Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
(Но на всякий случай Рина провела на себе легкое регенеративное воздействие, а также запустила слабое заклятье, позволяющее быстро расщеплять в крови морфины. Мало ли.)
— И кого же вы для меня присмотрели? — спросила она с легкой сардонической улыбкой, стремясь не показать, что слова матери вдруг воскресили в ней тяжелый опыт детства.
— Что толку говорить теперь… — графиня Эрнер снова отпила кофе. — Своим эпатажным поведением ты сразу же закрыла для себя путь к любому приличному браку, даже до того, как связалась с… — она скривила губы, потом явно исправила себя и закончила с улыбкой, вероятно, совсем не так, как собиралась: — … этим многообещающим юношей из Ордена. Но имей в виду, что могла бы войти в королевскую семью!
Ой. Кронпринц младше Рины на десять лет, не могла мать еще тогда ее за него сговорить! Ему тогда сколько было, два? А его младшие братья вообще семь-восемь лет назад еще на свет не родились! Значит, из неженатых на тот момент там либо младшие братья, либо племянник королевы… М-да. Чудесный выбор.
— И кому же именно из имеющихся принцев ты меня продала? — спросила Рина, чувствуя, как теплеет и начинает чуть сгибаться десертная ложечка, которую она держала в руках. — Наркоману, гею или психу?
Так-то Рина ничего не имела против геев. Уж кому бы кидать камни в тех, кто состоит в нетрадиционных сексуальных отношениях, но только не ей! Однако ложиться в постель с человеком, которого ты совсем не привлекаешь — бр-р-р! Да и вообще, ложиться в постель с человеком без любви… Нет, сколько Рина ни училась разбираться в человеческой психологии, она решительно не могла понять, как столько людей проделывают это постоянно и ежедневно!
Луло Эрнер поджала губы.
— Все-таки эта орденская нетолерантность ужасно на тебя повлияла! Ну какое тебе дело до чужих пристрастий или медикаментозных привычек?
— Ага, значит, наркоману, — кивнула Рина. — Ясно.
— Тогда его привычка к антидепрессантам еще не вышла из-под контроля, — махнула рукой мать. — И это была хорошая партия! Ты знаешь, что мы, Эрнеры, сейчас не так богаты и могущественны, как при твоем дедушке. Об таком важном браке получилось договориться только благодаря твоим исключительным внешним данным… — графиня Суми окинула Рину полным зависти взглядом. Рина подавила желание ссутулиться, и, наоборот, сухо улыбнувшись матери, еще сильнее выпрямила спину. Прядь волос поправлять не стала, это уже перебор.
Агриппина знала, что производит сногсшибательное впечатление. Полная грудь при точеной талии, правильные черты лица при живой мимике, наконец, пышные золотые волосы и сияющая кожа — все это зеркало ей исправно показывало ей и все это она училась подчеркивать правильной одеждой, легким макияжем и прическами. Чтобы Кириллу и девочкам было приятно ею любоваться, с одной стороны. А с другой стороны, потому что внешность — это инструмент. Рина долго была очаровательной девочкой, теперь вот стала очаровательной девушкой, и уже успела убедиться, что вторая категория открывает даже больше дверей, чем первая.
Хотя информация, что кто-то за ее спиной договорился о браке из-за ее внешних данных, когда ей было одиннадцать, вызывала внутренние содрогания. Там что, еще и педофилия, в плюс к наркомании? Хотя не факт, что именно у «нареченного». Рина слышала краем уха, что такое иногда практикуется: если о браке договариваются, когда невеста еще очень юна, иной раз задолго до официальной свадьбы невесту отправляют жить в дом жениха. Якобы для воспитания девушки так, как угодно свекрови, но на самом деле именно для этого самого. Причем бенефициаром может выступать как сам жених, так и его отец.
Ужас. Ее Грива Урагана появилась очень вовремя, говорить нечего!
— Только надеюсь, ты не пожалеешь впоследствии, — покачала головой графиня Суми. — Все же быть любовницей мужчины без заключения законного брака — шаткое положение!
— А быть любовницей с заключенным браком — лучше? — сухо спросила Рина. Тут ей бы подождать, пока эта шпилька уколет мать, которая и настрадалась от отцовских связей, и любовников заводила не одного и не двух, однако она не удержалась и добавила: — И я не любовница. Перед лицом Творца я законная супруга Кириллу Ураганову, мы произнесли брачные клятвы.
Не стоило говорить все это! Не стоило оправдываться! Мать, конечно, поняла, что таки задела Рину за живое. Впрочем…
Рина поглядела на согнутую, перекрученную в пальцах ложечку и поняла, что этой красноречивой детали для графини Суми и так было достаточно. Вон как улыбается.
