Уличная Магия - Тамора Пирс
Он осматривал корни на наличие признаков какой-нибудь болезни или повреждений, когда услышал голос Леди Зэнадии:
— Па́хан Браяр, так вот куда ты забрался!
«И я должен думать, что ты не приказывала своим слугам привести меня сюда?» ‑ удивился Браяр, оборачиваясь, чтобы поклониться леди. Слуги просеменили в сад, чтобы установить на плитках открытого пространства длинное кресло, стол и два стула с прямыми спинками. Леди Зэнадия, величаво одетая в тёмно-красную блузку и завёрнутая в бронзового цвета шёлк, раскинулась в длинном кресле, когда то было готово, скрестив перед собой обутые в сандалии ноги. Слуги подошли, чтобы поправить подпиравшие её подушки; ещё один слуга наполнил три чашки какой-то тёмной жидкостью; служанка поставила чаши с фруктами и салфетки. Один из слуг встал у леди за спиной, взяв в руки длинную ручку опахала из воздушных белых перьев.
Её спутником, к досаде Браяра, был Джебилу Стоунслайсер. Тучный каменный маг, пытаясь скрыть недовольство, уселся на стуле. На этот раз он был одет в тёмно-зелёный шёлк, обильно сдобренный по краям куртки и штанов золотой вышивкой. Созвездие колец с самоцветами поблескивало на его толстых пальцах. Усевшись, он положил салфетку себе на колени. Есть он не начал; вместо этого он занял себя тем, что пальцем утюжил тонкую льняную ткань, покрывая её тонкими складками.
— Где твоя помощница, Па́хан Браяр? ‑ осведомилась Леди Зэнадия, сдвинув тяжёлые брови. ‑ Это милое дитя Эвумэймэй. Я желала снова увидеть её. Я её пригласила.
Леди, похоже, не в духе, подумалось Браяру. Ну, ей же хуже.
— Она дома, обустраивается, ‑ ответил он, возвращаясь к корням лиственницы. ‑ Всё равно она ничего не знает о миниатюрах.
— Это же форма банджи́нги, не так ли? ‑ поинтересовался Джебилу. ‑ Каллиграфическая форма?
Браяр был впечатлён. Не все знали правильные названия различных форм миниатюр.
— Весьма верно, Мастер Стоунслайсер, ‑ сказал он. ‑ Вы изучаете миниатюрные деревья?
Джебилу презрительно фыркнул.
— В имперском дворе Янджинга, где я какое-то время жил, не знающие формы люди считались неучёными варварами. Я был вынужден научиться, чтобы явить себя в выгодном свете на приёмах по просмотру деревьев.
— Эти разговоры о деревьях замечательны, ‑ резко заметила леди, ‑ но я желала поговорить именно об Эвумэймэй, Па́хан Браяр. Ты ведь конечно знаешь, что она не может получить надлежащее образование под крышей у столь юного зелёного мага как ты. И конечно же у тебя есть чем заняться вместо обучения юной девочки.
Браяр осторожно подрезал несколько корней.
— Я не понимаю, что миледи имеет ввиду, ‑ пробормотал он, думая «Она как терьер с любимой игрушкой. Как мне заставить её выбросить Эвви из головы?»
— Я имею ввиду, что Чаммур наверняка предоставляет статному молодому человеку много отвлечений, ‑ сказала леди, изящно чистя апельсин. ‑ Если только юные девушки не ослепли. Приведи свою Эвумэймэй в мой дом. Мастер Джебилу согласился, что он, возможно, был слишком поспешен в обращении с ней. Он предложил учить её, пока она под моей защитой. Я позабочусь, чтобы она была сыта, одета и получила надлежащее образование.
Браяр перевёл взгляд с неё на Джебилу. Каменный маг занялся осторожным отпиванием содержимого своей чашки, вытирая губы салфеткой после каждого глотка. Он отказывался смотреть на Браяра. «Она каким-то образом его уломала, ‑ осознал Браяр, ‑ и он боится её».
— Я думаю, тут произошло недопонимание, миледи, ‑ сказал он, возвращаясь к осмотру корней дерева. ‑ Эвви не согласна учиться у Мастера Стоунслайсера. Она всё для себя решила.
Леди Зэнадия тихо засмеялась, в её голосе просматривалось настоящее веселье.
— Мой дорогой па́хан, уж если что выдаёт твою молодость, так это сии слова! Юным девочкам нельзя позволять самим решать свои судьбы! У них для этого нет ни опыта, ни постоянства цели, которые есть у взрослых. Поэтому я лучше подойду для того, чтобы взять на себя её образование. Я вырастила троих дочерей, и каждая хорошо вышла замуж. Как только Эвумэймэй окажется под моей крышей, её детские попытки направить свою жизнь вместо того, чтобы послушно устроиться на своём надлежащем месте, закончатся. Она нас обоих за это однажды поблагодарит.
От унылости картины — жизни, — которую она только что обрисовала, у Браяра перехватило дыхание. «Она хочет обуздать Эвви как… как лошадь», ‑ осознал он, внезапно разъярившись. Борясь с собой, зная, что он позже будет корить себя, если сейчас раскроет рот, он вернул лиственницу в её прежнюю почву и взглянул прямо в большие, тёмные глаза женщины.
— Миледи, если вы приобрели это дерево лишь для того, чтобы взамен я заставил Эвви жить с вами, то мне лучше забрать его домой, ‑ категорично заявил он. ‑ Она решила жить с моей наставницей, Па́хан Розторн, и мной. Мы в конце концов направляемся в Янджинг, и мы отвезём Эвви обратно в её родную провинцию по пути.
Они таких планов не обсуждали, но Браяр подумал, что это может послужить этой надменной паре оправданием, чтобы отступить прежде, чем ситуация действительно ухудшится.
Леди Зэнадия выпрямилась, прочно поставив стопы в пол. Уперев ладони в бёдра, она спросила холодным, сухим голосом:
— Ты что же, отказываешься повиноваться мне, мальчишка?
Браяр даже не моргнул под её жёстким взглядом.
— Мне забрать лиственницу обратно, миледи? ‑ осведомился он вместо того, чтобы отвечать на такой глупый вопрос. Конечно же он отказывался повиноваться ей. Он сделает это с радостью, и заодно перевернёт весь её тщательно разрыхлённый и высаженный сад, если до этого дойдёт. Пришло время ей уяснить, что люди из более бедных домов — не игрушки.
Казалось, в вечность превратился миг, пока она безмолвно пыталась сломать его серо-зелёный взгляд своим, тёмным. Джебилу прямо-таки вжался в свой стул. Наконец леди с отвращением махнула рукой.
— Нет. Я купила это дерево, и я его оставлю себе.
За единственный медный дав он бы всё равно забрал лиственницу обратно, но осторожность его остановила. Что бы он ни думал о Леди Зэнадии и её обращении с людьми, у неё были отличные садовники. Они хорошо позаботятся о его дереве. Несомненно, она наймёт ещё одного знатока миниатюрных деревьев, чтобы служить только ей. К тому же, он заключил сделку и зарегистрировал продажу у смотрителей соука. Он не хотел прослыть нечестным продавцом.
Разговор, в том, что касалось его, был окончен. Он перестал играть в гляделки и вернулся к лиственнице. В конце концов леди и Джебилу начали обсуждать события и людей, которые Браяра не интересовали. Он работал осторожно, не позволяя
