Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Ты стал мне, как отец, - пробормотал Кольгрим прежде чем выйти из палатки, и Эдзард улыбнулся ему напоследок.

- Я рад, что у меня появился такой сын.

Когда на утро лагерь Корсаков проснулся и приготовился к очередному сражению, они обнаружили лишь сотню воинов во главе с Эдзардом Делаварфом. Огромное десятитысячное войско исчезло, словно его и не было, оставив лишь эту маленькую горстку храбрецов, которые были готовы биться до последней капли крови. Ценой собственной жизни, они позволяли своим друзьям и товарищам продолжать путь. Но не было скорби на лице Эдзарда, и не было её на лицах его верных воинов.

Прежде чем Виктор Фаларн отдал приказ отправляться в погоню, сотня варваров бросилась в бой. Об этом сражении будут долго рассказывать и Делаварфы, и Псы, потому что бились эти воины с храбростью настоящих диких зверей. Они не жалели ни клыков, ни когтей, бросаясь на врага снова и снова. Перешагивая через тела убитых товарищей, смыкая строй, храбрецы продолжали битву. Они поклялись унести с собой в могилу не одну сотню Псов, и сдержали своё обещание. И пускай последний из них пал, сражённый вражеским мечом, пускай собачье войско вновь шло на север, победа была за ними. Ярости Виктора Фаларна не было предела, и Кольгриму, вступавшему в родные леса Волчьих угодий, казалось, что он даже отсюда слышит эти разъярённые крики и вопли. Но варвары скорбели. В этот день пал лучший из лучших, сильнейший, единственный, кто оставался таном даже после своей смерти. И Кольгрим, вместе со своими людьми, братьями и сёстрами, молился Четверым и Первым, чтобы эти храбрые воины, отдавшие свои жизни ради общей цели, попали на вечный пир Белого Медведя, в место, где нет тревоги и печали. Лишь то, что желает каждый варвар - еда, вино и бесконечные сражения.

Октябрь

Аррага, пробираясь по глубоким сугробам, ненавидела снег. Она ненавидела тучи, из которых сыпались эти белые хлопья. Ненавидела небо, по которому плыли тучи. Она ненавидела всё, что только окружало её сейчас. Но больше всего Аррага ненавидела Селеку, из-за которой она оказалась в этом самом богами забытом месте. Ради чего? Ради того, чтобы найти логово давно исчезнувшего бога? Волчья ведьма обещала проводить девушку до Аурхуут и вернуть обратно на Медвежье Плато, если им ничего не удастся обнаружить. Что они нашли на вершине горы-башни? Всего лишь скорлупу. Никаких признаков жизни. Так как получалось так, что они обе снова в пути, и отнюдь не возвращаются в поместье Сатарнов, а уходят всё дальше на север?

Селека шумно скакала рядом и кричала во весь голос:

- А сейчас чуешь? Мы в правильном направлении? А долго ещё идти? А когда мы спустимся, там трава будет другого цвета? А небо? Может, солнце там будет вставать на другой стороне? Что, вот прям всё такое же, как дома? Ну, это совсем скучно... - девушка сделала паузу, и Аррага облегчённо вздохнула, подумав, что её мучения наконец прекратились. Но Селека так просто не сдавалась и, передохнув, снова выпалила: - А ты можешь найти по запаху какую-нибудь дичь? Я проголодалась.

- Я тебе не ищейка! - взвыла Аррага. Она и подумать не могла, что эта тихая, скромная юная воительница Света может оказаться настолько шумной и активной девушкой. Беральд жаловался, что Хильда чересчур любознательна? О, он ещё не представлял, на ком собирался жениться. Кто бы мог подумать, что за личиной столь прекрасного создания скрывается настоящий монстр. Либо Гвайр настолько стеснялась общества Сатарна, что не показывала своих эмоций, либо обладала невероятным талантом к артистизму. Никто при дворе Медведей и подумать не мог, что княжна Леопардов настолько шумна. Теперь Аррага понимала, каким образом Селека попала в Академию, как стала паладином и отправилась на другой конец Тверди, чтобы отыскать исчезнувших товарищей по ордену. Связи отца тут были ни при чём. Просто люди, сталкиваясь с упорством и назойливостью этой девушки, были вынуждены отступать и соглашаться на все её прихоти. Если хотели остаться в здравом рассудке.

- Я же только... - пробормотала воительница, но Аррага устремила в её сторону испепеляющий взгляд. Нет, хватит с неё этих расспросов. Голова волчьей ведьмы уже раскалывалась от болтовни Селеки. Лучше бы княжна взяла с собой кого-нибудь другого. Кована или Тэйхир. Хотя, Рогатая оставила бы Гвайр ещё раньше, к тому же привязав к какому-нибудь дереву, чтобы не догнала. В конце концов, терпением Корнибус не отличалась.

