Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Игорь Васильевич Павлов
— Ижеслав! — Крикнул я ему в след. — Ты мне триста двадцать семь золотых монет должен! За незаконно собранный оброк с деревни за пятнадцать лет! А теперь ещё и проценты!
Пусть и комендант слышит, и народ местный. Общественное мнение во все времена спасало. Теперь им уже не так просто будет меня убить, потому что все стрелы на Ижеслава и покажут.
— Это что за новости? — Спросил дед родственничка уже едва слышно.
— Брешет он всё, ничего я ему не должен…
Дарья заботливо отряхивает волосы, смотрит, как родная. Чувствую, как переживает за меня.
Сложно скрыть досаду. Потому что я планировал прикончить урода за покушение после драки. Не зря же людей согнали на зрелище, с таким количеством свидетелей никто бы не сказал, что его убили специально. Просто защищали барона.
А вышло, что не убил гада, пока он ослабший после алкоголя, а сделал сильнее. Потому что он теперь знает, в чём моя фишка. Пусть и не до конца. И дядьке своему всё расскажет. А потом оба пойдут к князю челом бить. И настучат на меня.
Я ведь тёмный маг, управляющий растениями. Зло для местных.
Собственно, как и моя семейка, которая скрыто защищает деревню от других оборотней и упырей.
— Плохо вышло, — делится мнением Дарья, когда и мы уходим от таверны в сторону центра. — Говорила же.
— Молодец барин, — не разделяет её скептического настроя Крезо. — Если бы не Безсон, всё бы получилось. Подскажи, кто так драться научил? Что за диво такое иноземное?
— По китайским свиткам научился, — посмеиваюсь.
— Вот же заливает, барин.
— Не знала, что Безсон его дядя, — произнесла Дарья, видимо, не собираясь расхваливать, какой я удалец. — Сильный маг, такой во врагах нам не нужен.
— А к погибшей магичке он как относится? — Спрашиваю. Реакция на смерть Маши непонятная.
— Да откуда мне знать. Явно уж не дочь, — усмехнулась Дарья с нотками нервозности.
Как оказалось, амулет Ижеслава с лунным камнем в основе не так прост. После быстрого изучения Дарья заключила, что он в большей степени обезболивает, лечит на порядок дольше машкиного. Прицепил вторым, мне любая побрякушка на усиление пойдёт.
Дошли до развилки. В сторону моста посмотрел, куда уже понеслись дружинники Ижеслава. По дороге они нас обогнали, вызывающе проносясь впритирку.
— Похоже, новой драки в барском доме нам не избежать, — заключил Крезо, провожая взглядом конницу. — Если ты дружину с деревни наберёшь, мы выстоим. На шестерых у нас оружия наберётся. Плюс охотников найдём, я троих знаю, кто за серебро и не спросит, в кого стрелы пускать. У нас есть сутки. Сегодня Ижеслав проспится, а с утра уже будет думать, как тебя достать. Чтоб шуму не наделать во вторую ночь и пойдут.
— Согласна, надо возвращаться и готовиться, — слышу и от Дарьи.
— Будут жертвы, — заключаю я, вздохнув.
— Ну иди, сдавайся, тогда их не будет, — усмехнулся Крезо. — Только одна.
— Не мели ерунды, — возмутилась магичка. — За барона постоим. Потому что за ним правда.
— Что верно, то верно, — согласился Крезо угрюмо.
— У меня другой план, — говорю, заметив по левому флангу под стеной довольно много кустов.
— И какой же?
— В замок проберусь ночью и добью Ижеслава.
— Сбрендил? — Ахнула магичка. — Ещё вчера ты от хулиганов деревенских шарахался, а сегодня лезешь на сильнейшего витязя округи.
— И как? Получается у меня? — Язвлю, нарываясь на комплимент.
Глаза закатывает и головой мотает, мол, что за хвастун.
— Идея не лучшая, тебя схватят, — поддержал её и охотник.
— Не схватят, если расскажете всё, что знаете о замке, караулах, возможных оберегах и лазейках.
— Можем поспрашивать у местных, — усмехнулся Крезо и получил локтем от Дарьи.
— Я не отступлю, — заявляю решительно.
Этой ночью в замок и отправлюсь. Пока этот подонок не сделал свой шаг, его надо ликвидировать.
Глава 15
Наша первая вылазка
Удостоверившись, что я не шучу, наёмники занялись делом. По, крайней мере, мозгов хватило спрашивать у местных витиевато, без намёка на злые деяния. Народ оказался на редкость болтлив, особенно продавцы. Не оказалось секретом, что Ижеслав живёт в северной башне, с верхушки которой любит испражниться прямо в речку. Иногда достреливает, иногда нет.
Послушали про сотника всякое. Когда выпьет, может высечь любого крестьянина, попавшего под руку. Одна продавщица булок рассказала, что он изнасиловал чью — то невесту, которая потом и утопилась с горя в канале.
Такого гада кончать не жалко.
Пока ходим по круге, следим, чтобы Ижеслав из замка куда — нибудь не уехал, тогда всё сорвётся. Удобно, что выездные ворота одни.
Прежде, чем отправиться, на рынке нашёл одежду попроще и попрактичнее. Тёмные штаны, кофту, всё заграничное. Попутно отыскали гостиный дом, где сдают комнаты, чтоб на улице не ошиваться всю вторую половину дня и не вызывать лишнего подозрения.
К вечеру заселились, поужинали скромно там же на первом этаже. В комнате обсудили детали плана, который я составил довольно быстро.
Дождавшись ночи, отправились втроём, выйдя через чёрный ход, чтоб не увидела нас хозяйка. Как не настаивал, товарищи одного не отпустили.
Оделся уже, как чёрный ниндзя, всё тело обтянуло, эти смеются. Дарья, когда улыбается, вообще красотка. Следуя моему примеру, и соратники замаскировались. Дарья плотно завязала волосы платком, закрыла нижнюю часть лица. Крезо наоборот повязку на глаза сделал чёрную с вырезами для глаз и стал походить на «Зорро».
— А ты чего? — Посмеивается Крезо. — Волосы белые любой свет отражают. Собрался на вылазку, барин, а науки не знаешь.
— А не пошли бы вы, — выругался, и снова попытался перевязаться серым платком.
В итоге Дарья сжалилась и помогла.
Уже на выходе из гостиницы наёмник спросил:
— При тебе оружия никакого, как ты собрался его кончать? Или снова придушишь по — восточному?
— Кулаком в морду даст, делов — то, — подковырнула магичка, озираясь по сторонам.
— Держи, — подал Крезо один из своих кинжалов в чехле коричневом. — Это трофей, половский клинок. Как разберёшься с ним, оставь его на полу. Им всё равно придётся искать виновных.
Об этом я не подумал. Принял оружие, зацепив за пояс, двинули по темени через улицу. Снаружи тихо, ни души. Лишь изредка доносится скрип, будто ветер ставни свободно болтающиеся тревожит.
Примерно два ночи. И такое впечатление складывается, что селяне затаились, боясь шуметь. Ни ребёнок не плачет, ни животное не кричит.
Пересекли дорогу, меж домов прошмыгнули и вышли на набережную к каналу.
Со стороны моста с башнями, до которых метров семьдесят, теперь слышны отголоски разговоров и
