Александр Мазин - Спящий дракон

– В том, которое туманно? – не удержался вагар.

Этайа засмеялась. Смех ее был, как музыка.

– Когда оно туманно,– сказала она,– это не значит, что его нет. Если юноша не займет в нем своего места, оно останется пустым. Тогда – худо.

– Мы вытащим его! – заявил вагар уверенно.

– Пожалуй. Силы наблюдают за нами.

– Оставь! – отмахнулся Биорк.– Не будь ты той, кто ты есть, я решил бы, что ты пытаешься меня запугать. Слишком похожи твои речи на болтовню моей покойной жены, да утешится ее душа в Нижнем мире. Она была пророчицей, как ты помнишь. И она была красивая. Красивым женщинам многое прощают, хотя, видят боги, ее предсказания сбывались куда реже, чем мои!

– Мои предсказания сбываются всегда,– уронила Этайа.– Прости, меня утомил разговор. В нем нет света.

– Может, выйдешь на палубу? – предложил вагар.– Здесь душно.

– Нет,– отказалась светлорожденная.– Слишком много глаз, а я устала. Не будешь ли ты так любезен позвать сюда Эрда? Я чувствую: ему нелегко сейчас.

– Ему всегда нелегко! – проворчал вагар.– Он как бык. Выставил рога – и вперед. Пока не получит дубиной по лбу. А получит – удивляется.

– Биорк! – укорила Этайа.– Я не узнаю тебя!

– Позову, позову,– сказал вагар.– Но вы с Нилом слишком нянчитесь с этим мальчишкой! Его достойный отец был куда тверже. Впрочем, ваше дело,– и Биорк вышел из крохотной каюты.

Этайа легла на узкую подвесную койку и закрыла глаза. Пушистый следопыт выбрался из-под кровати, лизнул ее руку. Этайа погладила его по голове.

Ветер спал. Корабль еле двигался. Казалось, все силы парусов уходят на то, чтобы удержать его на месте.

– Отец! – сказал Хихарре Флон.– Не нанять ли упряжку? Того гляди – назад поплывем.

– Пустое,– откликнулся разморенный Хихарра. Щеки его и прежде были красными, а от спиртного запламенели, как закатное солнце.– Не будет ветра – бросим якорь. Слышь, Нил? – обратился он к дремлющему великану.

– И-и-и! – отозвался тот.

– Да, знавал я одного мага, кусай меня в… Ты чего, сынок?

– Надо, говорю, упряжку нанять!

– От настырный! Вели прибавить парусов!

– Все поставлены, отец.

– Ну, так. А кто у руля?

– Пипус.

– Добро. Ну так сядь и не маячь. Слышь, Нил, знавал я одного мага, кусай меня в задницу. Вез его с севера. На Красную мы шли. Так весь рейс ветер был – что хорошее вино. Ровный, крепкий. В самую меру. Всю дорогу. Ну, он, когда сходил на берег, обещал: назад пойдем – такой же будет. Представь – не соврал.– И добавил, подумав: – А плату я б с него и так не взял. Что ж я, сам себе враг? У мага деньги требовать!

– Угу,– сквозь сон пробормотал Нил.

– Он те так заплатит! Обратит, скажем, в жабу! Или еще в какую дрянь – вот и вся плата! Так я к чему: вот бы нам такого мага, а? Что скажешь, Флон, сынок?

– Упряжку надо брать, отец. Не будет ветра.

Нил проснулся, поглядел на краешек белесого неба.

– Будет ветер! – пообещал он.– Погоди чуток, парень, хороший ветер будет.– И вновь закрыл глаза, погружаясь в сон.

Флон сплюнул за борт (на море – дурная примета, здесь – добрая. Речную воду презирать – моряку заслуга) и пошел дать команду – бросить якорь.

А Нил оказался прав. Меньше чем через полчаса задул ровный крепкий ветер, и корабль быстро пошел вперед, делая не меньше пяти миль в час. Все оживились. Даже Хихарра соизволил подняться и самолично проверить, чем занимается команда.

