Джозеф Дилейни - Жертва Ведьмака

Пока эти мысли прокручивались у меня в голове, Ордин открыла глаза, посмотрела на меня и, выпрямившись, села на троне. Кровь придавала ее губам объем и ярко-красный цвет. Темно-синие глаза были как небо через час после рассвета.

Она проснулась.

Глава 21. Острый зуб

Ордин встала и гневно посмотрела на меня. Ее лицо было злым и высокомерным.

– Насекомое ползает по моим владениям, – тихо сказала она. – Я чувствую, как оно дрожит и трясется от страха. Мне достаточно вытянуть перст, чтобы размазать его на холодном мраморном полу. Сделать ли мне это?

И тут я увидел ее пасть. Нижняя челюсть Ордин была чрезвычайно широкой и мощной. Когда она говорила, я заметил очень острые зубы – почти клыки. Они не были такими длинными, как у водяных ведьм, но были изогнуты, так что вырваться из ее хватки вряд ли возможно. Я взглянул на ее руки – очень крупные для женщины, с заметными венами и когтями вместо ногтей.

Я знал, что она пытается испугать меня, поэтому сделал глубокий вдох и постарался обуздать свой страх – как учил Ведьмак. Почувствовав, что дрожь прошла, я шагнул к ней. Она не ожидала этого, и ее глаза распахнулись от удивления.

– Кто ты, насекомое? – спросила она. – Кажется, я тебя откуда-то знаю. Наверное, мы уже встречались раньше. Как ты оказался здесь? Как тебе удалось миновать моих слуг, ловушки, препятствия и так близко подойти ко мне?

– Я прокрался как мышка, – ответил я. – Я слишком мал и ничтожен, чтобы на меня обращали внимание.

– А что это за посох ты держишь в руке? Рябиновый посох с потайным оружием! Металлическим клинком, пропитанным серебром!

– Вы имеете в виду это? – невозмутимо спросил я, нажимая на рычажок в основании посоха так, что клинок выскочил с громким щелчком.

– Это слишком острый зуб для мышки, – сказала она, на ступеньку спустившись с помоста. – Но ты все еще для меня загадка. Ты чужеземец в этой стране. Где твой дом?

– Далеко за морем, на зеленой земле, где часто идут дожди.

– Кто твои родители?

– Мой отец был фермером, который трудился в поте лица, чтобы воспитать своих детей и научить их отличать хорошее от плохого. Он умер, но я никогда его не забуду. И никогда не забуду того, чему он меня научил.

– Кажется, я узнаю тебя. Ты мне почти брат. У тебя есть сестры?

– У меня нет сестер, только братья…

– Да! Сейчас вижу. Их шестеро! Шестеро! И ты седьмой. И твой отец был седьмым сыном. Значит, у тебя есть дар. Способность видеть и слышать мертвых. Умение блокировать нюх ведьм. Ты настоящий враг тьмы. Из-за этого ты здесь, мышонок? Хочешь убить меня своим посохом? Он хоть и острый, но тебе не хватит одного маленького зуба, чтобы уничтожить меня…

Откуда она обо всем узнала? Прочитала мои мысли? Стало страшно – ведь через какое-то время она все поймет. А потом узнает и о маме. И мои опасения тут же подтвердились.

– Стой! Есть еще кое-что, – продолжила она. – Нечто большее! У тебя есть и другие дары. Дары от твоей дикой матери. Скорость, что сводит на нет бег времени. Способность чувствовать приближение смерти у тех, кто болен или ранен. Длинная лунная тень, которая покажет, кем ты станешь. Но какая мать могла одарить тебя такими способностями, мышонок? Я уже вижу ее! Через тебя я ее узнала. Твоя мать – Ламия, мой смертельный враг!

Ее глаза злобно вспыхнули. Она собиралась убить меня на месте. Я быстро – быстрее, чем когда-либо прежде – набросил цепь на свое запястье и вскинул руку. Ордин не отреагировала. Я двигался, а она нет. Она просто смотрела на меня, хмурясь от гнева.

Мгновение растянулось. Время словно застыло. Я чувствовал себя странно. Я был единственным, кто двигался в этом неподвижном и безмолвном мире. Я не дышал. Мое сердце не билось.

Возможно, именно это Ордин и назвала «скоростью, что сводит на нет бег времени»? Действительно ли я унаследовал ее от мамы? Может, именно она позволила мне прошлым летом поймать в воздухе нож, летящий в мою голову? И не эту ли способность использовал Враг?

Сосредоточенно глядя на Ордин, я постарался поточнее прицелиться и бросил цепь прямо в нее. Промахнуться я не боялся. Трудно поразить движущуюся мишень, а Ордин застыла словно тренировочный столб в саду Ведьмака в Чипендене.

Цепь закрутилась идеальной спиралью вокруг ее головы и обмотала тело. Ее глаза чуть не выскочили из орбит, Ордин рухнула на колени и, выгнув спину, закричала. Вены на ее шее вздулись, тело содрогнулось, качнулось вперед и тяжело приземлилось на подбородок. Шея вытянулась, а лицо по-прежнему было обращено ко мне. Я услышал резкий звук, похожий на хруст ломающихся костей. Может, это была ее шея?

Я снова мог дышать, в груди забилось сердце. Время вернулось к своему нормальному ходу.

Казалось, Ордин смотрит на меня. Но ее взгляд застыл. И она не дышала. Была ли она мертва? Я просто не мог поверить, что такое сотворила моя цепь. Я смотрел на нее с удивлением. Несмотря на охватившую меня радость, я сохранял осторожность. Все-таки я противостоял древней богине, и это была уж слишком легкая победа. Чересчур…

Я отступил на шаг – просто на случай, если это уловка – и внимательно разглядывал Ордин. Она была абсолютно неподвижна, не подавала ни единого признака жизни. Неужели прикосновение серебра убило ее? Возможно ли такое?

Вдруг я заметил поднимающийся от ее тела дым. Это было первое предостережение об опасности. Воздух вокруг нее замерцал. Раздался треск, и резко запахло горящей плотью. Я увидел, как кожа Ордин стала морщиться, опаляться и чернеть. Она горела, и языки пламени устремлялись ввысь!

Ордин дернулась. Ее мощная нижняя челюсть расширилась и удлинилась, голова поднялась. Все еще казалось, что богиня не дышит, но я видел, как билось в конвульсиях ее горло – даже когда оно обуглилось. Я еще немного отступил и приготовил свой посох. Ее голова уже превратилась в огненный шар, челюсть внезапно сместилась, а почерневший череп разбился и осыпался, словно глиняные осколки. Но было кое-что еще. Что-то внутри пламени, очень живое и опасное! Кто-то медленно проявлялся через сожженную почерневшую человеческую шелуху. Словно змея, избавляющаяся от своей старой шкуры. Надо нанести удар, пока не стало слишком поздно!

Я выскочил вперед, прикрывая лицо рукой и целясь посохом в область ее сердца. Клинок ткнулся во что-то жесткое – и это была не кость. Я почувствовал резкую боль в плече и выпустил посох. Мне еще повезло – не сделай я этого, лишился бы руки. В следующую секунду, с громким свистом рассекая воздух, мой посох поднялся в пламени, ярко вспыхнул и рассыпался белым пеплом. Из огня, стряхивая с себя почерневшую кожу и сбрасывая мою серебряную цепь, на четырех когтистых лапах появилось нечто. Я попятился.