Ольга Гусейнова - Светлая и Темный

И сдается мне, что сейчас я либо возьму пищу у него из рук, либо останусь голодной. Натянуто улыбнувшись, мягко обхватила его кисть рукой и аккуратно взяла угощение губами. Потом молча забирала все, что предлагали.

В палатку я юркнула мышью, спасающейся от кота. Нервно пометавшись — два шага влево, два шага вправо, — стянула с себя платье и в нижней рубашке зарылась между шкурами. И тут же задрожала. Без мужа рядом было зябко, поэтому, когда он, рывком откинув полог, вошел, я испытала волнение и облегчение одновременно.

Он присел на корточки возле шкуры, сцепив пальцы рук перед собой и пристально глядя на меня. Пламя одинокой свечи отразилось в темных драканьих глазах. Его молчание все сильнее беспокоило меня. Видно, перестаралась я с гигиеной, сказала не то, не так, иначе отчего у мужа такой тяжелый взгляд? Наконец, он встал и неспешно расстегнул пояс, сложил его рядом с постелью. Укрывшись до самого подбородка, я наблюдала за ним, не отрываясь, решив, что он специально провоцирует меня, выбивает из колеи.

Сэбиан аккуратно сложил бархатный кафтан. Затем, как средневековая барышня, приподнял подол своей рубахи и демонстративно, укоризненно посмотрел на свою обувь, потом — на меня. Я же не менее выразительно вздохнула и натянула меховое одеяло до самого носа. Муженек прищурился, но без комментариев и напоминаний разулся сам, ступил на постель. И теперь массивной фигурой нависал надо мной, заслонив пространство палатки, давил на сознание, изучал. Затем знакомым способом, со спины, начал снимать рубаху.

А я, прикусив губу, следила за медленно поднимавшимся подолом, обнажавшим длинные мускулистые ноги, внушительное мужское достоинство, торс… Несмотря на чешую, наросты на локтях и коленях, передо мной предстал прекрасный образчик мужественности и силы. Откровенный самец, или, как на родине говорили, настоящий мачо.

Пришлось зажмуриться, когда Сэбиан полностью разделся и методично стал складывать одежду. Но с закрытыми глазами все вокруг воспринималось еще более остро. И щекотавший обоняние запах мужа, и шорох, с которым он укладывался рядом. Крики птиц и звуки леса, далеко разносившиеся в ночи, тихий разговор дозорных, стерегущих наш покой, ржание и пофыркивание лошадей.

Горячее тело скользнуло ко мне под шкуру, а тяжелая мужская рука, звякнув тонкими звеньями цепочки, соединяющей брачный браслет с кольцом, легла на мой живот.

— Посмотри на меня, — скорее приказал, чем попросил, Сэбиан.

Послушно открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Как и вчера, он расшнуровал ворот моей рубашки и приласкал грудь, с той разницей, что сегодня я не сопротивлялась. Затем таким же образом, как и в прошлый раз, начал снимать тянущую боль вокруг раны.

Во время лечения, доставлявшего приятные ощущения, чудесным образом расслаблявшего мышцы и устранявшего боль, я невольно любовалась игрой мускулов на смуглой груди Керо. Мое внимание снова привлек болтающийся на шнурке амулет, защищающий дракана от влияния светлой земли. Не удержавшись от любопытства, коснулась пальцами этой занятной вещицы, тут же ощутила легкую энергетическую вибрацию. Он сразу перехватил мою ладонь, окинул подозрительным взглядом.

— Не доверяешь? — грустно усмехнулась, убирая руку.

— Пока нет оснований, — бесстрастно ответил он, продолжая методично массировать рану.

— Угу, — кивнула, мол, понимаю.

Через какое-то время я совсем расслабилась под волшебными руками мужа, и он почувствовал перемену. Немного отстранившись, снял кольцо с волос, и те черной волной рассыпались по плечам.

— Почему у всех длинные косы, а вы с Ройваном с хвостиками? — спросила я о том, что заинтересовало еще вчера.

— Погладь меня, — потребовал он в ответ.

— Где? — хрипловато от волнения отозвалась я.

Керо усмехнулся уголками губ:

— Где хочешь…

Вспомнив о намерении быть послушной женой, облизала вмиг пересохшие губы и медленно подняла руку. Осторожно провела по груди, ощущая чешуйки подушечками пальцев.

— Смелее, жена, я тебя не съем… — Уголки его губ снова насмешливо поползли вверх.

Улыбнувшись шутке, я приподнялась на локте, ближе придвинулась к мужу и потянулась к его голове. Второй день мечтала опять потрогать волосы и проверить, настолько ли они шелковистые, как кажется. Зарылась пальцами в его шевелюру, погладила бритый затылок и виски. Потрогала остроконечные уши, отчего сумеречные глаза потеплели в улыбке. Обвела черные брови, коснулась темно-серых чешуек на лбу и висках.

— Если твои глаза не врут, внешне я тебе не противен, — раздался в напряженной тишине глухой голос Сэбиана. — Я прав?

— Да, с виду непривычный, — смутилась я. — Но интересный… по-своему. — И напомнила: — Так что там с прическами?

Муж уложил меня на спину и обеими ладонями обхватил мою грудь. Затем нежно обвел налившиеся желанием полушария, чуть потеребил горошины чувствительных сосков. Не сводя глаз с моего лица, явно наблюдая за реакцией, продолжил соблазнять, как было обещано. Потом склонился, и к ласковым рукам присоединились его губы. Лизнул кожу и подул, посылая волну удовольствия. Стиснув зубы, чтобы не застонать на всю округу, я выгнулась и положила руки ему на плечи.

— Все бархатники носят волосы до плеч. — Пока я соображала, зачем он это сказал, быстро добавил: — Это касается мужчин, Сафира.

— Успокоил, — неуверенно прошептала я, улыбаясь, вспомнив, о чем спрашивала.

Закусив губу, я принимала ласки, чувствуя, как с каждой секундой разгорается огонь в крови.

— Брить затылок и виски имеет право только глава клана. Косы от макушки заплетают воины, а остальные члены кланов плетут косы или носят хвост на затылке…

Голос Сэбиана — глухой, низкий, с легкой хрипотцой — отдавался внутри меня странной вибрацией. Непередаваемые, непривычные ощущения скапливались внизу живота, я невольно чуть развела бедра в стороны. Его ладонь сразу спустилась вниз, накрыла лоно…

Нажим чутких пальцев усилился, и я выгнулась от мучительно-сладкой боли, прошептав:

— Сэбиан… пожалуйста…

Схватила его за широкую кисть, но уже не знала, что делать дальше — оттолкнуть или удержать, чтобы не прекращал. А мужчина умело распалял мою страсть, добиваясь полного и безоговорочного подчинения. Я не выдержала — сама подавалась навстречу его рукам, подставляя разгоряченное тело под искушающие ласки, смиряясь с тем, что больше не властна над своим телом… своей сутью… Я даже глаза прикрыла от невероятно сладостных ощущений…

Потом он плавно переместился, накрыв мое тело своим, и, поймав взгляд, поцеловал. Жестко, властно, но, видимо, так хотел, выдавая с потрохами собственную сущность.