Тимур Туров - Факелы ада

– Да, – непонятно к чему произнес Часовщик и выронил пистолет.

«Когти гнева» шлепнулись на пол, а их хозяин, которого била крупная дрожь, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

– Сейчас посмотрим, – Милинович с кряхтением наклонился и откинул капюшон с головы загрызенного им чужака.

Открылось черное, почти человеческое лицо, разве что без носа и с одним глазом, причем глаз этот был фасетчатым. Олег вздрогнул, осознав, что где-то видел подобную жуткую харю – но где, в кошмарном сне или фильме ужасов?

– Не знаю, кто это, – признался маах’керу, – и пахнут странно… А ну-ка, изучу получше…

Фигура его поплыла, смазалась, точно статуэтка из пластилина в руках ребенка. Милинович сгорбился, розовую кожу сменила серая шерсть, и через мгновение тело чужака обнюхивал крупный волк с полосой черной шерсти вдоль хребта и чисто-белым, седым хвостом.

– Вот как… – проговорил Иван, и в голосе его, к удивлению Олега, прозвучала растерянность. – О подобных существах я слышал только из сказок, и там их именовали Пастырями Душ.

Турнов вздрогнул снова, поскольку вспомнил – такое лицо он видел во время сложного ритуала распознавания, что был нацелен на изучение найденного под Нижегородским кремлем артефакта. И тогда слаш, откликавшийся на имя Эрвинг, отпрыск Скавена, упоминал древние легенды и произнес это же прозвище: «Пастыри Душ».

Верог аккуратно разрезал одежду, что скрывала истерзанное тело, и стало ясно, что под курткой и джинсами прячется та же черная бархатистая кожа, совершенно гладкая, без волос, сосков или пупка. У мертвеца не обнаружилось никаких признаков пола, а бедра покрывали полупрозрачные щупальца размером с мизинец ребенка.

Олег доковылял до ближайшего стула и уселся на него – ноги все еще тряслись, а руки ходили ходуном.

– Пастыри Душ? – спросил немного пришедший в себя Нар-Тин. – Кто это?

– Они жили здесь давно… – Иван отвечал без особой охоты. – Пришли из какой-то сферы вместе с остальными. Из какой – не знаю, но не из нашей точно. Сгинули много тысячелетий назад, то ли сами вымерли, то ли их истребили. Обладали разумом, но не таким, как у нас…

– А что у них с телом Силы? – спросил Олег. – То оно есть, то его нет.

– А, ты заметил? – во взгляде вампира мелькнуло уважение. – Я сам не очень понял, но похоже, у них связь между аурой и материальным телом куда более прочная и прямая, чем у нас, и одно может превращаться в другое. Смотри, – он указал туда, где лежала душившая Милиновича удавка, – это овеществленный кусок тела Силы, в данный момент мертвый, как и его хозяин.

– Невозможно… – Олег покачал головой: сказанное только что вступало в противоречие с основными законами функционирования двуединого целого, состоящего из ауры и физического тела.

– Для нас, не для них. Эти существа более чужды нам, чем все мы друг другу.

Иван осекся, поглядел в потолок, маах’керу оскалился и чуть присел, готовясь к прыжку. Нар-Тин зашарил взглядом в поисках брошенного пистолета, и только тут Олег уловил донесшийся из ведущего наверх люка шорох.

Кто-то там был, и вполне возможно, настроенный недружелюбно.

– Эй, есть внизу кто? – спросили гнусавым голосом, и стало понятно, что это всего лишь элохим, помощник Энливэля. Проникшие в дом Пастыри Душ по непонятной причине оставили «белого» в живых, хотя «желтого» из «Союза семи» убили, да и стоявшего на страже оборотня, скорее всего, тоже прикончили.

– Есть, – отозвался Нар-Тин и тут же воскликнул: – Мой энергоанализатор! Что с ним?!

Магический прибор на первый взгляд выглядел целым, хотя висевшее над ним изображение исчезло. Но, присмотревшись, Олег увидел, что на столешнице появились глубокие царапины, один из бортов украшает вмятина, как от удара камнем, а две ножки из шести покрывают трещины.

Кто-то из незваных гостей потратил несколько мгновений, чтобы вывести энергоанализатор из строя.

– А я думал… они всех… – Элохим спускался по лестнице медленно, ладонь его была прижата к лицу, и из-под нее капала кровь. – Меня… в одно мгновение… я сознание потерял, а потом…

Тут «белый» увидел тело Энливэля, и светлые глаза его округлились, а из груди вырвался горестный стон. Рука упала, стал виден нос, несколько ран около него, текущие из ноздрей темные струйки.

– Чего убиваться? – принявший человеческое обличье Милинович, ничуть не стесняясь собственной наготы, поднял разодранные брюки и полез в карман. – Все умрем, это я тебе гарантирую.

Но элохим не обратил на реплику маах’керу внимания, его горящий ненавистью взгляд остановился на Олеге.

– Ты! – прошипел он. – Это ты виноват в том, что он погиб! Ты привел сюда этих тварей!

Вытащивший сигареты Милинович удивленно присвистнул, Иван поднял тонкие брови. Нар-Тин, целиком поглощенный изучением поврежденного энергоанализатора, даже головы не повернул. Сам же Турнов так опешил, что на несколько мгновений лишился дара речи. Мелькнула мысль, что помощник Энливэля после удара по голове несколько повредился в уме.

– Больше некому! – «белый» угрожающе раскинул крылья и принялся наступать на Олега.

– Это почему? – спросил тот.

– Вы пришли сюда последними! Они следили за вами! – элохим брызгал слюной, лицо его кривилось, и выглядел он так, словно вот-вот окончательно потеряет контроль над собой. – Или нет… вы были с ними в сговоре! Ваша проклятая «Золотая роза» стоит за этими взрывами!

Олег начал злиться, подумал, что если крылатый дылда сделает еще шаг и не прекратит орать, то непременно получит в челюсть, а если не свалится сразу, то еще и по печени…

Драку предотвратил Иван.

– Тихо! – негромко, но властно сказал он, и «белый» остановился.

– Все мы знаем, что Рыцарь не может врать, – продолжил глава «Союза семи», глядя на Олега холодными красными глазами. – Поэтому его достаточно спросить. Причастна ли «Золотая роза» к взрывам источников на «Радии» и в Печерах? Имеет ли она отношение к этим Пастырям Душ?

– Да вы что, совсем обурели?! – взорвался Олег. – Конечно, нет! Вон, Антон Григорьевич погиб, один из лучших магов нашего ордена! Это что, тоже замысел «Золотой розы», а?! И после этого вы нас подозреваете?

– Для меня этого ответа достаточно, – проговорил Иван, но элохим и не подумал отступить.

– Ты всего лишь пешка! – заявил он, размахивая руками. – Ты можешь не знать всех замыслов старших! Кроме того, всем известно, что ради великой цели можно положить сколько угодно своих!

Этот тип слышал лишь собственную паранойю и плевать хотел на любые доводы.

– Слышь, парень… – вмешался Милинович. – Заткнись и проваливай, а иначе я вспомню, что тоже умею летать и что для птеродактиля всякая другая птичка, сколь угодно большая, не больше чем обед…