Только Нил как спал, так и остался спать. Флон, чье уважение к северянину возросло почти до вершин Закатных гор, строжайше велел: не беспокоить гиганта. И Нил благополучно проспал до самого вечера. Да и вечером проснулся, должно быть, только от голода.

Быстро темнело. Хихарра велел зажечь огни: чтоб с кем-нибудь не столкнуться в темноте.

Этайа, сопровождаемая Эрдом, вышла на палубу. Светлорожденный жадно втягивал ноздрями густой теплый воздух.

– У тебя такой вид, светлейший, будто тебе не терпится прорубить чью-нибудь голову! – заметил Биорк.

– Огорчусь, если это будет твоя! – задиристо заявил светлорожденный.

– Желаешь размяться, светлейший Эрд? – Биорк шагнул назад и положил ладонь на рукоять меча.

– Хотите устроить представление для матросов? – холодно бросила Этайа.

– Хо-хо-хо! – Огромный Нил внезапно возник между отцом и Эрдом.– А вот и я! Отлежал себе бока в гамаке! Подраться – это по мне! Валяйте, господа мои, я – к вашим услугам!

Вагар и светлорожденный, сконфуженные, одновременно убрали руки с мечей.

– Не ошибусь, доблестные, если скажу: вам надо развеяться! – ухмыльнулся Нил.– К примеру – немного перекусить!

– Ой-мей! – вскричал из темноты Хихарра.– Поддерживаю! Кухарь все приготовил, не так уж он ленив!

– Пойдем, светлейший! – позвал Нил. И Эрд послушно двинулся за ним.

– Напрасно ты сердишься на Эрда, воин,– сказала Этайа.– Он таков, каков есть. И мы приняли его таким, а твой брат Уве поручился за него. Разве это плохо для вождя людей, если он готов поменять долгую и спокойную жизнь на короткую и славную?

– Будто этого достаточно! – проворчал вагар.– Он так и рвется в жертвы, этот аристократ. Не как вождь – как молодой пес, что сдуру прыгает на вожака-тура.

– Светлейший не знает, что он – жертва! – напомнила Этайа.

– А знал бы – что толку? – буркнул вагар.– Такая жертва – демонов кормить! Если бы мы поступили, как сказал я,– обошлось бы куда спокойней.

– Ты первым пролил кровь! – заметила светлорожденная.

– А по чьему желанию я сунулся прямо в глотку? Да, я убил. Но кто бы узнал, что это сделал я, если б мне не пришлось возвращаться в гостиницу?

– Мог не возвращаться.

– Мог. Но тогда бы наш светлейший утром искал меня по всему Фарангу, размахивая своим мечом.

– Ты недооцениваешь, Биорк. Недооцениваешь нас. И ты сердишься.

– Да,– вагар потер лоб маленькой рукой.– Я сержусь. И делаю ошибки. И принимаю решения будто по чужой воле…

– Ты в этом уверен? – озабоченно спросила Этайа.

– Нет… Не знаю! Я пошел в этот поход для того, чтобы уберечь их от ошибок, а что вышло? Я чувствую себя тем самым конгским мальчишкой, которого изображаю. Скажи, зачем нам всем идти в это гнездо зла? Если я пойду один, через три дня твой певец будет с тобой. Если он жив, разумеется. А отправимся туда вчетвером – будет еще похуже, чем в Фаранге. Потому что гнездо меньше, а змеи злее…

– Нет.

– Ну тогда идем хоть без нашего светлорожденного Эрда. Пусть плывет до излучины!

– Нет, Биорк. Он пойдет с нами. Это необходимо, не проси меня объяснить, почему так. Он не столь сдержан, как ты, хотя, похоже, сдержанность и тебе стала изменять. Но он – один из нас. И ты забыл еще одно, что важно.

– Что же, светлейшая?

– На него указал оракул.