Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны

Празднование дня цветения риса у богатых землевладельцев шло совсем не так как в бедном Гатомо-фами. Мужчины во главе с хозяином замка пировали в одном помещении, женщины в другом. Между ними располагался зал, предназначенный для танцев и бесед.

Сайо усадили в самом конце длинного стола, уставленного разнообразными кушаньями. Вместо водки здесь подавали дорогое виноградное вино с далекого юга. Девочка пригубила из любопытства и нашла вкус очень приятным. Однако она не выпила за время застолья и половины бокала.

- Не нравится вино? - спросила полная соседка.

- Я еще слишком молода для него, - скромно ответила девочка.

Толстуха сразу потеряла к ней интерес. Сайо была жутко разочарована. И здесь благородные дамы вели точно те же разговоры, что и жены соратников в Гатомо-фами. Хвалились детьми, обсуждали наряды, сплетничали о знакомых и незнакомых.

Заметив, что кое-кто из женщин вышли из-за стола, девочка покинула говорливых соседок и отправилась рассматривать картины на стенах.

Возле одной она задержалась надолго. Увидев знакомую, к ней направилась дочь рыцаря Бадуро соседа Гатомо. Заметив, что Сайо внимательно рассматривает рисунок, она спросила:

- Нравится?

- Не очень, - ответила та, радуясь возможности поговорить хоть о чем-то кроме: "родила, вышла замуж, купила, изменила, умерла".

- Посмотри, на картине очень тщательно прорисованы детали одежды, пейзаж, а лицо женщины словно маска. В нем нет жизни. Впрочем, это характерно для живописцев южной школы...

- Ты в этом разбираешься, Сайо-ли? - удивилась собеседница.

- Немного, - не смущаясь, ответила девочка. - Бывшая супруга моего опекуна увлекалась исскуством. Кое-что узнала у нее, кое-что из книг. Я заметила, тут большинство картин южной школы.

Не обращая внимания на робкую попытку знакомой отойти, Сайо подхватила ее за рукав и буквально подтащила к другой картине.

- Вот взгляни. То же самое, - замечательный пейзаж, можно рассмотреть каждую травинку. Но жизни нет...

- Что же тебе нравится, юное дитя? - Раздался приятный женский голос.

Сайо обернулась. На нее внимательно смотрела Айора, стоявшие за ней женщины затихли.

- Картина в углу, - ответила девочка. - Старик у потока.

- Покажи, - попросила женщина. И разноцветный табунок благородных дам, потянулся вслед за ними.

- Вот, - протянула руку Сайо. - Скорее всего, школа сегуната Думмо. Картина или очень старая, или написана в старинной манере.

Айора взглянула на хозяйку замка. Пожилая баронесса важно кивнула сложной прической

- Продавец уверял, что ей лет двести, и она действительно из Думмо.

- Как ты определила?

- Манера письма, - девочка наслаждалась вниманием окружающих. - Пейзаж и детали нарочито размыты. Фигура стрика бесформенна, зато лицо прописано удивительно живо.

- Ты неплохо разбираешься в живописи, - похвалила ее придворная дама и, обернувшись ко всем, громко сказала:

- Прошу всех, кто не хочет танцевать, пройти в зал.

Таких набралось человек пятнадцать.

- Предлагаю устроить состязание! - громко сказала Айора. - А это - наш приз!

Она подняла над головой красивое ожерелье из серебряной проволоки, украшенное нефритовыми цветами и жемчугом. Женщины восхищенно заохали.

- Пусть каждая, кто хочет получить его, напишет короткое стихотворение. Чтобы все было честно, листы не подписывать и класть в эту вазу. Бумага и чернила уже на столе.

Нарядно одетая служанка негромко ударила в серебряный колокольчик, перевернув песочные часы. Дамы толпой бросились к столам, где часть блюд уже убрали.

Сайо опустила листок в числе последних. Колокольчик прозвенел во второй раз, и баронесса с важной гостьей удалились для подведения итогов.

Пока одни женщины писали стихи, другие танцевали или сплетничали за пиршественным столом, всем было весело.

Претендентки на обладание ожерельем с нетерпением ожидали возвращения судей.

- Мы отобрали три стихотворения, - объявила баронесса.

- Вот первое из них: "Осень печали"

Осенние печали

Вздыхаю: чем больше чувство любви,

тем больше потом тоска.

К тому же еще и ветер с луной

наполнили осенью двор.

От спальни моей, как назло, вблизи

звуки стражи ночной.

Ночь за ночью лампа горит,

и седеет моя голова.

Слушательницы зашептались. Сайо стихи понравились. Она уже запаслась бумагой, чернилами, и примостившись в углу, быстро покрывала листок знаками скорописи.

Дождавшись тишины, баронесса продолжила:

- Еще мы посчитали достойным вашего внимания вот это. Называется - " Цветок"

Твоя листва - из яшмы бахрома -

Свисает над землей за слоем слой.

Десятки тысяч лепестков твоих,

Как золото чеканное горят...

О хризантема, осени цветок,

Твой гордый дух, вид необычный твой

О совершенстве доблестных мужей

Мне говорит.

Его Сайо не стала записывать.

- И, наконец, третье стихотворение. К сожалению, автор не указала название:

Он на глазах легко меняет цвет,

И изменяется внезапно.

Цветок неверный он,

Изменчивый цветок,

Что называют - сердце человека

( В книге использованы стихи древних восточных поэтесс: Япония, Китай, Корея. Прим. автора)

- Мы хотим, чтобы победительницу нашего соревнования выбрали те, чьи стихи не вошли в этот список, - сказала Айора. - Поэтому авторов я прошу покинуть нас.

Под пристальными взглядами проигравших три женщины вышли в зал для танцев. Сайо прислонилась взмокшей спиной к стене. Две другие женщины бросали на девочку уничижительные взгляды.

А по залу чинно ходили пары. Великолепный оркестр играл "танец колосьев". Нарядно одетые кавалеры придерживали дам за талию и, раскачиваясь, шли по кругу.

Заметив новых девушек, к ним устремились двое молодых людей. Не обратив никакого внимания на Сайо, они попытались пригласить двух других конкурсанток. Но девушки в ответ не очень вежливо огрызнулись. Парни пожали крылатыми плечами в парадных сикимо и отошли, обмениваясь нелестными отзывами о странных девицах.

Наконец их позвали в зал.

Судя по разгоряченным лицам дам, обсуждение было бурным. Айора, загадочно улыбаясь, смотрела на замершую троицу.

- Лучшим было признано третье стихотворение, - проговорила она. Не рассчитывавшая на победу Сайо, повернулась к радостно улыбавшейся соседке.

- Но приз надо вручить не тебе дорогая, а Само Курацино, умершей сто пятьдесят лет назад. Это ее произведение ты пыталась выдать за свое.

Покрасневшая до корней волос девушка стрелой вылетела из комнаты.

- Приз достается автору стихотворения - Цветок!