Ольга Ромашкина - Химера, будь человеком!

— А… я… того… этого… — Терион издавал что-то нечленораздельное после оглашения приготовленной ему участи и услышанной суммы, интуитивно прикрываясь ладошками.

— Ну что же, мы пожалуй отлучимся ненадолго, дабы взять деньги и до Вас донести… — договорить мне дали.

— Э нет девонька, не на тех напала. И спутник и подружка твоя здесь останутся, зачем же всей толпой за кошелёчком ходить.

— Маг останется, а Мелия пойдёт со мной… кошелёк потащит. — Добавила я, дабы упредить новые прерывания. — А вот мой питомец присмотрит за Вами обоими. — Я мило улыбнулась, вытаскивая из-за спины Шкета.

— Хотя Вы можете и вместе… — начал было настоятель, резко потеряв румянец с лица.

— Ну зачем же всей толпой, Вы тут мило побеседуйте, а мы быстро обернёмся, так что даже провожатых посылать не нужно. — Я всё ещё гаденько улыбалась, глядя на Оторуса.

— Надеюсь, затягивать поиск денежных средств Вы не станете, это не в Ваших интересах. — Достаточно хладнокровно заявил настоятель, молодец однако.

— И не в Ваших тоже. — Я посмотрела на Шкета и мысленно попросила присмотреть за Терионом и в случае чего запугать настоятеля, вслух же сказала: — Шкет, если настоятель надумает позвать на помощь или привлечь внимание к своей персоне… ты знаешь, что делать. — Он сделал круг почёта и сел на спинку дивана возле мага. А настоятель совсем скис, видимо были у него такие мыслишки.

— Хорошо, ступайте… и не мешкайте. — Всё-таки самообладания мужику не занимать, просто удивительно.

— Сейчас позовите кого-нибудь и сообщите, что мы можем беспрепятственно выйти, а потом и зайти. Шкет, а ты пока схоронись от посторонних.

Настоятель оказался весьма трезвомыслящим человеком и сделал всё согласно уговору. Терион посмотрел нам вслед, как будто он отходил в мир иной, я ему подмигнула, и нас препроводили к выходу.

— Что ты удумала Кияра? Мы не сможем раздобыть ТАКУЮ сумму. Ты же не могла оставить им Териона на растерзание, Шкета они всё равно не поймают. И что нам делать?

— Искать мышей! — я была сама хладнокровность, что-то мне подсказывало, что я не ошиблась в своих подозрениях.

— ЧТО? — Мелий готов был меня испепелить на месте. — Кияра… монахи эти не только по всей Фиории разбросаны, они будут нас преследовать.

— Верь мне. Помоги мне наловить мышей.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Пошли. — Смирился Мелий.

Мы забрались в какой-то затхлый амбар, Мелий расстелил что-то похожее на тонкую сетку и положил внутрь кусок сыра. Потом протянул от сетки веревку, и мы укрылись за мешками с какими-то опилками. Мышки видать оголодали, и потому безо всяких предосторожностей цокая коготками ломанулись к сыру. Когда мышиные тельца облепил сыр со всех сторон (и откуда их столько!), Мелий дёрнул верёвку, и ловушка сомкнулась, затягивая петлёй края сетки. Мы быстро запихали пищащий комок в плотный мешок и вышли.

— Мелий, а почему писка не слышно? — удивилась я.

— Я так в лесу мелкоту всякую ловил для наших сторожевых дьярдов от нечего делать, а мешок заговорил сам — он звуконепроницаемый. — Пояснил мне хамелеон.

— Но…

— Я тоже маг Кияра, ты не забыла? — Мелий весело мне подмигнул.

— Прекрасно! А теперь быстро назад в Обитель.

Нам опять же весьма широко открыли ворота и проводили к настоятелю. Когда мы вошли, вздохнули оба, а Шкет метнулся тенью и занял привычное место у меня на спине.

— Вот! — я протянула увесистый мешочек, тряся его на весу, чтобы не было заметно его самовольного шевеления. Настоятель Оторус встал и подошёл к нам, быстро принимая мешок и развязывая его.

— Аааааа… мамочка! — монах пулей взлетел на стол, тряся подолом и срывая верхнюю накидку с себя по которой карабкались выпрыгнувшие из мешка мыши.

Через минуту перед нами во всей красе была интерпретированная картина Репина «Не ждали» в живом исполнении.

Настоятель Оторус, стоял на столе, задрав подол, оголившись до нательной рубашки (верхняя накидка валялась на полу разорванная), демонстрируя нам далеко не мужские прелести.

— Баба! — выдохнул Терион, Мелий и вовсе потерял дар речи, а я напротив — стояла, скрестив руки на груди, и довольно улыбалась.

— Чего уставились охальники, помогите даме спуститься. — Насладившись видом, попросила я.

— Действительно. — Настоятель… ница, до этого не предпринимавшая никаких действий, не зная как реагировать, теперь успокоившись приняла руку Териона и спустилась на пол.

— Никогда бы не подумал… — молвил хамелеон, обретя способность говорить.

— Ну ещё бы! — гордо сказала разоблачённая дама. — Я уж постаралась, чтобы не подумали. Что Вы намерены делать? — сходу взяла она нас за рога (не подумайте что меня и буквально).

— Это дело не наше, как говорится — в каждой избушке — свои погремушки. Хотя не скрою, мне было бы любопытно узнать, что Вас заставило так поступить, да и желание облегчить наши кошельки, тоже было бы неплохо пересмотреть.

— Ну, раз так… — она, ещё немного поразмыслив, всё же решилась рассказать, понимая, что терять уже нечего, а вот расположить к себе, дабы избежать огласки, вполне возможно.

Женщина подняла разорванную накидку и, извинившись, удалились в соседнюю комнату. Мы успели лишь свободно вздохнуть и наконец-то расслабиться (это больше касается Териона, ибо я и так была само спокойствие). Долго себя ждать она не заставила и возникла на пороге уже в другом наряде (если можно так сказать о рясе), позвонив в колокольчик. — Присаживайтесь, сейчас я попрошу принести что-нибудь освежающее. — Спустя совсем немного времени в дверь постучали и, дождавшись разрешения, вошёл монах средних лет, учтиво поклонившись.

— Настоятель Оторус, всё в порядке? Мы слышали крик, но не ослушались Вас и не решились побеспокоить.

— Всё в порядке сын мой, одна из девок увидев мышь элементарно испугавшись, заорала. Принесите нам что-нибудь лёгкое и прохладительное, не забывая о посте, разумеется. — Сказав это, она скосила глаза в сторону Мелия, будто показывая, кто именно заорал и словно в доказательство произнесённого ей, мышь, пискнув, пролетела в дверной проём. — И заведите кота или ловить мышей будете сами! — рявкнула настоятельница, на и без того перепуганного монаха.

Нам принесли блюдо с фруктами и квас (на вкус, правда, был несколько терпковат). И она начала свой рассказ.

— Мы с братом остались одни и на улице, нам не было и пятнадцати, после того, как нас ограбили и подожгли дом, в котором находилась наша мать. Соседи говорили, что из дома слышались крики, но они не удосужились узнать их причину, хотя знали, что мы были на работах в поле. После случившегося меня взяли в услужение при постоялом дворе, за проживание и еду, а брата приютил уже тогда немолодой настоятель этого самого монастыря.