Оксана Демченко - Докричаться до мира

Зелень второлуния угасла, но Хо уже управился, последним выключив обруч вожака.

Первый напряжено следил за все более трудным дыханием волков, которым сам он, Ника и Хо давали по очереди «глотнуть» воздуха из масок хозяев. Обычно братья возвращались к воротам каждые два-три часа, да и воздух под куполом был чуть поплотнее. И бегать в полную силу не приходилось, движение в пустыне стремительно сжирает запас сил.

– Уже скоро, минут десять до места, – Ника расслышала беспокойство и пересела ближе. – Пусть потерпят, ну что тут поделаешь… Мы сами еще не знаем толком, как работает транспорт. Не разобрались, как подать сюда воздух. У нас был воздух во втором мобиле, малом. Но Эл умудрился найти там режим автопилота и отослать его к кораблю… Ох, извини, поняла, слова не те. В общем, повозка ушла без нас, своим ходом. Первый, а где Йялл? Я правильно называю?

– Правильно, – еще больше удивился вожак. – В Гнезде. Его забрали вниз. Но откуда…

– Я приняла Крик. Нас очень немного в мире Релата, способных… чуять, но Третьего услышали. И мы почти не умеем пока строить корабли, это такие очень большие и быстрые повозки, чтобы добраться оттуда сюда. Но мы тут, хотя я до сих пор никак не поверю, что выжили при посадке. Ваш Йялл славный, а вот его Крик меня едва не убил.

– Я тоже участвовал, понимаю: это больно принимать. Значит, вот он куда докричался… Немыслимо. Туда не могли уходить даже хозяева. Далеко. Что теперь?

– Мы останемся здесь, пока можно рассчитывать спасти других. А потом обязательно полетим домой, на Релат. Вам понравится другой мир, он живой, воздух есть везде. Степь, горы, море и очень много людей, айри, и еще птицы, звери…

– Я не понимаю почти все твои слова, но звучит действительно хорошо, – вздохнул Первый.

– И самки, – фыркнула Ника. – В большинстве менее злобные, чем я. Их даже немножко больше, чем мужчин. Вот уж твои волки-то погуляют… Вас же все будут знать. В моду введут. Конечно, не сразу, сперва станут бояться и пытаться отгородить от прочих, но это вы переживете.

– Страх – вполне объяснимая реакция, осторожность тоже. Главное, не быть вещами. Йялл говорил: дом, семья, дети, – с трудом выговорил чужие слова Первый, отчаявшись разобрать все, что ему говорится. Слишком много нового.

– Язык северного загорья, – сообщила Ника непонятно и добавила: – Там родина его жены, судя по наречию. Сидды, да? Надо что-то делать с вашими номерами. У нас все имеют имена, данные родителями или воспитателем.

Как кстати мысль! Хо уже минут пять без дела, он в таком состоянии опасен.

– Милый Ньяллад Хо, иди сюда, убивать не стану…

– Ну-у?

– Напиши список имен для наших волвеков. Длинный и разнообразный. Управишься?

– Ну…

– Иди, дитя игривое, иди и пиши, имена выбирай короткие и звучные. Знаю я твои тупые шутки – «Димаритай Ясмигр Семнадцатый». За такое буду бить.

– Понял.

Ника замолчала. Первый полнее ощутил своих братьев. Пять восьмиков и еще три вышли из купола. Восьмик и еще один лежат, холодные и тихие навсегда. Пятеро стонут на грани слышимого. Плохи.

– И как тебе свобода? – тихо спросила Ника.

– Я отвечаю за всех. Мои остались в куполе и я с ними. Первый всегда слушает братьев.

– Да, у нас это называется «дар». Я тебя тоже слышу. Ты лечишь своих?

– Как?

– Ты принимаешь боль души. А боль тела?

– Никто не пробовал… – вожак удивился очевидной мысли. – Ты умеешь так?

– Когда есть силы – да. Сейчас я пуста, совершенно окончательно и надолго пуста. Для моего дара бой очень тяжел. Утром кое-что смогу, но один из них не дотянет, потому и спрашиваю. Я объясню и научу, но дать силу не сумею. Не теперь, Первый, не торопись, там, на месте. Смотри: это наш дом до возвращения на Релат, его имя «Тор-а-мир». Он построен айри, и капитан был бы рад вам. Его убили Вечные.

– Родича?

– Да. Грязные души есть в любом народе. Не держи зла на айри, они не так уж и плохи. Мы живем в мире две сотни лет… То есть восьмик восьмиков трижды, будь неладен этот древний счет!

– Триввосьмь, – вздохнул вожак, поправляя. И подумал, что теперь ему и братьям учить новый счет. Ничего, это не трудно. Учить новое – всегда интересно. И теперь в знаниях недостатка не будет, он уверен.

– Корабль, Первый. Он тут лежит и это наша общая удача. Живой, с воздухом и пищей, целый. Без него мы бы вам ничем не помогли. Мы не умеем так строить. В нем хватит места для всей стаи и еще, наверное, стольких же волвеков… Сама не знаю точно. Он красивый, удобный и умный. У вас будут свои комнаты. У всех.

Первый слушал ее и смотрел на стену умело глотающего лучи тусклого металла, уходящую в обе стороны, нависающую над головой. Невообразимо огромную и могучую. Повозка постепенно замедлила ход, затем встала. Вожак заметил, что волки клонят морды к полу, стена их давит и пугает. Привыкнут. На миг снова мелькнула грустная мысль: вчера ему казалось, они умны и много знают. А ведь даже маленький щенок Хо несравнимо сложнее! Трудно признать себя диким.

Наверное, и Вечные оценивали волвеков именно так не совсем без причин. Впрочем, хозяева их не оценивали, а делали дикими, ограничивая во всем. Чего стоило хотя бы овладеть речью! Обруч запрещал ее полностью, и каждого щенка Первый и Второй учили своим сознанием и «даром», как это назвала Ника, преодолевая сопротивление воли Вечных. Очень утомительно и трудно. Многих учили внизу старые, доживающие там свой век, он знал. Третий смутно помнил их, и некоторые другие тоже. Первый наставника знал хорошо, и до сих пор ночами слышал отголоски его мыслей в памяти. Добрые, теплые, внимательные.

Эл подошел к стене и тронул рукой самый гладкий ее участок. Ворота, вот тут что. Знакомое дело: камера, как в Гнезде. И внутри – уровни.

Йялл знал разницу между домом и загоном, он бы теперь всех напоил радостью. Первый пока не ощущал ни свободы, ни покоя. Все смутно похоже на прошлое, оставленное за спиной.

Он удивился, когда Эл пинком сбросил Вечного в пыль, оставляя снаружи. Впрочем, айри прав, идти тут некуда, а охранять внутри своего дома врага – силы нужны. Да и не пускают врага в дом, – осознал новое вожак. Хозяин пополз за повозкой, визжа от страха, лицо под маской жалко исказилось.

Стена отрезала звук. Минуты на загустение воздуха, еще один рывок повозки, – и можно снять намордник, он уловил согласие Ники на свой немой вопрос.

Вдохнул, жадно ловя новые запахи – и захлебнулся… Какой у них тут воздух – густой, вкусный, даже виски ломит! Слишком легко дышать, до головокружения. Рядом закашлялся волк, освобождая легкие от пыли, тоже резко втянул запахи – и обжегся. Припал к полу, жалобно взвизгнул. Еще бы, с непривычки больно. Первый коротко бросил своим: дышите пореже, вполсилы, и все станет нормально. Вкусно ведь?