Хранитель рода государева 3 (СИ) - Шмаков Алексей Семенович

— Уж лучше небольшая, дополнительная эмоциональная встряска, чем переломанный архигранд. Который ещё не до конца пришёл в норму после крушения самолёта. — парировал Авиценна.

И тут он был прав. Юлия Сергеевна ещё не до конца восстановилась после травм, полученных при падении. А Настя уже доказала, что в порыве неконтролируемой ярости вполне способна справиться с матерью. Вот только сейчас императрице никто не сможет помочь и ей придётся разбираться с дочерью самостоятельно.

В общем, я согласился с Авиценной, за что заслужил не только злобный взгляд от будущей тёщи, но и обещание, что она попросит Настю хорошенько так проучить меня, после того как она научится контролировать свою силу.

— Чтобы впредь думал, как подпускать к себе других девок. — сказала императрица напоследок и топнув ногой, так что разлетелась не только её обувь, но и треснул бетон у нас под ногами, не выдержав такого издевательства над собой.

Юлия Сергеевна даже не подала вида, что случилось что-то непредвиденное. Гордо задрав голову, она сказала, чтобы её нашли, когда можно будет навестить дочь. После чего императрица отправилась в сторону штаба, довольно забавно прихрамывая из-за отсутствия обуви на правой ноге.

— Тёщи они такие. — со знающим видом произнёс Суворов.

Интересно, а он был женат? Хотя судя по его роду деятельности и тому, что он практически постоянно находится на заданиях, вероятность этого стремилась к нулю.

Так откуда ему тогда знать о том, какие тёщи?

Дальше я не стал его слушать, а задал несколько вопросов Авиценне.

Целитель начал мне отвечать и в этот момент раздался оглушительный грохот и скрежет сминаемого металла.

— А вот и княжна проснулась. — произнёс Авиценна, отходя от бункера в сторону.

На то, чтобы прийти в себя и хоть немного обуздать ярость Насте отводилось два часа. После чего, если она не успокоится, придётся снова применять успокоительное. Пуская созданный на его основе газ в убежище.

Но делать этого Авиценна не хотел, ссылаясь на то, что Организм Насти ещё не восстановился после предыдущего приёма, двойной дозы. Успокоительное было очень сильным и пагубно влияло даже на организм столь сильного физика. Он не мог дать гарантии, что применение успокоительного через столь короткий временной промежуток не нанесёт Насти непоправимого вреда.

Даже представить страшно, что такого может случиться, что организму физика будет нанесён непоправимый вред.

— В таком случае не стоит рисковать. Лучше пригласите меня, если ситуация не улучшится. Я поговорю с Настей и попытаюсь её успокоить. Надеюсь, связь с бункером имеется? — сказал я.

Но Авиценна лишь пожал плечами и подозвал к себе офицера, который всё это время находился с другой стороны от входа и мы его не видели.

Этот офицер отвечал за бункер, и он подтвердил, что связь с поверхностью имеется. Ну а если не выйдет у меня, то не выйдет уже ни у кого. Императрица и так собралась лезть внутрь и я сильно сомневаюсь, что она сможет вытерпеть эти два часа.

Тем временем Настя продолжала долбить по стенам бункера. Причём с каждым разом удары становились все сильнее. Она была просто чудовищно сильна.

— А что там с Виктором? — едва не забыв о своём подопечном, спросил я.

— Очень много внутренних повреждений. Как я уже говорил, чтобы поставить его на ноги, мне потребуется минимум пара дней.

Вот и ничего себе очень много внутренних повреждений. А в строй вернётся всего через пару дней.

Обычно, когда люди получают множество внутренних травм, они умирают. Из этого правила существует лишь два исключения — физики и целители.

Эти одарённые способны выжить, если их тело практически уничтожено.

Поблагодарив целителя, я двинулся в штаб. Теперь можно поговорить и о наших основных делах.

Но раньше, чем я успел дойти до штаба, меня перехватила всклокоченная Даша.

И тут же начала предъявлять, что я оставил её одну, отправив на базу в вертолёте.

— Ты пока ещё мой охранитель и должен выполнять свои прямые обязанности.

