Лиза Смедман - Угасание

Но когда Фарон начал показывать по буквам:

— К-в-е-…

Данифай сочла себя обязанной предупреждающе подтолкнуть мага локтем, замаскировав это движение под гребок.

— Нет! — показала она, загребая рукой. Маг продолжил, будто ничего не заметив:

— …-н-т-л.

— Квентл, — вслух повторила аболет и облизнулась, как будто само это имя было сладким на вкус. Три ее глаза быстро заморгали. — Никогда про нее не слышала.

— Неудивительно, — ответил Фарон. — Мы из города в Подземье, который находится во многих лигах отсюда.

— Мензоберранзан?

Данифай изумленно посмотрела на Оофоон.

— Вы слышали о нем? — показала она.

— Тот, кто убежал из клетки, назвал Йоорану это имя.

— А тот аболет сообщил об этом тебе, — закончил Фарон, оборвав Данифай, прежде чем она успела спросить Оофоон еще о чем-нибудь.

— Да. Я нашла это в мозгу Йоорана, когда ела его.

Данифай содрогнулась, гадая, нет ли у Оофоон обычая съедать всех, кто заплывает в ее тронный зал. Она невзначай передвинула руку вниз, к моргенштерну, висящему у нее на поясе. Если аболет потянется к ней щупальцами, она воспользуется магией своего оружия, чтобы отбить их. Потом она опомнилась и убрала руку с кистеня. То, что им позволили войти в тронный зал повелительницы аболетов с оружием, не слишком обнадеживало. Эти твари явно не боялись магического оружия — и даже магии Фарона, коли на то пошло.

По телу Данифай побежали мурашки от мрачного предчувствия. Удастся ли ей выбраться отсюда живой? Она понимала, что зависит от Фарона, и презирала себя за это.

Фарон тем временем начал жестикулировать снова. Данифай отвлеклась и уловила только конец фразы.

— …Скажи нам, где он, и я устрою тебе встречу с Квентл, — пообещал маг Оофоон.

Три глаза аболета мигнули.

— Зачем? — спросила она.

Фарон легонько подтолкнул ногой кусок мяса аболета, потом взглянул прямо на аболета.

— Чтобы ты могла съесть ее, — напрямик заявил он.

Данифай прищурилась. Она надеялась, что Фарон блефует.

Оофоон сплела щупальца.

— Съесть жрицу дроу, достаточно могущественную, чтобы убить бога? — В голосе аболета слышалось веселье. — Ты смеешься надо мной!

— Вовсе нет, — ответил Фарон жестами. — У Квентл сильные заклинания, но для каждого из них нужно много времени. Физически она слаба — слаба, как любой дроу. Зная это, она все время держит при себе полудемона для защиты. Если удастся отделить от нее этого демона — возможно, какой-нибудь хитростью, — она не сможет сама защитить себя. Все ее амулеты — пустяк: единственное опасное оружие — это ее молот, наделенный магией и способный поражать на расстоянии, и змееголовая плеть, укусы которой ядовиты.

Данифай потрясенно смотрела на Фарона, пораженная его дерзостью. Он уже сообщил аболету все, что требовалось, чтобы одолеть Квентл. Единственное, о чем он умолчал, — что у Квентл нет больше доступа к магии Ллос. В качестве наживки он использовал мнимую способность Квентл убивать богов, и в результате Оофоон, предвкушающая, как она завладеет этим заклинанием, уже практически пустила слюнки. Самое удивительное, что маг проделал все это в присутствии Данифай. Понимал ли он, что она донесет на него Квентл, или рассчитывал на это? Возможно, игра, в которую играет маг, еще сложнее…

Данифай покачала головой. Бессмысленно пытаться разгадать мысли того, кто померился хитростью с демоном — и победил. Она быстро взмахнула рукой. Этот жест означал, что она хочет поговорить с магом наедине.

Фарон нахмурился, потом отвернулся и обратился к Оофоон.

— Заклинание, защищающее мою спутницу, ослабевает, — жестами показал он аболету. — Чтобы возобновить его, я должен ненадолго взять ее за руку. В результате заклинания вокруг наших рук образуется небольшое черное облако. Не пугайтесь, оно безвредно. Могу ли я приступить, с вашего разрешения?

Три глаза аболета сузились — выражение, которому существо, без сомнения, научилось у дроу.

— Да.

Оба стражника напряглись, пристально следя за Фароном, взявшим обе руки Данифай в свои. Мгновение спустя появилась сфера тьмы, достаточно большая, чтобы спрятать их руки, и Данифай перешла на язык жестов. Торопливо касаясь руки мага пальцами, она выстукивала у него на ладони слова.

— Ты всерьез собираешься принести в жертву Квентл?

— На другой чаше весов — судьба Мензоберранзана, — простучал в ответ Фарон. — Я уверен, что Верховная Мать Бэнр сочтет, что эта жертва стоит того. Будь она на моем месте, она поступила бы так же.

Данифай едва ли могла спорить с этой логикой, а потому перешла к более неотложному вопросу: о себе.

— Ты просишь меня принять твою сторону. Предать жрицу одной со мной веры. А зачем? Мне нет дела до Мензоберранзана.

— А как насчет Эриндлина? — спросил Фарон.

— Что — Эриндлина? — отбили ее пальцы.

— Хотела бы ты однажды вернуться туда?

Данифай помедлила в нерешительности.

— Я много раз бывал в Эриндлине, — передал Фарон. — И прекрасно знаю площадь у Пяти Колонн. С помощью простенького заклинания я перенесу тебя туда.

— В Эриндлине у меня ничего не осталось, — ответила она. — Ни Дома, ни родных.

— Тогда куда?

Данифай живо ухватилась за это.

— Квентл ни за что не позволит, — отстучала она. — После того как пропала Халисстра… и Рилд.

— Нет, — отозвался Фарон, тряхнув головой. — Она — нет, но я — да. Итак, остается вопрос: если не Эриндлин — и, уж конечно, не Чед Насад, — то куда бы ты хотела попасть? Лласереллин? Шиндилрин?

Данифай задохнулась. Город Шиндилрин славился огромным количеством порталов, и Данифай было известно, что там нашел приют единственный, быть может, дроу во всем Подземье, который, возможно, сумел бы помочь ей, смог бы уничтожить заклинание, приковавшее ее к Халисстре. Если бы он действительно смог…

Видя, что Фарон изучает ее лицо, и досадуя на себя, что выдала свои мысли, — Данифай взяла себя в руки.

На миг она почти поверила ему, но она не настолько глупа, чтобы позволить себе надеяться. По опыту она знала, что обещания — особенно обещания соплеменников-дроу — выполняются редко.

И все-таки это был шанс. Во время гибели Чед Насада Фарон рисковал жизнью, чтобы спасти ее. Данифай не раз пыталась отгадать почему. Что это давало ему? Может, это был просто импульсивный порыв, результат плотского вожделения? Возможно, это чувство движет им и поныне.

Не пришло ли время перенести свою преданность с Квентл на Фарона? Данифай и так, и этак обдумывала эту мысль. Она искала союза с Квентл, поскольку выяснить, что случилось с Ллос, означало шанс вернуть свою магию, возможно даже снискать особую благосклонность темной богини. Квентл обладала самым высоким статусом среди мензоберранзанцев, и раз уж Данифай обречена была служить, то она предпочитала служить на высшем изо всех возможных уровней. Быть пленницей Дома — это одно, а быть служанкой бездомной изгнанницы из погибшего города — совсем другое. То, что Данифай стала служить Квентл, спутало карты Халисстры. Первая Дочь Дома Меларн могла бы уничтожить Данифай просто прихоти ради, но, раз ее пленница сделалась игрушкой Квентл, Халисстре пришлось бы отвечать перед настоятельницей Арак-Тинилита.