Гнев Империи I (СИ) - "Findroid"

В этот раз удача оказалась на моей стороне. Я увернулся от клинков, пнув при этом священника, но тот сразу метнул три новых кинжала. Хорошо, что все они просвистели над моей головой, хоть и было близко. Зато, я осуществил задуманное: подхватил утерянную руку и вернул её на место. Просто приложил к ране и “скрепил” собственной злостью, как делал в прошлом, когда тело было совсем в негодном состоянии.

Рука ощущалась и контролировалась практически никак. Двигалась — вроде, чувствовалась — ни на грамм. Даже в кулак пальцы сжать было сложно, но время играло на меня. Пара минут, и функциональность руки полностью восстановится.

— А вот теперь готовься получать, — прорычал я и бросился вперед.

Очередной бросок кинжалов, но вновь мимо, и даже так я успел перехватить в воздухе один и метнуть его в ответ. Священник играючи отбил мой бросок и тут же отступил.

— Тц…

Священник не произнес ни звука. Казалось, эта тварь в маске даже не дышала.

Новая атака, и сразу три клинка врезаются мне в лицо, рассекая его от подбородка до лба и превращая в месиво правый глаз.

Что за?!

Его рука словно удлинилась!

И нет, мне это не показалось. Следующая его атака была похожа на удар хлыстом, заканчивающимся острыми изогнутыми клинками. Его правая рука, словно лишившись костей, теперь растягивалась и сокращалась, извивалась словно гибкая и молниеносная змея.

Мне нужно нанести хотя бы один хороший удар. Все те, что я наносил прежде, были либо без должного вливания силы, либо проходили вскользь, не нанося достаточного урона. Этот тип до ужаса крепкий.

Я прыгнул, перескакивая через размашистый удар, и собрался нанести атаковать в голову, прямо и четко, чтоб наверняка, но священник перехватил меня второй рукой. Его лапа растянулась и без особого труда схватила меня, скрутив по рукам и ногам, а затем впечатала в прутья.

Он приблизил свое лицо к моему.

— Ну, чего пялишься? — рассмеялся я. — Ты думаешь, что можешь меня напугать своей жуткой маской?

Давай, ГНЕВ, рассвирепей. Тебе нужно больше злости. Того, что есть, мало. Слишком мало!

Священник в ответ издал странный, стрекочущий звук, словно кто-то постучал деревянными палочками дуг о друга. А следом из-под маски стало вылезать что-то, отдаленно напоминающее щупальца.

И тут я услышал позади что-то вроде зловещего рыка, а ещё… ярость. Кипучую, невероятно мощную, как огненная река. В клетке позади кто-то был, кто-то очень злой. И я вдохнул эту злость, втянул в себя, направляя в Сосуд Правителя, раскрутил, слил с собранной из окружения энергией.

Тогда же с противоположной стороны клетки что-то ударило с огромной силой, что выбило красного священника из равновесия, и я этим воспользовался. Секундное усиление, и я вырываюсь, попутно оторвав ему пару пальцев, на что красный священник ответил жутким, нечеловеческим воем, от которого кровь стыла в жилах.

Он размахнулся второй рукой, и тут произошло нечто неожиданное. Нечто, обитавшее в клетке, нечто, что помогло мне своей злостью и “пинком”, подцепило руку священника гигантским, метровым изогнутым когтем, притянув ту к прутьям. Священник дернул головой, уставившись на тьму камеры, в которой открылось два огромных, с мою голову каждое, желтых глаза.

— Не на того пялишься! — взревел я и врезал в лицо твари кулаком. Врезал от души, вложив в этот удар накопленный заряд, отчего кулак засверкал алыми молниями. Маска разлетелась на мелкие кусочки, а следом за ней и то, что некогда было лицом. Наверное, лицом, я не разглядел.

Голову ему не снесло, но недалеко от этого. Во все стороны брызнула густая зеленая кровь, пахнущая тухлыми потрохами. То, что некогда было головой, сейчас больше напоминало месиво, и тем не менее противник все ещё стоял на своих двоих и даже дрался.

Наотмашь он бросил ещё несколько кинжалов, все мимо, разумеется, но сам факт, что оно продолжает сражаться в таком состоянии, меня поразил.

Да с чем я, во имя меня любимого, имею дело?!