— Именно как охранитель, я дам тебе сейчас по заднице и поставлю в угол, чтобы впредь ты и не думала качать права. Ты сама сказала, что я твой охранитель. Охранитель, а не раб или прислуга. И если я посчитаю, что для тебя будет безопаснее просидеть в заднице у коровы пару часов, то я расшибусь в лепёшку, но запихну тебя в неё. Тебе это понятно? — вспылил я и отодвинув, не ожидавшую такого поворота событий девушку, двинулся дальше в штаб.

На входе меня попытался остановить какой-то совсем молоденький парень, непонятно каким образом попавший в часть, в которой сейчас должны были находиться лишь опытные бойцы, которые прилетели вместе с нами из столицы.

Парень требовал от меня пропуск, ссылаясь на внутренний устав части. Но Суворов быстро объяснил ему, что подобных пропусков у нас хоть жопой жуй. Если, что это не мои слова, а Воеводы.

Так вот если парень будет и дальше артачиться и не пропустит нас, то Суворов организует ему знакомство с собственной задницей. Глубокое и максимально болезненное знакомство. Где парень и найдёт, так необходимый ему пропуск.

Но нужно отдать солдату должное. Даже несмотря на то, что он весь трясся от страха, поверив словам Воеводы, он отказался нас пропускать.

Суворов уже было собрался пробиваться силой, но я остановил его и попросил связаться со Смирновым. В этом парень не отказал и получил приказ старика, не причинять нам никаких неудобств. Тут Прохор Иванович немного опоздал.

Поднявшись на второй этаж, мы оказались в просторном кабинете, с огромным окном едва ли не на всю стену и внушительным столом. За которым сразу могло находиться человек двадцать, а то и больше, чувствуя себя совершенно свободно.

Во главе стола сидел обложившись кучей бумаг Прохор Иванович и ещё пара человек, видимо, его личные помощники. Которые не обратили на нас ровным счётом никакого внимания, продолжив копаться в бумагах.

— Двадцать первый век на дворе. Люди научились создавать оружие, работающее на силе дара. Полетели в космос и опустились в самые глубокие точки мирового океана. А ты до сих пор не можешь заставить себя пользоваться современной техникой.

Заявил Воевода и в него полетел сжатый в небольшой шарик, лист бумаги.

— Нет ничего лучше, чем бумага. Работая с ней, я получаю настоящее удовольствие, а компьютеры вызывают у меня лишь отвращение.

Сказал Смирнов, беря в руки очередной лист с донесением.

— Группам Громова и Гуреева удалось найти следы вашего побоища. Они уже начали производить съёмку и брать образцы биоматериала для того, чтобы разобраться, кем были все эти люди. Ещё пилотам удалось отыскать останки самолёта. Спасибо Чтецу, за точные координаты.

— Я передам. — сказал Суворов, усаживаясь на ближайший свободный стул и показывая мне делать так же.

— Можешь садиться. — увидев жесты Воеводы, разрешил мне Смирнов. — Сейчас подойдёт Полиграф и тогда начнём.

И я сел. Вот только сделал я это прогнав одного из помощников Смирнова и придвинув его стул вплотную к стулу аналитика.

Суворов одобрительно крякнул и уставился на старого оперативника, который начал сверлить меня взглядом.

— Вы прекрасно осведомлены, что настоящим руководителем операции являюсь я. — пожал я плечами, беря первый попавшийся документ. — И я не собираюсь находиться в роли болванчика кивающего головой и во всём соглашающегося с вами.

В моих руках оказалась какая-то сводка, по результатам наших поисков трёхчасовой давности.

Смирнов лишь недовольно крякнул, заставив Воеводу рассмеяться.

Через несколько минут в кабинет вошёл, чем-то очень встревоженный Полиграф.

— Отряд Лихницкого был уничтожен. Останки группы нашёл Васильев со своими людьми.

Глава 20

Полиграф подошёл к нам со Смирновым и подозвав Воеводу, открыл ноутбук, выуженный им из-под кипы бумаг. Немного постучав по клавиатуре, он продемонстрировал нам видео, снятое на месте уничтожения одной из групп, отправленных на наши поиски.