Юлия Фирсанова - Час "Д"

— Вы обладаете большой силой. Сотня драконов, что против них все жрецы Авандуса? — намекнул Гал, прощупывая лорда Дрэя.

— Но что это даст, господа? Чем я лучше этого сумасшедшего фанатика Авандуса, если захвачу власть силой, сменю одну тиранию другой. Я потеряю доверие и людей Дорим-Аверона и своих драконов, если буду использовать их в качестве оружия. Народ и так до смерти боится проклятия, а если я вмешаюсь, страх обернется паникой, криками о конце нашего мира, — с горечью начал рассуждать Адрин. Было видно, что он уже не раз думал обо всем этом. — Используя силу, мы никогда не сможем объяснить людям, что быть драконом — это не божественное проклятие, не метка греха. У животных все гораздо проще. Лиса не кидается на волка только потому, что он волк, а она лиса.

— Вы ошибаетесь, — мягко возразил Лукас.

— В чем? — безнадежно переспросил Дрэй, но в радужных глазах его мелькнул слабый отсвет надежды.

— Вы не лисы и волки, вы бабочки, а они гусеницы, которым еще только предстоит познать радость полета и яркость крыл, — поэтично ответил маг, что-то сегодня Лукаса сильно тянуло на метафоры, не иначе сказалось прослушивание священных гимнов на Совете.

— Кельмитор, — припечатал Гал, осушив свой бокал до дна и вернув его на стол.

— Народ оборотней, — продолжил Лукас, недовольный вмешательством воина в его возвышенную речь. — Вы всегда были ими, но сила дремала, свернувшись внутри ваших душ. Сейчас наступила пора, и она пробуждается вновь. По воле ли скрытых сил природы, Судьбы или богов, но это так.

— Мы все оборотни, как странно, — задумчиво повторил изумленный, но безоговорочно поверивший в правдивость сказанного Дрэй и тут же принялся рассуждать. — Но если это так, то с каждым днем все больше и больше людей будут обнаруживать свою истинную суть, я не смогу спрятать всех. Жрецы устроят на них бесконечную охоту, мы начнем сопротивляться, между двух огней окажутся еще не обратившиеся, и Дорим-Аверон утонет в крови. Что же делать?

— Ясно одно, сидеть и ждать такого конца нельзя, — хмыкнул Гал.

— Если бы был способ заставить всех людей, даже жрецов, поверить в то, что дар оборотничества — это их суть, а не божья кара Доримана, — задумчиво предположил Дрэй. — Но это почти невозможно, они никогда не примут знание, идущее вразрез с доктриной церкви.

— Да, вам нужна не демонстрация силы, а сила демонстрации, — процитировала Элька мудрую фразу из любимого фильма.

— Неужели не сохранилось никаких записей, рисунков, преданий о тех временах, когда вы были драконами? — задался вопросом Лукас, бросив многозначительный взгляд на книжный шкаф.

— Думаете, я не искал? — горько спросил Дрэй, взъерошив волосы. — Даже не зная, что вскоре сам стану драконом, когда только начались первые вести о проклятых, я просмотрел все книги королевской библиотеки, побывал тайком даже в храмовом собрании Дорима, переодевшись жрецом. Спасибо добряку Форо, помог.

— Он вам помог? — удивился Лукас, припоминая беспомощного, трусоватого толстяка, которого своим приказом злодей Авандус посадил на строгую диету.

— Да, мы с ним прежде поддерживали хорошие отношения: частенько встречались, беседовали о Доримане, да и просто о жизни. Он ведь только кажется толстым дурнем, у которого на уме одна мысль, как поплотнее набить брюхо, а на самом деле Форо очень умен и, что для истинного жреца, на мой взгляд, подчас важнее тонкого ума, добр, он искренне любит Дорим-Аверон и людей. Маска недалекого обжоры удобна, начальство презирает и особенно в дела Мануа не вникает. Мы вдвоем пытались найти хотя бы упоминание о драконах в древних рукописях, но тщетно. Словно кто нарочно уничтожил даже малейший намек, одни бесконечные описания Дня Сошествия Великого Доримана и поединка с Черным Драконом за наши души. А что, вы знакомы с Форо? Как он там? Я его вмешивать в свои драконьи дела не стал, все-таки жрец, хоть и старый приятель, давно уже не встречались.

— Когда мы видели его в первый и последний раз на Совете Жрецов, архижрец Авандус отчитывал Форо за то, что у него в Мануа найдено много оборотней, пытавшихся скрыться от правосудия, и запрещал жрецу-хранителю злоупотреблять пищей, — пояснил Лукас.

— Бедолага, — от всего сердца посочувствовал Дрэй толстяку-приятелю. — Для него хуже проклятия нет.

— Следы прошлого надо искать в тех местах, где еще никто не смотрел по-настоящему, — выдвинул логичное предположение Гал. — Вы хорошо изучили здешние пещеры?

— Не знаю. Когда-то очень давно здесь жили люди, много людей. Коридоры уводят глубоко вниз, — задумался лорд. — Но свободно двигаться можно только по трем верхним этажам, внизу проходы завалены, почти все обрушилось. Быть может, постаралось землетрясение. Я, как только мы здесь оказались, пытался пройти по нижним коридорам, через пять малых завалов пробрался, но преодолеть большой так и не смог. Чувствовал, что дальше свободно, но разобрать камни не рискнул, боялся, завалит и останутся мои детишки сиротами из-за того, что любопытного отца как всегда в пасть к Черному Дракону понесло. Камзол только разодрал, когда пролезть пробовал, жене работу на весь вечер задал. Чувствовал, что тащит меня нечто вперед, точно силой тащит, что надо туда, позарез надо, а последнее препятствие не осилил, как ни бился.

— Попытаемся еще раз, положившись на вашу интуицию? — чувствуя, что на сегодня его мытарства не закончены, безнадежно предложил Лукас. — Там, где не помогла ловкость и сила, может пригодиться магия. Стоит попробовать. Кто знает, быть может, мы найдем нечто, что подскажет нам, как действовать дальше.

— Начнем прямо сейчас? — обрадовано предложил Дрэй, подскакивая со скамьи с энергичностью каучукового мяча.

— Не вижу смысла откладывать, — поддержал лорда маг, чувствуя, что видно карма у него сегодня такая, по завалам камней лазить, и добавил про себя. — "Камзол все равно уже безнадежно испорчен".

Гал молча встал.

— Да, чуть не забыл, — от души хлопнул Адрин себя по лбу. — Я-то в любом мраке, как днем теперь вижу, а вам светильники надо захватить. Сейчас у сторожей в коридоре запасные попросим.

— Не стоит. Лишняя тяжесть, — коротко возразил воин. — Я способен ориентироваться в темноте, а маг свет себе наколдует.

— Да, — со знанием дела прокомментировал Рэнд. — Создание иллюминации — одно из любимейших развлечений нашего Лукаса. Зря он в команду подался на Совет работать, я чувствую, его истинное призвание великолепные фейерверки.

— Нет, это ты его, должно быть, с Гэндальфом Серым спутал, — тихонько пошутила Элька. — Призвание Лукаса — магия во всех ее проявлениях, он же у нас широкого профиля специалист, а фейерверки и прочие световые эффекты просто маленькое невинное хобби.