Каким-то образом священнику удалось вывернуть, высвободить руку с оружием, отчего гигантский узник взревел рыком, полным досады и гнева. Это прибавило мне ещё больше силы. Я перехватил несущуюся на меня конечность и дернул её в сторону, отчего священника швырнуло на прутья, и обитатель клетки воспользовался шансом, вонзив все свои когти в его тело.

Но эта тварь все ещё была жива…

— Да что ты никак не сдохнешь, то? — устало вздохнул я, смотря на все ещё живую и сопротивляющуюся сущность.

У моей регенерации есть вполне конкретные пределы, и я уже вплотную к ним подошел. У меня не было моральных сил злится самому, а ярость пленника стала утихать после того, как он смог насадить священника на свои когти.

— Надо с тобой кончать… — решил я и ударил, затем ещё и ещё, вкладывая в каждый удар частицу своей божественной сути. Алые молнии пронзали тело священника, разрушали его, пока в итоге не осталось переломанная и изувеченная оболочка, безвольно рухнувшая на пол.

Я отступил, а затем просто плюхнулся на пол.

Я устал, действительно устал. В очередной раз убеждаюсь, что мне нужно больше силы. Правильно говорил Рубцов: от этих тварей нужно держаться подальше. Будь их две — я покойник. Не проведи Цуки обряд по пробуждению чакры — я покойник. Не будь тут того странного гигантского пленника с его яростью — я покойник.

— Спасибо, — сказал я таинственному помощнику, смотря в два огромных глаза, смотрящих на меня с высоты метров пяти-шести. — Ты мне здорово помог. Кто ты такой?

Массивная фигура немного приблизилась к прутьям, и я увидел огромную, больше меня, кошачью морду. В клетке сидел кот! Гребаный кот размером с не менее гребаный дом!

— Хлад! Я-то ожидал увидеть неведомое чудо-юдо, но никак не простого кошака!

— Простого? — фыркнул зверь вполне человеческим голосом и раздраженно шикнул на меня. — Я не простой “кошак”. Я Кот Баюн!

— Кот Баюн? — я недоуменно вскинул бровь.

— Ты сказок в детстве не слышал что ли? — рассердился кот. — О жутком потустороннем коте, что ест детишек и путников, чей голос настолько хорош, что люди не могут наслушаться.

— Первый раз слышу, извини. Я вообще не совсем из этого мира…

— Вот как… — кот выглядел, вернее звучал, озадаченным. — В любом случае, я помог тебе, а теперь выпусти меня. Я не трону тебя, просто хочу уйти отсюда подальше.

— Выпустить тебя? — хмыкнул я, поднимаясь на ноги. Меня немного штормило, голова гудела, но я начал приходить в себя. — Я так не думаю.

— Гра-а-а-ар! — зарычал огромный кот. — Выпусти меня или я убью тебя! Сожру твои потроха! Растерзаю твоё жалкое тело.

Сколько же в этом комке шерсти было злости. Одного этого достаточно, чтобы мне стало лучше.

— У меня есть другое предложение. Работай на меня.

— Что? — тут, кажется, кот опешил от такой моей наглости. — Работать на… смертного? Пха! Не слышал большей глупости!

— Ну в таком случае спасибо за накопленную злость и за спасение, но я пойду, — и я действительно пошел обратно, направляясь к клетке, где сидела моя мать.

— Стой! Стой, человек!

Я улыбнулся. Остановился, постоял пару секунд, изображая раздумчивость, и лишь затем вернулся к клетке.

— Ты передумал? — улыбнулся я.

— Зачем тебе кто-то вроде меня?

— Меня пленила твоя ярость. Она… — я мечтательно замурчал, изображая кота. — Невообразима хороша, словно ты нашел деликатес посреди безвкусной еды. Вот почему я хочу тебя заполучить. Хотя с твоими габаритами это будет проблемно…

— Я могу стать меньше. Как обычный кот. Вернее, в лучах солнца я почти всегда обычный кот, но во мраке я могу принимать свою истинную форму. Но могу и быть маленьким.

— Так почему не станешь и не выйдешь через прутья?

— Ошейник, — с ненавистью сказал Баюн. — Как бы я не пытался, я не могу его снять… Сними его, и я, возможно, послужу тебе… какое-то время…

— Например ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы выйти из клетки? — ухмыльнулся я. Мне нравился этот зверь точно так же, как нравилась Цуки. Было в нем нечто… невероятное, древнее и прекрасное. — Нет, кошарик, так не пойдет. Контракт, и никак иначе!