Божественная семейка - Хелена Грин
Ладно. Пусть считает себя отважным рыцарям, мужчинам это полезно. К тому же, пока он занят сопровождением, не сможет встрять в очередной конфликт. Двойное преимущество!
— Насчет ваших порядков… — прищурилась лукаво Инра, когда они уже подходили к воротам академии.
Время в пути пролетело поразительно быстро.
— Чувствуешь себя униженным?
Среди оборотней действительно царили свои законы. Женщин и детей они, конечно, защищали, но и те никогда не лезли в дела своих мужчин, тем более — не вырывались вперед, защищая в конфликте. В общинах, расположенных ближе к поселениям людей такой поступок осуждался всем племенем. В тех, что располагались дальше — мог караться наказанием.
— Предвкушаю головомойку, — мрачно оповестил студент, мысли которого, похоже, занимали совсем другие вещи. — Леон, придурок, опять причитать будет и говорить, что предупреждал. Я разве виноват, что, стоит мне отойти на шаг от академии, эта упыриная морда тут же из-под земли выпрыгивает?!
Инра коротко рассмеялась.
* * *
Вопреки ожиданиям менталиста — к стыду своему женщина так и не вспомнила, как его зовут — путь их протекал спокойно. И даже в академии никто не выпрыгнул из-за угла. Не то, чтобы Инра этого ожидала — ну не верилось ей, что вампиры настолько уверились в собственной безнаказанности, что нападут на преподавателя. Что в принципе нападут на кого-либо на территории академии.
— Ну вот, а ты переживал, — обратилась женщина к студенту.
Оборотень с подозрением поглядывал на затемненные ниши, постоянно оборачивался за спину и чуть ли не обнюхивал редких студентов, которые проходили мимо. Неужели считал, что под их обликом мог подкрасться один из вампиров?
— Еще не вечер, — пробурчал менталист.
Инра покачала головой.
Разошлись они в холле: оборотень ушел в сторону студенческих общежитий, а Инра направилась в комнату. Чайный сбор ждал. И не только он, как оказалось впоследствии — женщина подошла к двери в тот момент, когда одна мутантная форма жизни прогрызала себе путь наружу.
— Это еще что за?.. Пуффи! — рявкнула Инра, распахивая дверь.
Кактуса на пороге не оказалось — он проехался по полу вместе со створкой, настолько крепко вцепился в последнюю зубами.
— Ты, мелкая пакость! — оторвала женщина Пуффи вместе с куском древесины. — Сколько можно вредить казенному имуществу?! В первый раз еще простила, но в этот — чаша терпения переполнилась. Я тебя в лес отнесу, будешь там мушек с комарами ловить вместо полноценного ужина. Ясно?!
Пуффи жалобно заворчал, но Инра осталась непреклонна.
— Почему ты вообще здесь? Я четко помню, что оставляла тебя с братом!
После этих слов кактус оживился. Вывернулся из хватки и поскакал к столику напротив тахты, Инра с недовольным бурчанием направилась следом. И увидела на поверхности обрывок пергамента с корявым текстом: «Ушел охотиться за остроухим, кактус покормил».
— Замечательно! — скривилась Инра и обратилась к Пуффи: — Тебя променяли на эльфа. Можешь погрызть дверь брата на радостях.
Кактус как-то съежился, иголочки его пожухли, в общем, всем своим видом химера демонстрировала муки совести. Женщина вздохнула. Выдохнула. И принялась на починку двери. Снова.
— Вот не понимаю я, что у тебя за отношения с замкнутым пространством? — ворчала Инра, восстанавливая целостность двери заклинанием. — В одиночестве оставить нельзя, тут же крушить все начинаешь. Еще скажи, что темноты боишься, как маленький!
— Р-рау! — отозвался Пуффи возмущенно.
— Не боишься? — хмыкнула Инра. — Тогда и с этой ерундой заканчивай, веди себя по-взрослому. Я же не могу каждый раз вещи ремонтировать, они потом рассыпятся в труху!
— Р-ра-а, — смиренно опустил иголочки кактус.
— Значит договорились, — заключила Инра, закрывая абсолютно целую уже дверь на магический замок и принимаясь восстанавливать защитные плетения.
Пуффи ведь не только физические преграды разрушал, он и за плетения принимался — как только удавалось это, поросенку?
…Чай женщина заварила, пусть и позднее, чем мечтала. И с удобством откинулась на тахту с чашкой в одной руке и книгой — в другой. Собрание сочинений некоего Жоржа Арлинского рассказывало о событиях после заточения темных богов. О восстановлении городов, о мудрых правителях людей и эльфов, которые делали все возможное для восстановления своего дома; о храбрых магах, которые охотились на тварей Хаоса, что всегда следовали за темными, и отгоняли монстров от поселений. О балладах менестрелей, воспевающих великих богов и двух людях, которые встали с ними вровень в борьбе с бесчинствами темных — воине Илле и его возлюбленной Рионе. О памятниках архитектуры, которые создавались мастерами в честь победы… в знак надежды на лучшее будущее.
Когда речь в книге зашла о последних, изнутри поднялась странная тоска и сожаление. Подсознательно Инра поняла, что большинство памятников уже разрушены временем, а некоторые — потеряны безвозвратно.
Люди позабыли о тяжелом периоде, пожалуй, слишком быстро. Сейчас мало кто по-настоящему интересуется историей, а кто этим занимается — занят больше переписыванием старых трудов, их обобщением, да циничным рассуждением об ошибках прошлого. Словно, очутись они в тех временах, то действовали иначе. Стали лучше. Спасли больше.
Инра с грустью улыбнулась, закрыв книгу и погладив корешок.
Глупцы.
Не существовало тогда правильного и неправильного — были люди и их поступки. А уж какими они оказались, потомки судили по последствиям. Зачастую — весьма отдаленным.
Женщина отложила книгу на столик рядом с Пуффи и встала, потянувшись. За окном сгущались сумерки, знаменуя наступление вечера. Пора отправляться на ужин, если Инра конечно не хочет лечь в кровать голодной.
— Ну что, пойдем прочитаем твоему создателю лекцию об ответственности и том, что нельзя оставлять кактусы без присмотра? — подняла Пуффи на руки Инра.
Тот согласно заурчал.
* * *
…То, что дорога до столовой без приключений не обойдется, Инра понимает, пожалуй, слишком поздно.
— О как! — выдохнула женщина, когда в коридоре на всем протяжении погасли магические светильники, а вдоль позвоночника пробежали мурашки.
Пуффи зарычал, судя по звуку, ощерившись иголками.
К ней явно приближался кто-то с недружелюбными намерениями.
Вспыхнул во мраке сферический силуэт щита, блокируя попытку прикоснуться к Инре. Та нахмурилась, зажигая над ладонью светлячок — по яркости он не уступал канделябру со свечами и позволял рассмотреть окружающее пространство, не ослепляя глаза.
Женщина успела заметить отшатнувшиеся от круга света тени, краем глаза уловила алые отблески. Вампиры?
— Рисковое вы дело затеяли, лэры, — прищурилась Инра, поглаживая кактус. — Я могу расценить это как нападение и ответить соответствующе.
В ответ на предупреждение раздались шипящие смешки. Щит замерцал вспышками под градом темных игл, которые растеклись по нему неопрятными кляксами. Инра хмыкнула, вливая в плетение побольше силы.
Церемониться с ней, похоже, не собирались. Что же делать?
