливан - Восход империи

Адриан коварно улыбнулся. Данстан нахмурился.

— Если бы я тогда не поскользнулся… — начал Данстан, и оба расхохотались над чем-то, понятным только им. — Очень рад, что ты вернулся, Адди, — искренне сказал он. Адриан отпил эля. Данстан повернулся к Армигиль и сказал: — Разве честно, что ему ты наливаешь бесплатно, а мне нет?

— А не хочешь сначала в зубы получить? Вот тогда посмотрим, — улыбнулась она.

— Всем разойтись! Быстро! — проревел высокий мускулистый мужчина, пробираясь сквозь толпу. У него была бычья шея, густая черная борода и круглая лысина на голове. — А ну возвращайтесь к работе!

Люди недовольно заворчали, но быстро притихли, как только к ним приблизились двое всадников. Они спустились с холма рысью, явно из особняка.

— Что здесь происходит? — спросил головной всадник, натягивая поводья.

Это был мужчина средних лет с усталыми глазами и мощным подбородком, одетый в легкий костюм привилегированного слуги. На его груди золотой нитью был вышит герб в форме скрещенных кинжалов.

— Незнакомцы, господин, — ответил человек с бычьей шеей.

— Это не незнакомцы, господин, — сказала Армигиль. — Это Адди Блэкуотер, сын старого кузнеца. В гости приехал.

— Благодарю, Армигиль, — ответил он. — Но я спрашиваю не тебя, а сельского старосту. — Он посмотрел на бородача. — Ну, Осгар, отвечай!

Силач пожал плечами и смущенно погладил бороду.

— Может, так и есть, сударь. Я еще не успел спросить, сначала решил приказать крестьянам возвращаться к работе.

— Очень хорошо, Осгар, проследи, чтобы они вернулись к работе, а не то я посажу тебя в колодки на ночь.

— Да, сударь, сию минуту…

Он повернулся и принялся кричать на крестьян, пока те не разошлись. Остались только Армигиль и Данстан.

— Так ты сын старого кузнеца? — спросил всадник.

— Да, — ответил Адриан. — А ты кто?

— Я — пристав его превосходительства. Мое дело — следить за порядком в деревне, и мне не нравится, что ты мешаешь вилланам работать.

— Прошу прощения, сударь, — уважительно кивнул Адриан. — Я не хотел…

— Если ты сын кузнеца, так где ж ты был до сих пор? — подал голос другой всадник. Он был значительно моложе и одет богаче, чем пристав. На нем была туника из бархата, на ногах — темные чулки и кожаные башмаки с медными пряжками. — Тебе известно, какое наказание грозит тому, кто покидает деревню без разрешения?

— Я сын свободного человека, а не виллана, — заявил Адриан. — А вы кто такой?

Всадник усмехнулся.

— Я представитель империи в этой деревне, и тебе следовало бы последить за своим тоном. Свободный человек легко может утратить свои привилегии.

— Еще раз прошу прощения, — сказал Адриан. — Я всего лишь хотел навестить могилу отца. Он умер, пока меня здесь не было.

Имперский эмиссар осмотрел Ройса и Аристу, затем вновь перевел взгляд на Адриана.

— Три меча? — спросил он пристава. — Сейчас идет война. Годные к службе мужчины должны сражаться за императрицу. Он либо дезертир, либо бандит. Арестуйте его, Сивард, и допросите его спутников. Если он не совершил никаких преступлений, отправьте его в армию.

Пристав бросил на эмиссара сердитый взгляд.

— Вы не имеете права отдавать мне приказы, Лурет, но слишком часто об этом забываете. Вопросы такого рода обсуждайте с наместником! Он обо всем доложит лорду, когда тот вернется. А пока я буду управлять этой деревней так, как велел мне мой господин — а не вы!

Лурет возмущенно выпрямился в седле.

— Я имперский эмиссар, и вы должны называть меня ваше сиятельство! Разве вы не знаете, что я подчиняюсь напрямую императрице?

— Да хоть самому господу Марибору! Пока его превосходительство или господин наместник не отдадут мне иной приказ, все, что я должен, — это терпеть ваше присутствие. Подчиняться вам я не обязан.

— Это мы еще посмотрим.

Эмиссар развернул коня и помчался обратно в особняк, вздымая за собой столб пыли. Пристав раздраженно покачал головой, ожидая, пока она осядет.

— Вам не о чем беспокоиться, — сказал он. — Наместник не станет его слушать. Данбери Блэкуотер был прекрасным человеком. И если ты, — обратился он к Адриану, — хоть немного похож на отца, то обретешь в моем лице друга. Если же нет, лучше тебе как можно скорее убраться из деревни. И не лезь на рожон! Не мешай вилланам работать и не путайся у Лурета под ногами.

— Благодарю вас, господин пристав, — ответил Адриан.

Пристав нетерпеливо огляделся по сторонам.

— Армигиль, куда делся староста?

— Думаю, пошел на восточное поле, господин. Они там ставят дренажные системы.

— Нужно побольше людей послать убирать сено, — вздохнул пристав. — Скоро пойдет дождь, и все сено сгниет.

— Я ему скажу, если он будет возвращаться этой дорогой, господин.

— Спасибо, Армигиль.

— Господин пристав, не попробуете ли сейчас? — Она протянула ему кружку пива. — Раз уж вы здесь…

Отпив глоток, он вылил оставшееся и бросил ей кружку.

— Слабовато, — сказал он. — Назначь цену два медяка за пинту.

— Ну почему? Вкус отличный! Позвольте просить хотя бы три!

— Что ж ты за упрямица такая! — вздохнул он. — Ладно, пускай будет три, но продавай полные кружки, чтоб пенились. И учти: если получу хоть одну жалобу, оштрафую тебя на серебряный тенент. Потом можешь разбираться в суде наместника.

— Спасибо, господин пристав, — с улыбкой ответила Армигиль.

— Счастливо оставаться, — кивнул он и отправился на восточное поле.

Они смотрели ему вслед. Данстан вдруг засмеялся.

— Теплый же прием тебе тут оказали! И в зубы дали, и арестом угрожают.

— Ну, скажу я тебе, здесь мало что изменилось, разве что теперь все вокруг кажется мне каким-то маленьким, — заметил Адриан. — Пара новых лиц и построек, ну и, конечно, имперский эмиссар.

— В этот раз он тут всего неделю, — сказал Данстан. — Бьюсь об заклад, пристав и наместник будут счастливы, когда он уедет. Ездит тут кругами, то одну деревню проверит, то другую. У нас он появляется каждые два месяца с тех пор, как Ренидд стал частью Новой империи. Ясное дело, он никому не нравится. С лордом Болдуином он еще не встречался, и многие полагают, что тот намеренно уезжает отсюда накануне прибытия эмиссара. Список жалоб Лурета все растет и растет, а наместник их разве что записывает, вот и все. Так ты что, правда приехал только затем, чтобы навестить могилу отца? Я-то надеялся, ты останешься.

— Прости, Дан, мы здесь только проездом.

— Ну, тогда не будем попусту тратить время. Что скажешь, Армигиль? Кати бочонок ко мне в кухню. С меня хлеб и крыша над головой, чтобы помянуть Данбери и оказать Адди радушный прием.