Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

Назад летим медленно. Байки перегружены, дорога целую стражу занимает.

В оазисе — событие. Одна из новеньких родила мальчика. По этому поводу вечером Линда объявляет праздник. Новенькие с удивлением смотрят на голографические костры — их теперь четыре штуки. Первый праздник без иноземцев. Мне страшно. Все время кажется, что вот-вот произойдет нехорошее. Бунт или еще что-то такое. Линда-то торжественное слово сказала, первый кубок подняла — и в штаб убежала, докладывать хозяину о текущих делах.

Но когда один из новых пацанов осторожно поднимает тему побега, Пуррт равнодушно бросает ему:

— Да беги. Ты же свободный, тебя тут никто не держит. Только не забудь воду взять. Прронырра как-то без воды убежал… Прронырра! Расскажи, как ты из оазиса сбежал.

Два раза просить Прронырру не надо. В рассказе столько приключений, будто он не две ночи по пустыне шел, а не меньше двух лет по пескам мотался. А волшебной красоты рабыня, что поделилась с ним водой — это я?

— Неправда! Не предлагала я тебе воду!

— Но Миу, ты же сказала, где ее искать. И привезла ее ты!

— Госпожа Линда приказала — вот и привезла!

Нашу перепалку встречают дружным хохотом. Но заодно отмечают, что не все в словах Прронырры выдумка.

— А дальше что было? — спрашивают девушки.

— Пришел в город, отремонтировал мамке дом, и снова сюда.

— Еще меня выкупил, — добавляет мелкая.

— А я, когда убежала, воду взяла, — хвастается Татака. — Только это мне не помогло. Ночью чуть насмерть не замерзла. Марр меня очень вовремя разыскал.

— А чего бежала? — интересуется Прронырра.

— По привычке, наверно. От старого хозяина три раза сбежала, и от нового решила в первую же ночь слинять. Глупая была.

Начинаются воспоминания, кто когда откуда бежал. Когда возникает пауза, слово беру я.

— Славные жители оазиса! А все ли из вас знают, куда бежать, если на оазис нападут враги?

Оказалось, никто не знает. Только Пуррт и еще четверо.

— Надо бежать и прятаться в каналокопателе! — звонко объявила я. — Так Ктарр с хозяином решили. Ктарр придумал, а хозяин одобрил. И велел Петру насчет еды и воды озаботиться. Теперь там можно очень долго жить. До самого возвращения хозяина.

Разгорается спор, бежать от врагов, или защищать хозяйство. Идут по кругу пластиковые бурдюки с вином, наполняются кружки, и после второй все соглашаются, что свой дом надо защищать. Кто-то запевает, мы дружно подхватываем. Теперь праздник идет как обычно. Только я начинаю беспокоиться, что Линды долго нет.

Линда в штабе разговаривает по звонилке с Мылким. Оборачивается, делает мне знак тишины и переключает звонилку на громкий звук.

Мылкий рассказывает о девятом легионе. Из уроков истории я знаю, что в военное время в легионе четыре тысячи бойцов. В мирное — одна тысяча служит, три приписаны к легиону, но живут по своим домам. В случае маневров, восстаний или стихийных бедствий часть из них призывается на службу. Но не больше тысячи. Сейчас римм девятого легиона призвал тысячу резервистов и гоняет их с утра до вечера, обучая военному ремеслу.

Кажется, ничего необычного. Но римм девятого легиона очень стар. Всеми делами легиона правит его заместитель, молодой и очень амбициозный знатный воин. Мылкий говорит, что карьерист и редкостный подлец. Не раз обращался с заказами к ночным убийцам, но платил всегда щедро. А самое интересное — рассчитывает жениться на внучке Главы Службы оросительных каналов и через нее войти в клан.

— Спасибо, Мылкий. Я буду долго думать над твоими словами. Конец связи, — говорит Линда и выключает звонилку. Потом перекачивает запись разговора в компьютер и отправляет письмом хозяину и Стасу.

— Послушай и скажи, что об этом думаешь, — оборачивается ко мне и пускает запись разговора с самого начала.

— Девятый легион расквартирован в соседнем городе, к югу от Столицы. До него три дневных перехода. — Я сажусь за компьютер и вызываю на экран карту. — Надо установить посты на всех четырех дорогах, мы заранее узнаем, если он двинется на Столицу.

— Умница! — повеселевшая Линда чмокает меня в нос. — Я этим займусь, а тебя Мухтар заждался.

Фых! Мухтар ведь не знает, что у нас праздник. Сейчас мне попадет…

Торопливо набираю вызов. Мухтар отзывается почти сразу.

— Бестолковая стажерка просит простить ее за опоздание…

— Знаю, — прерывает меня Мухтар. — Влад уже получил письмо.

Тут подает сигнал система мониторинга периметра. По звуку сигнала определяю, что периметр пересекли два массивных объекта. Причем, высоко над землей. Это байки, больше никто тяжелый летать не умеет. Извиняюсь перед Мухтаром, ставлю на запись регистраторы костюма Линды и ее байка. А кто на втором байке? Пуррт! Второй байк тоже подключаю на запись. Вывожу на большой экран у стены двенадцать картинок в три ряда и еще раз прошу прощения у Мухтара. Рассказываю, что сделано на стройке, что намечено на завтра. Мухтар учит тонкостям строительного мастерства. Объясняет, как учитывать температурное расширение материалов при суточных и сезонных перепадах. Хорошо, что сезонных в наших краях почти нет.

Спать ложусь поздно, когда шум праздника снаружи уже стих, а байки Линды и Пуррта ложатся на обратный курс.

Один за другим, побежали дни, с утра до вечера заполненные работой и заботами. Скоро уже месяц, как улетел железный дом. Жизнь вошла в обычную колею. Линда повесила на стену календарь на три месяца, и вечером вычеркивает прошедший день жирным крестом. Мухтар больше не занимается со мной по вечерам. Я к нему обращаюсь только если сложный вопрос возникает. Мало того, что люди очень заняты, так у них еще и время по другому идет. Сутки на две стражи короче.

За весь месяц случилось только одно ЧП. Это Линда считает, что ЧП. А я думаю, ничего страшного не произошло. В общем, мимо оазиса прошел караван. Он даже в оазис не заходил. Караванщики увидели вал вокруг озера Крратерр — и свернули посмотреть, что это такое. Поднялись на вал, увидели озеро, набрали воды, напоили сарфахов и пошли дальше. Мы об этом узнали только вечером, когда Линда проверила записи за сутки. Села на байк и полетела на то место, где караван пересекал вал. Вернулась злая. Сказала, что если байк поднять на высоту седока сарфаха, то виден оазис, видны палатки, и видно, что железного дома нет на месте.

На записях со стратосферных ретрансляторов при максимальном увеличении видно, что караван остановился на ночевку на обычном месте у колодца. А утром отправился дальше обычным маршрутом. Только следующим вечером Линда догадалась пересчитать сарфахов. В утреннем караване стало на одного сарфаха меньше…