Селека насупилась и дальше шла молча. В долгожданной тишине Аррага смогла перевести дух и осторожно принюхалась. Солнце было высоко, и волчья ведьма нервно осматривалась по сторонам. Сейчас она ощущала в себе лишь малую толику всех своих сил. До сумерек было ещё далеко. Всё же, молодой княжне Гвайров действительно следовало взять с собой кого-нибудь другого. Пускай Аррага и знала земли Сат-шибале, как никто другой, но при свете солнца она была бессильна, как самая обыкновенная женщина. В случае нападения Селеке придётся защищать не только саму себя, но и её.

Девушки уже спускались с Великих гор. Переход был не таким тяжёлым, каким представляла его себе княжна Леопардов. Ей повезло, что Аррага знала множество ходов и настоящую паутину туннелей, благодаря чему путницам не пришлось карабкаться на самую вершину скал, с которых легко можно было упасть. Если бы Селека решила пересечь Великие горы самостоятельно, на переход у неё ушла бы не одна неделя. Там, на самой вершине, температура была такая, что плевок замерзал ещё в воздухе, не успев долететь до земли. Но и в пещерах было не столь безопасно, как казалось на первый взгляд - Селека боялась темноты, и от скрывавшихся во мраке хищников вроде бешеных лис и маленьких летучих мышей, бросавшихся даже на людей, спасал только острый нюх и зрение Арраги. Но теперь всё это было позади. Великие горы остались за спиной, и перед путницами раскинулся новый, совершенно нетронутый мир, который не знал, что такое война раздробленных княжеств. Он не ведал, что такое короли, императоры, дворцовые перевороты и заговоры. Здесь правила лишь грубая сила - кто сильнее, тот и прав. Здесь правили Первые боги.

- Когда я покидала эти земли, - прошептала Аррага, смотря куда-то вперёд, - то была ещё совсем маленькой. Я потомственный Ночной Певец, то есть с рождения обладала человеческим обликом и разумом, в отличие от моих собратьев по стае. Но... здесь всё совсем не такое, как в Сангенуме.

- Что ты хочешь этим сказать? - Селека нахмурилась, отрываясь от разглядывания мохнатой еловой лапы. Порой девушка напоминала настоящего ребёнка, у которого вызывала дикий восторг каждая ерунда.

- Именно это я и хочу сказать, - недовольно зарычала Аррага. - Я не увлекаюсь аллегориями и прочим. Здесь всё совершенно другое. Ты привыкла, что княжествами правят люди. Но здесь король - волколак. Ты привыкла, что женщина с мечом - это что-то совершенно невероятное. Но в этих землях ты встретишь не одну воительницу. Сат-шибале - это дикий, совершенно нецивилизованный мир. Здесь правят волколаки и Иные.

- Иные?

- Люди, которые ушли на север вместе со своими богами после Битвы Девяти. Это было задолго до того, как в твоём Сангенуме появились родоначальники известных тебе благородных домов. Ты увидишь здесь множество величественных сооружений, которым куда больше лет, чем императорскому дворцу в Фабаре, Класт-порту на Юге и другим древнейшим постройкам наших земель. Эти люди говорят на языке, который ты никогда не слышала, и пользуются рунами, которые ты никогда не видела. Но тебе повезло, что у тебя есть такой хороший проводник, как я. Ты не выросла в этих местах, ты не знаешь здесь каждый кустик, каждое дерево... Хотя, наверное, за два с лишним века многое могло измениться...

Аррага на мгновение замолчала, и Селека, взглянув на неё, заметила на лице волчьей ведьмы лёгкую печаль. Девушка понимала, что значит долгое время находиться далеко от дома. Но Гвайр провела в Академии всего несколько лет, а Аррага покинула Сат-шибале больше двух веков. Разница была слишком велика, чтобы Селека могла понять всю глубину печали и тоски волчьей ведьмы.

Но вот подул лёгкий ветерок. Он наверняка принёс добрые запахи, поскольку тревога с лица Арраги мгновенно улетучилась, и женщина, расплывшись в широкой улыбке, втянула носом воздух. Такого счастья в глазах волчьей ведьмы Селека ещё никогда не видела. Аррага усмехнулась:

- Чувствую родные места. Здесь я часто бегала маленькой. Мать не разрешала мне приближаться к Великим горам. Она боялась, что люди с другой стороны заберут меня, и я больше никогда не вернусь... - женщина сделала паузу и тяжело вздохнула. - Какая ирония: я сама сбежала из родных земель и отправилась за Великие горы. Оставила всё то, что было мне когда-то очень дорого. Я не могла больше оставаться в Сат-шибале.