Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона

Когда картинка сновидения вновь сменилась, меня с головой накрыло осознание: я абсолютно счастлива, но участвовать в первой брачной ночи отказываюсь! Не потому что не хочется — просто сил нет. Причём никаких.

Герцог Кернский эту позицию принял без возражений, но стоило мне стащить с себя платье и упасть на кровать — подкрался, лёг рядом и принялся гладить подушечками пальцев мои щёки, шею, плечи и грудь.

А потом целовать… причём не столько губы, сколько все вот эти перечисленные места!

Кажется, ничего особенного. Кажется, всё невесомо и очень ненавязчиво. И никакого повода убитой усталостью жене восстать из мёртвых, но… Ладони скользнули вверх по сильным мужским рукам и остановились на плечах. Тело призывно выгнулось, а с губ сорвался совершенно неприличный стон.

Дантос тихо усмехнулся прямо в ухо, я же мстительно выпустила коготки и выгнулась вновь. Под напором желания сковавшая тело усталость рассыпалась в пыль, и теперь я была готова на многое, лишь бы получить своё. Но…

— Малышка, а давай ты для начала проснёшься? — донёсся до сознания насмешливый голос, и я застыла, чтобы через миг вздрогнуть и шокированно распахнуть глаза.

Я обнаружила себя именно там, где засыпала — в постели герцога Кернского. Вот только от золотой чешуи и хвостика даже следов не осталось. Здесь и сейчас я была не Астрой, а Астрид. Лежала поверх одеяла, плотно прижатая к обнажённому мужскому телу, и пыталась справиться с бешеным сердцебиением.

Минута на то, чтобы прийти в себя, и шумный выдох. Магические светильники уже погашены, следовательно, есть надежда, что в момент моей трансформации Дантос спал. В случае если герцог Кернский бодрствовал, света камина вполне достаточно, но… Леди Удача, миленькая, пусть процесс изменения останется для блондинчика тайной, а?

Да, этот момент ужасно, просто бешено, смущал! Но я всё-таки спросила:

— Ты… видел?

И трусливо зажмурилась, едва герцог Кернский кивнул.

Ву-у-у! Трансформация, тем более в зверя, это ведь такой ужас, такое уродство! Как теперь в глаза этому мужчине смотреть? Как теперь…

Додумать я не смогла. Меня отвлёк влажный поцелуй в губы и ладонь, нагло заскользившая по обнажённому бедру. Ещё миг, и эта ладонь попыталась протиснуться между плотно сжатых ног, чем вызвала небольшую, но всё-таки волну возмущения.

Я распахнула глаза в намерении сообщить Дантосу, что я тут, вообще-то, стыжусь и страдаю, а он…

— Я требую продолжения. — В голосе герцога Кернского прозвучала умопомрачительная хрипотца. — Сейчас.

Нет, это был не приказ, а просьба, но отказать я не могла. Звук его голоса и блеск глаз в один миг разметали все сомнения и страхи. Я прекрасно помнила, что Дантос видел, как меня корёжит, как меняются кости, форма черепа и всё-всё, но стыда больше не испытывала.

Более того, я вдруг поняла: если он готов принять меня такой, значит, все слова о любви — самая чистая, самая честная правда.

Это осознание опьянило окончательно, и когда губы герцога Кернского накрыли мой рот, я отдалась поцелую со всем неистовством. Я раскрылась навстречу движениям этого почти идеального мужчины и глухо застонала в миг, когда мы соединились в единое целое.

Но стон был лишь началом. Первым аккордом симфонии, призванной разбить тишину осенней ночи. И мне очень хотелось, чтобы ночь не кончалась, чтобы наш древний, словно само мироздание, танец длился вечно.

А позже, когда страсть угасла и мы обессиленно рухнули на подушки, подумалось: и всё-таки в нашей биологической несовместимости есть свои плюсы. В частности, нам не нужно беспокоиться о контрацепции. Уж в чём, а в этом вопросе мы полностью свободны…

Меня разбудил дразнящий аромат кофе. Он был едва уловимым, но настолько ярким, что глаза сразу распахнулись, а тело выгнулось, стремясь сбросить остатки сна.

Сладко зевнув и отметив, что дверь спальни закрыта, я прислушалась к драконьей сущности и узнала — снаружи, то есть в гостиной, Дантос и Полли хозяйничают.

Горничная, безусловно, сервировала завтрак. А герцог Кернский, судя по всему, данный процесс контролировал. Я воспользовалась моментом, чтобы выскользнуть из-под одеяла и скрыться в ванной комнате.

Трансформация? Ну… мысль о возвращении в тело карликового дракона мелькнула, но я решила не торопиться. Вместо превращения шагнула под душ и отдалась упругим, горячим струям. А когда покончила с водными процедурами и, привычно завернувшись в полотенце, вышла в спальню, сразу угодила в капкан рук.

Герцог Кернский был уже одет, причёсан и вообще хорош. Смотрел своими внимательными серыми глазищами и улыбался. Я тоже улыбнулась, но гораздо сдержанней. И тут же услышала:

— Спасибо, что осталась человеком.

Ещё одна улыбка, и я отстранилась. Хитро стрельнула глазками в сторону гардеробной, спросила не без подколки:

— Мой чемодан ещё там?

Дантос сразу приобрёл насмешливо-грозный вид, сложил руки на широкой груди и, помедлив, кивнул. Потом добавил:

— Там ещё туфли. Я их утром, пока ты спала, выкрал.

Мм-м… какая прелесть.

Улыбка моя стала прямо-таки запредельной, а Дан притворно нахмурился. В миг, когда я сделала шаг в сторону гардеробной, снова поймал и накрыл губы поцелуем.

Голова мгновенно закружилась, сердце запело, но я держалась вполне достойно! Даже стонать и запускать пальцы в блондинистые волосы не пыталась.

Думаю, именно моё приличное поведение стало главной причиной того, что поцелуй не перерос в нечто большее. И этот факт очень даже порадовал, ибо любовь любовью, но после ночной акробатики мне ужасно хотелось есть.

Дантос против завтрака тоже не возражал и в итоге пленницу свою отпустил. И даже вышел в гостиную, дав возможность, не смущаясь, покопаться в платьях, лентах и панталонах.

Однако, несмотря на предоставленную свободу, я не наглела. Потратив на сборы не больше четверти часа, вышла вслед за герцогом, но, увидев стол, замерла в недоумении. Дело в том, что он был сервирован совсем не так, как обычно. Предполагалось, что завтракать будут не человек и дракон, а двое… людей.

— А как же конспирация? — справившись с эмоциями, выдохнула я.

Герцог Кернский, который ждал у окна и в момент моего выхода обернулся, пожал плечами. Потом сказал:

— От Роззи, Полли и Жакара прятаться бесполезно — они эту ситуацию уже раскусили. А раз так, то почему нет?

Я нахмурилась и только теперь сообразила, что за все дни пребывания в замке не видела в этих покоях никакой иной прислуги, кроме столичной горничной и столичного же мажордома. Получается, остальной челяди вход на личную территорию светлости воспрещён? Получается, разнести сплетню действительно некому?