— Я не адептка творцизма, как ты знаешь, — Луло снова вздохнула. — Как по мне, брак — это прежде всего забота о будущем, приумножение благосостояния. Меня, можешь себе представить, волнует, что у моей дочери, по сути, нет никаких гарантий… Я слишком хорошо знаю, что такое жизнь с мужчиной, на которого нельзя положиться! — вот здесь в голосе графини впервые прорезалась искренняя горечь. Или то, что она хотела выдать за искреннюю горечь.
Рина не смягчилась, нет. Но все же сухо сказала:
— С этим тоже все в порядке.
Уточнять она не стала, однако они с Кириллом и девочками заключили ряд договоров, которые, по сути, сделали их отношения полностью эквивалентными групповому браку. Это было дорого, небыстро, потребовало юридических консультаций — но они это сделали. Правда, если (когда!) у них появятся дети, будут нужны дополнительные меры, чтобы над ними все получили равную опеку, но, к счастью, этот вопрос пока не горел. Детей они в ближайшие три-четыре года точно не планировали: всем надо было доучиться.
— Это хорошо, что все в порядке, — улыбнулась графиня. — Но все же… Ты не думала, что тебе может потребоваться твой собственный, личный капитал? Все-таки одно дело законная супруга, другое дело… — она многозначительно недоговорила. — Кроме того… Я знаю, что господин Ураганов не бедствует, несмотря на его крайнюю молодость, навела справки. Его контракты с оружейными производителями и исследовательскими институтами Ордена весьма прибыльны, не отрицаю. Но и значительным его состояние назвать трудно.
«Это то, о чем ты знаешь, мамочка, — хмыкнула Рина. — У Кирилла какой-то невероятный талант к консервативным инвестициям, мне бы его хладнокровие! Да, наши сбережения растут медленно, но мы почти ничего и никогда не теряем. Такими темпами лет через сто будем богатейшими людьми планеты… А быстрее нам и не надо. И ты забываешь, что зарабатывает у нас в семье не только Кирилл! Да, мы с девочками пока еще учимся, но я ведь работаю в Ассоциации магов, Лана и Саня на контрактах в НИИ магии как исследователи, а Лёвка и Ксюша на постоянной основе преподают в „Маяке“, ставку им оплачивает Орден… Ну и все мы вообще периодически там ведем уроки! Плюс благодаря Лёвкиной ферме мы и себя частично обеспечиваем, и продукцию продаем!»
— А что, вы с отцом готовы выделить мне приданое? — спросила она вместо того, чтобы хвастаться.
— Увы, боюсь, в текущей обстановке это было бы крайне трудно, — вздохнула графиня. — Но, возможно, мы найдем способ помочь друг другу заработать?
Ага, вот оно. Ну наконец-то дошло до того, из-за чего собственно все. Рина так и знала, что там какой-то денежный вопрос!
Прежде чем организовать встречу со своей биологической матерью, Агриппина Ураганова переписывалась с той несколько месяцев. А саму встречу готовила несколько недель. Сомневалась, волновалась, чуть даже не вернулась к давней детской привычке грызть ногти. Честно говоря, очень хотела посоветоваться с Кириллом, но она и так знала его мнение о чете Эрнеров! Причем сформировал он это мнение не только по рассказам самой Рины, но и по найденным в Сети материалам.
Кирилл сказал бы: «Чем дальше ты от этих токсиков, тем лучше! И имена их забудь. Ты — Ураганова, твоя семья — мы с девочками и моя мама. Ну и Пантелеймон тоже, если хочешь. Все».
Однако именно поэтому Рина не могла отступить. Она знала своих родителей гораздо лучше, чем Кирилл. Они ведь не оставят ее в покое, не рассосутся сами по себе. Ладно, пока Рина была девочкой-волшебницей, отрезанным ломтем, они списали ее вчистую. Ладно, потом в первые месяцы и даже годы после снятия Проклятья у них тоже не было особых причин проводить переоценку этого сброшенного актива! Тем более, тогда еще было неясно, чем именно занимается Ассоциация магов, какие возможности она имеет, и какое место в ней занимает и сам Верховный маг (пофиг на громкий титул, поначалу все вообще восприняли его детской игрой — каковой он частично и был), и его помощники. Однако с течением времени, чем больше влияния и реальной власти сосредотачивалось в руках Кирилла и его семьи, чем сильнее Ассоциация интегрировалась в государственную машину Ордена, тем сильнее росло подспудное волнение Агриппины. Она знала, что Эрнеры выйдут на связь. Особенно ее сиятельство графиня.
