Игорь Шенгальц - Мир под Контролем. Фактор Трикстера

Я вышел из палатки. Впечатление себе я уже составил, а разглядывать окровавленные куски того, что еще недавно дышало и думало, у меня не было ни малейшего желания.

— Куда его сейчас? — спросил я у Стаса.

— К доктору, я уже договорился. У него при клинике есть холодильный отсек, там это полежит до утра, а потом он проведет осмотр.

— А почему не сейчас? — удивился я.

— Стоцкий, ты чего? Полночь на дворе. Холмогоров и так злой как черт, но принять тело согласился. Ехал бы ты домой, сегодня уже ничего не случится…

Совет был дельный. Я позвонил Лене и доложил обстановку. Она как раз зашла в свою квартиру, оставив, как обычно в последнее время, ночным дежурным Костика.

— Все поняла, — вздохнула она. — Такие кошмары на ночь глядя… Лис, давай-ка ты завтра перед полигоном сгоняй к этому Холмогорову. Лично с ним поговори, мало ли, вдруг какие детали всплывут. Специалист он отличный, на Службу работает много лет, может и вспомнит что-то полезное.

— Хорошо…

Когда я, наконец, добрался до своей квартиры, Света уже спала. Я разделся и как можно тише прилег рядом.

Некрасиво получилось. Опять. В который раз. Надо будет на днях постараться загладить свою вину и сводить ее в ресторан или театр. А то мы в последнее время так редко стали выходить куда-то. Все, конечно, из-за меня. Не спешил я домой, несмотря на то, что она ждала меня каждый вечер. Задерживался, снова и снова. Не специально, просто так получалось. Впрочем, когда мы все же оказывались вместе, я чувствовал умиротворение. Я дома. Меня здесь ждут. Мне рады, даже когда я прихожу позднее, чем обещал…

Нет, захоти я, чтобы все стало идеально, и проблем бы не возникло. Но не насылать же на Свету волну постоянного довольства? Это нечестно, неэтично, да и просто по-человечески некрасиво. Хотя она не жаловалась. Казалось даже, что Света всем довольна, но я чувствовал или думал, что чувствую, как она смотрит на меня временами. С сожалением. Как будто ощущает, что все временно, что рано или поздно обстоятельства или характер, как это называется, непреодолимых противоречий окажутся сильнее нас, и все закончится.

Я уснул с тяжелыми мыслями и спал без сновидений, а когда утром зазвонил будильник, Света уже ушла на работу.

На кухне меня ждала яичница из трех яиц, еще теплая, два бутерброда с колбасой, кружка чая и короткая записка: «Удачного дня! Целую. Света».

Она всегда старалась обо мне заботиться, с того самого дня, как перевезла свои немногочисленные вещи в мою холостяцкую квартирку. Я ценил ее старания, но иногда забывал, что и я должен кое-что делать взамен.

В очередной раз пообещав себе достать в ближайший выходной день билеты на новомодный спектакль, я быстро позавтракал, принял душ и составил в голове распорядок своих дел на первую половину дня.

Сначала доктор Холмогоров. Думаю, там я особо не задержусь, а подробности из первых уст не повредят в любом случае. Затем полигон. Вот это проблема куда как существенней. Но ведь ребята справились, почему это не должно получиться и у меня?

Интересно, прошел ли я странный вчерашний экзамен-собеседование? Странные методы у столичной комиссии, ведь целое представление устроили, допрос, чтоб их…

Ладно, пора в дорогу. Если бы ко мне появились дополнительные вопросы, мне бы уже об этом сообщили. Буду считать, что первый экзамен успешно сдан.

Клиника доктора находилась в частном секторе, на огороженной со всех сторон трехметровым бетонным забором территории. Его дом не был самым крупным среди окрестных строений: проезжая, я видел целые дворцы с резными башенками, устремленными в небо. Это смотрелось несколько комично на фоне соседских грядок, но в то же время как нельзя лучше показывало ту безмерную пропасть, разделившую страну. Случись сейчас потрясение, дай кто-то необходимый толчок, и кровь 17-го года покажется легкой ранкой на теле изрешеченного пулями государства…

Дом Холмогорова насчитывал три этажа. На первом располагалась собственно клиника, второй и третий занимали сам доктор и его семья. Что ж, удобно и практично, хотя я бы не стал приносить в дом работу… или работать в доме?..

Невысокий охранник без особых расспросов пропустил меня на территорию. Медсестра в приемной позвонила по внутреннему телефону и через минуту я удостоился чести лицезреть доктора Холмогорова воочию.

Викентий Павлович выглядел довольно бодрым (несмотря на свой далеко не юношеский возраст) и энергичным человеком. Он крепко сжал мою руку в знак приветствия и тут же достаточно ехидно поинтересовался:

— Наконец и я понадобился доблестной Службе?

— Понадобились, доктор, — подтвердил я. — Хочется послушать ваше заключение по поводу последних трупов… Разговор по телефону — это, конечно, хорошо, но меня интересуют все подробности до последних деталей…

— Как? — искренне удивился Викентий Петрович. — А разве вы слушали меня невнимательно? Я же сообщил вам о розе! Неужели вы поленились залезть в архив?

— Не поленился, залез и нашел информацию о неуловимом маньяке-убийце. Вы это знали?

— Конечно! — Холмогоров смотрел на меня, как на идиота. — Я думал, вы в курсе дел. Ведь я проводил почти все вскрытия жертв той серии. Начиная с самой первой… Или вы и этого не знали? Молодой человек, вы в отделе недавно?

— Уже несколько лет… — растерялся я. Вот так доктор! Как видно, читал я папку наспех, и на фамилии сотрудников, проводивших досмотр и вскрытие, внимания не обратил, а зря! Иначе я подготовил бы для Холмогорова совсем иные вопросы.

— А толку, как я погляжу, не много, — осуждающе покачал головой Викентий Петрович. — Не та нынче молодежь пошла, ох не та…

— Давайте ближе к делу, — взмолился я.

— А давайте! — покладисто согласился доктор. — Что вы хотите знать?

— Все! — ответил я честно.

— Все не знает даже Бог. Хотя, говорят, Гагарин летал в космос и никого там не видел… Ну да, к делу. Итак, я ничего нового вам не поведаю. Причина проста: ничего нового нет! Все как и прежде. Ни следов, ни улик, кроме этих отвратительных бутонов… преступник знает свое дело. Он ошибок не допускал и раньше, а теперь, с его богатым опытом… Глупо было бы их ожидать от него.

— А у вас есть собственные соображения — кто он? Профессия, привычки, характер? Все, что угодно!

Доктор невесело рассмеялся.

— Знаете… Стоцкий, верно? Так вот, знаете, сколько я думал об этом человеке? Я, наверное, о собственной жене столько не думал. Я ночи не спал, размышляя. И вопросы ставил те же самые… И ничего не придумал. Извините… Медицинский инструмент и в те времена достать было не сложно, а уж сейчас и подавно. Навыки для такой разделки тела можно приобрести не только в медицинском. В любой мясной лавке режут лучше, чем наш маньяк. Пилил он неаккуратно, срез неровный. И вовсе не оттого, что торопился или пила была тупой. Просто ему важно было отпилить, и не важно — как именно… А больше ничего сказать не могу. Остальное — не моя компетенция.