Глен Кук - Игра теней

Лично я слегка сомневался в их существовании. Все, с кем я беседовал при посредстве Жабомордого, в них верили, однако не видели никаких конкретных доказательств.

– Ведь и богов никто никогда не видел, – сказал мне один жрец. – Но все мы в них верим, не так ли? Мы видим воочию плоды трудов их…

Тут до него дошло, что на слова о том, что в богов верят все, я осклабился. Глаза его сузились, и он поспешил прочь. В первый раз здесь кто-то не дрожал от счастья, общаясь со мной. И я сказал Одноглазому, что из слежки за первожрецами может выйти больше толку. Князь и Лебедь, в отличие от них, знали, когда нужно держать язык за зубами.

То, что нами манипулируют, стараясь поднять против каких-то волшебников-тяжеловесов, мне вовсе не доставляло удовольствия. И более того, нам приходилось бороться с лучшим противником за последние двадцать лет. Противником этим было мое собственное невежество.

Я не знал местного языка. Я не понимал таглиосцев. История их представляла собою сплошную тайну, и Лебедь с приятелями, пускавшие порой солнечных зайчиков в густую тень, здесь подмогой не были. Конечно же, я ничего не знал о Хозяевах Теней и народе, которым они правили. То есть ничего, кроме того, что мне было сказано, а это еще хуже, чем ничего. А самое худшее – я не имел ни малейшего представления о землях, где, возможно, придется воевать. И для поиска ответов на все эти вопросы времени не оставалось.

Закат третьего дня. Мы переехали на новые квартиры в южном конце города, предоставленные государством. Я собрал всех, кроме полудюжины часовых. Пока ребята ужинали – ужин был приготовлен и подан людьми, присланными Прабриндрахом, – сидевшие за моим столом сдвинули головы поближе. Прочие, имели приказ держать таглиосцев в состоянии постоянной занятости. Вряд ли, конечно, они могли бы понять нас, однако такая возможность не исключалась.

Я сел во главе стола. По левую руку от меня села Госпожа, по правую – Могаба с двумя своими лейтенантами, а за Госпожой устроились Гоблин с Одноглазым, причем тем вечером Гоблин сидел ближе ко мне. О месте за столом у них каждый раз разгорался спор. Далее сидели Ведьмак и Масло, а Мургену, в качестве ученика летописца, был отведен дальний конец стола. Я сделал вид, что рассказываю за едой некую историю, как отец семейства, развлекающий чад.

– Ночью я выведу наружу имперских жеребцов. Госпожа, Гоблин, Ведьмак и Масло идут за мной. По одному. Также – один из лейтенантов Могабы с одним солдатом. Они должны держаться в седле.

Одноглазый испустил жалобный вздох. Мурген – тоже. Но Могаба заговорил первым:

– Украдкой?

– Я хочу провести разведывательный рейд на юг. Возможно, эти люди пытаются продать нам кота в мешке.

На деле я этого не думал, но зачем полагаться на чужие слова, если можно взглянуть самому? Особенно если этот говорящий пытается воспользоваться тобой…

– Одноглазый, останешься здесь и будешь держать беса в работе. Днем и ночью. Мурген, записывай все, что он будет докладывать. Могаба, будешь нас прикрывать. Если местные рассказывали правду, наш рейд продлится недолго.

– Ты обещал Прабриндраху дать ответ через неделю. Осталось четыре дня.

– Вернемся вовремя. Выезжаем после следующей смены часовых, когда Одноглазый с Гоблином отключат всех, кто может увидеть нас.

Могаба кивнул. Я взглянул на Госпожу. Она ничего не желала добавить. Хочешь, мол, быть главным – будь им, а она оставит свое мнение при себе.

– Несколько моих людей, – сказал Могаба, – обратились ко мне с некоторым деликатным делом. Я полагаю, нам необходимо выработать политику.

Это было по меньшей мере неожиданно.

– Политику? Касательно чего?

– В какой мере наши люди вправе применять силу для самообороны. Несколько наших людей подверглись нападениям. Они хотят знать, до каких пределов им, в силу политических причин, необходимо проявлять сдержанность. Будет ли им позволено демонстрировать силу?

– Ох как! Когда это началось?

– Первый рапорт я получил около полудня.

– Все случаи, значит, сегодня?

– Так точно, сэр.

– Давай посмотрим на подвергшихся нападениям.

Он привел их к столу. Все оказались нарами. Их было пятеро. Пожалуй, такое могло произойти не только с наром. Я послал Мургена к нашим. Вскоре он вернулся..

– Три случая. Они сами справились. Говорят, не подумали, что такие мелочи стоят рапорта.

Это кое-что говорит о состоянии дисциплины…. Примерно через полминуты было установлено, что нападавшие, судя по всему, не являлись таглиосцами.

– Такие сморщенные смуглые карлики? Мы видели подобных на реке. Я спрашивал Лебедя; тот сказал, что не знает, откуда они. Однако медвежью болезнь они ему устроили. Если они не таглиосцы, не спускайте им ничего. И пару пленных возьмите. Одноглазый! Если сумеешь изловить парочку, возьми их в работу, и…

Все это говорилось, пока таглиосские подавальщики сновали туда-сюда. Как раз в этот момент несколько человек подошли забрать пустые тарелки, удержав Одноглазого от жалоб на столь непомерное количество работы для него одного. Впрочем, и после их ухода он не успел даже вякнуть.

Первым заговорил Мурген:

– Тут одно дело, Костоправ.

Могаба слегка поморщился. Гибкий-то он гибкий, но никак не мог привыкнуть к тому, что я позволяю кому-либо называть меня иначе чем «Капитан».

– Что за дело?

– Летучие мыши.

Гоблин хихикнул:

– Заткнись, коротышка. Что за мыши?

– Ребята постоянно находят вокруг мертвых летучих мышей.

Уголком глаза я заметил, что Госпожа внимательно прислушивается к разговору.

– Не понимаю.

– Наши люди с самого приезда сюда каждое утро находят мертвых летучих мышей. Все разодраны, не просто упали мертвыми. И – только там, где мы. В городе этого больше нигде не бывает.

Я посмотрел на Одноглазого. Он тоже взглянул на меня и сказал:

– Понятно. Все понятно. Еще работенка для старого, доброго Одноглазого. И как этот Отряд обойдется без меня, когда помру?

Уж не знаю, купились ли на это остальные или как.

Между мной и Одноглазым существовало нечто такое, во что были посвящены не все.

– Еще проблемы есть?

Проблем ни у кого не нашлось, однако у Мургена был вопрос:

– Ничего, если мы малость поработаем над Лебедем? Я поглядел на эту забегаловку, где он – хозяин. Пожалуй, кое-кто из наших ребят там посидит. Может, удастся выяснить что-нибудь интересное.

– В крайнем случае, хоть понервничает. Хорошая идея. И из наров кого-нибудь возьмите. Пусть приглядятся к этому Ножу.

– Страшноват парень, – заметил Масло.

– И, голову кладу, самый опасный. Наподобие Ворона. Убьет – глазом не моргнет, а через пять минут и не вспомнит.