Владимир Кучеренко - Серай эльфийка (Эльфийка Серого)

            На шум выглянули непослушные «ушастые». Несмотря на то, что велел им сидеть тихо и не показываться никому на глаза.

            Гном поднялся на ноги. Узнал в нём продавца «Мифрилового меча».

            - Привет, - добродушно протянул он мне пятерню. - Можно войти?

            Машинально пропустил его через порог (интересно, откуда пошла это дурацкая примета?) и только потом пожал руку.

            Старичок затащил предмет зависти многих туристов – огромный зелёный рюкзак, из которого торчала рукоять секиры (как мне показалось, испачканная чем-то тёмно-красным).

            - Ну, рассказывайте, чем обязан такому…, - начал я разговор, но договорить не успел.

            - Малыш, Базирог! – из зала с радостным воплем выскочила Теона, подхватила рыжебородого и подкинула несколько раз до потолка. Затем усадила на колени и пощекотала его толстенький пузик. После чего снова вскочила, крепко прижала мужичка и быстро закружилась с ним по комнате. Остановилась тёмная эльфийка лишь когда сбила парящими в воздухе ногами гнома вазу с давно издохшими розами (которые, если мне не изменяет память, подарил очередной Светкин поклонник в связи с успешной сдачей вступительных экзаменов).

            Приревновать я не успел, так как безуспешно вырывающийся и хохочущий бородач, громоподобным голосом пробасил:

            - Тётя Теоларинэ! Ха-ха! Как же я рад вас видеть! Ха-ха, ну, тётенька Теоларинэ,  отпустите, меня, пожалуйста.

            Тёмная вернула «племянника» с небес на землю. А мы с Цветаниэль переглянулись и одновременно подобрали отвисшие челюсти. Надо же, я думал, что меня, привыкшего за несколько последних часов к чудесам, уже ничем не удивишь.

            Да-а, день не успел ещё толком начаться, а уже такой улов. Неподготовленному психиатру лучше не показывать собравшихся в моём доме сказочных героев.

Глава 15

            Найдёнова Липа. Конечно, я предполагала, что Эфиопия отсталая страна, но чтобы настолько!

            Избы деревни, в которую мы вошли, построены из глины. Крыши убогих жилищ покрыты соломой. А вместо стёкол на окнах натянуты то ли бычьи пузыри, толи еще, какая пакость. Интернета, телевидения, сотовой связи, да что там говорить – даже электричества нет. Местные жители занимаются исключительно сельским хозяйством.

            Луки, копья и мечи - тоже являются боевым оружием (а не частью мальчишечьих игр, как мне казалось вначале). А где же, так примелькавшиеся в новостных хрониках об Африке, автоматы Калашникова в руках аборигенов?

            Судя по расцветке и фасону – одежду и обувь местные тоже шьют сами.

            Вместо водопровода – колодец. Вместо мобильных телефонов - специально обученные люди-гонцы или голуби. Вместо транспорта - телеги, с настоящими лошадиными силами.

            Отец, обнял меня за плечи  и радостно улыбнулся:

            - Нравится, дочка? Теперь это и твой дом!

            «Какая принцесса, такое и королевство», - с иронией констатировала я, но не расстроилась.

            В ужас меня повергла другое: когда позже я поняла, что это не Эфиопия, и совсем не чёрный континент, и даже не Земля. Каким-то чудом меня угораздило попасть в другой мир? Но куда? Да, тут тоже есть Луна. Но она имеет совсем не те очертания женского лица, хорошо знакомые с детства, любому жителю моей планеты.

            Спустя время я выяснила, что в мире, называемом Пангеей существуют маги и драконы, эльфы и гномы, орки  и люди. Однако человечество представлено исключительно чернокожим населением. Ни индейцев, ни бледнолицых, ни даже вездесущих китайцев. И мне повезло, что родилась мулаткой (первый раз в жизни это пошло на пользу). Иначе пришлось бы выдавать себя либо за эльфийку (Мидо признался, что моя нечеловеческая внешность сначала вызвала у ребят замешательство, а потом гордость за то, что не только среди старших народов встречаются такие красавицы), либо за Странника. Правда я так и не поняла, кто такие последние. Но уяснила, что оных регулярно скармливают Драконам в обмен на сказочное вознаграждение. И это является единственным случаем, когда огромные твари идут на контакт с разумными расами.

            Потом узнала историю настоящей Олики. Жалко девочку.

            Ещё через некоторое время поняла, что по описанию подхожу и возможно являюсь тем самым Странником. Сразу же рассказала об этом «отцу», и призналась, что я не его дочь. Ну не могу я лгать хорошо относящимся ко мне людям. И будь, что будет. По крайней мере, за миг до смерти перед глазами пронесутся именно последние события: когда у меня наконец-то появился свой уютный дом и семья, где по-настоящему любили. Пусть и недолго.

            Сама я тоже испытываю к старому Фатуну не только чувство благодарности. С радостью выплеснула на него накопившуюся за годы сиротства любовь. Если я и мечтала, то именно о таком отце. И не важно, где и как он живёт, главное – это мой папа. Я даже готова всю жизнь пасти коров, выращивать кукурузу и стирать в реке, лишь бы находиться рядом с ним. А по вечерам вместе смотреть на звёзды. С моим настоящим папочкой.

            Ответ старосты Заозёрья удивил меня:

            - Почти сразу я понял, что ты не моя Олика. У дочки было родимое пятнышко за ушком в виде мотылька. Да и вопросы ты задаёшь странные. Люди думают, что это от долгого пребывания в орочьем плену ты так мало знаешь о нашей жизни. Но некоторые вещи, вызывающие у тебя любопытство, неизвестны этому миру. Хорошо, что ты догадалась спрашивать о них только у меня. Народ у нас в деревне  то хороший, но с удовольствием обменяют Странника за пару золотых. Даже Дракона не побоятся. Такое уж у них воспитание.

            - Спасибо за то, что не выдали, - поблагодарила я и заметила, что снова перешла на «вы». Потому, что больше не могу называть этого человека «отцом». - Как вы намерены поступить со мной? Наверно жалеете, что…

            Старик вдруг зажал мне ладонью рот и быстро затараторил:

            - Ни капли не жалею, доченька. Я так долго ждал и искал тебя. И никому не позволю снова разлучить нас. Ты – моя кровь!

            Слёзы счастья так и брызнули из моих глаз. Обняв Фатуна, я заревела.

            - Ты только скажи, как мне называть тебя, - спросил он, еле сдерживаясь от рыданий.

            - Олика, папа. Я – твоя Олика! – ответила я и ещё крепче прижалась к отцу.

            Лаэллесс. Голова моя опущена в благоговейном поклоне. Именно так: со священным трепетом, у дроу положено говорить с женщиной. И не сметь поднимать глаз, пока не позволит. Так что сидящую на троне королеву Леяру я только слышал: