Линн Абби - Тени киновари

— Мы позаботимся об этом, когда доберемся до туда, — сказал Павек, пожав плечами.

Он должен был сам догадаться, что проход находится на эльфийском рынке — единственном месте в Урике, где медальон высшего темплара нельзя даже показывать. Будет лучше всего, если рыночные смотрящие и шестерки не будут подозревать, кто он такой. Засунув медальон внутрь туники, он пошел по направлению к рынку. У него было три спутника, каждый из которых хотел идти рядом с ним, но только две стороны, причем Руари объявил, что он идет справа от Павека. Он сердито посмотрел на остальных, и пару раз задиристо махнул своим посохом, на что Павек решил не обращать внимание.

— А что мне делать с этим? — жалобно спросил полуэльф.

Павек посмотрел на пригорошню цветных камней-печаток, лежавших в протянутой руке Руари. — Хоть один из них рассказал тебе историю, которой ты поверил?

— Нет. Они все хотели что-то от меня.

— Тогда выкини их все.

— Но-?

Камни покатились по земле, когда Павек толкнул протянутую руку полуэльфа.

— Но-? — повторил тот. — Не должен ли я был попытаться вернуть их, если я не хочу их?

— Забудь о камнях. Гончары продают их по двадцать штук за керамическую монету, по сорок после дождя. Забудь о жителях Модекана. Если бы ты поверил им — тогда, может быть, было бы другое дело. Но ты не поверил им. Доверяй себе, Ру. Ты не обязан доверять кому-нибудь еще в городе, кроме меня, конечно.

Руари стряхнул грязь со своих штанов. Великое приключение, похоже, потеряло всякий блеск в его глазах, а потом и совсем затуманилось, когда они прошли через ворота эльфийского рынка. Руари почувствовал себя маленьким и потерянным в этой путанице палаток, торговых ларьков и стойл с животными. Его мать из племени Бегунов Луны была изнасилованна темпларом-человеком где-то здесь. Тот темплар была давным-давно мертв, но Руари все еще ненавидел его.

Рынок был сравнительно тих, по крайней мере в том, что казалось смотрящих и шестерок. Матра уверенно вела их от одного мясного ларька до другого. Внимательно высматривая местных авторитетов Павек заметил несколько продавцов, которые узнали ее — едва ли удивительно, учитывая особенности ее экзотической внешности — но никто не позвал ее. И это было не слишком удивительно. Народ на рынке был в первую очередь обеспокоен своим собственным бизнесом, но у них была очень хорошая память на чужаков, и нет сомнений, что они хорошо запомнили трех незнакомцев, идущих рядом с Матрой.

Они остановились немного не доходя до края площади, ничем не отличавшейся от десятков других, которых они пересекли без колебаний.

— Его нет. Энторена нет на месте, — промямлила Матра через свою маску. Она указала рукой на странную, но пустую конструкцию, кресло с навесом на верхушке башенки высотой с человека, при этом у башенки были колеса. Энторен — эльф из племени, судя по имени — по-видимому должен был бы сидеть на этом кресле, но вокруг не было видно ни единого эльфа, даже среди женщин, которые полоскали белье в фонтане. — Он исчез.

— И следовательно он не сможет помешать тебе перевести нас через плошадь, да? — тихо сказал Павек. — Пошли.

Она повела их к приземистому каменному зданию, стоявшему на северо-запад от фонтана. Здание было серым, из серого камня, и резко отличалось от почти всех остальных на улицах Урика, сделанных из желтого камня. Над висевшей на кожаных петлях решеткой шли ряды незнакомых знаков. Надпись, решил про себя Павек, но он не знал ни одного из этих знаков. Когда-то он проводил все свое свободное время, вдыхая пыль и копируя свитки в городском архиве, и считал, что знает письменность всех городов Пустых Земель. Ему захотелось провести здесь некоторое время и поизучать их, но Матра уже открыла ворота.

— Ветер и огонь! — воскрикнул Руари, оказавшись за порогом. — Похоже мы упустили наше счастье, Павек.

Звайн сказал тоже самое, используя более изобретательные выражения. Матра не сказала ничего, пока Павек не оказался внутри здания.

— Оно изменилось, — прошептала она, глядя на могучее сине-зеленое охранное заклинание, которое перерезало здание пополам. — Стало больше и ярче. Теперь здесь нет пути. Вот почему Энторен ушел.

Это было вполне возможно. Заклинание было толще и ярче любого, которое Павек видел раньше, оно было, например, намного толще любых заклинаний, которые гражданское бюро поддерживало на многочисленных тайных проходах через городские стены. Похоже, что это заклинание накладывал высший темплар, если не сам…

— Тут и раньше был свет, но вот здесь был проход. — Матра показала рукой на место, которое сейчас находилось за заклинанием. — Мы пользовались этим проходом. Теперь — Они показали мне что будет, если я коснусь света.

— Оно вдвое сильнее чем то, что было под стенами, — задумчиво сказал Руари. Он вспомнил о заклинании, через которое Павек провел их, когда они шли тайным проходом, чтобы спасти Акашию из Дома Экриссара. — По меньшей мере вдвое сильнее. Я чувствую его. Оно заставляет болеть мои зубы, а волосы на голове встают дыбом. То, другое, я не чувствовал. Не думаю, что тебе удастся повторить трюк с твоим медальоном, как в прошлом году.

Павек вышел вперед и остановился перед заклинанием. Он снял медальон с шеи и осторожно обхватил его руками так, чтобы лев был впереди. — Ты забыл: Теперь я сам по меньшей мере вдвое больший темплар, чем раньше.

Каскад сине-зеленых искр полетел к медальону, оставив оставив черное незащищенное место в световом занавесе. Павек поводил рукой с керамическим амулетем по спирали, собирая больше искорок и делая отверстие побольше. Его рука закостенела и сама светилась сине-зеленым к тому времени, когда отверстие стало настолько большим, что они все могли пройти в него. Он шел последним, и заклинание закрылось за ним, оставив их всех в темноте. Павек сжал зубы и негромко выругался.

— Что случилось? — спросил Руари.

— Одностороннее заклинание.

— Ну и что? Просто у нас не будет проблем, когда будем выходить…

Полуэльф уже собирался прогуляться обратно, когда Павек схватил его за руку и прижал к грубой каменной стене.

— Смертельная ловушка, идиот! Обычное охранное заклинание просто отпугивает черезчур любопытных, но это становится слепой ловушкой для тех, кто находится внутри, когда оно поставлено.

Руари высвободился из рук Павека. — И как мы сможем выйти?

— Так же как и вошли — только надо быть уверенным, что я иду впереди и держу мой медальон перед собой, — сказал Павек и большим оптимизмом, чем чувствовал. — Хотел бы я кусочек мела, чтобы оставить знаки на стенах. И хотел бы я зажженный факел, чтобы увидеть эти самые стены…